Подлодки в бою. «Топи их всех!»
Шрифт:
В общем, 1942 год прошел для американских подводников не слишком удачно, среди крупной рыбы числился только тяжелый крейсер «Како», потопленный 10 августа недалеко от Кавиенга подводной лодкой S-44, и старенький легкий крейсер «Тэнрю». Тем не менее прозвучал первый звонок: им стали события, разыгравшиеся на Алеутских островах. 4 июля подводная лодка «Тритон» возле острова Агатту перехватила эсминец «Нэнохи», сопровождавший гидроавиатранспорт, и торпедировала его. Эсминец перевернулся через 2 минуты после попадания, а через 5 минут затонул почти со всей командой. На следующий день японцев подстерегал новый, еще более серьезный удар. Возле острова Кыска подводная лодка «Гроулер» обнаружила 3 японских эсминца, которые стояли на якоре. Они только что проводили в порт небольшой конвой и ожидали отправки в обратный путь. Хотя для командира «Гроулера» капитан-лейтенанта Гилмора это был первый боевой поход, он решил сыграть по-крупному и дал залп сразу по всем трем кораблям. Гилмор претендовал на потопление всех трех эсминцев,
1943 год на Тихом океане был характерен отсутствием крупных сражений, японцы уже не могли ничего сделать, американцы пока еще не рисковали затевать крупные операции. Американский флот осенью 1943 года провел операцию «Гальваник» по захвату Гилбертовых островов, которая стала пробой сил и подготовкой к решающему наступлению. Подводные лодки сыграли в ней вспомогательную роль, ведя разведку островов. Но имел место любопытный эпизод, когда подводная лодка несколько неожиданно превратилось в десантное судно. Может быть, именно захват атолла Апемама, который находится в 76 милях на юго-восток от знаменитой Таравы, натолкнул позднее советских адмиралов на гениальную мысль? Так как на атолле находился лишь небольшой отряд японцев, было решено не отвлекать главные силы флота, а направить туда всего лишь подводную лодку «Наутилус» с отрядом морской пехоты, благо это был один из больших подводных крейсеров. По пути произошел неприятный эпизод, когда эсминец «Рингголд» в темноте обстрелял «Наутилус», хотя лодка и подала опознавательный сигнал. К счастью, все обошлось, в «Наутилус» попали только 2 снаряда, не причинивших особых повреждений, а командир «Рингголда» гордо отрапортовал о потоплении японской субмарины.
Утром 21 ноября 78 морских пехотинцев высадились на атолл. Японский гарнизон состоял из 20 человек и не сумел оказать серьезного сопротивления, тем более что морских пехотинцев поддержали 152-мм орудия «Наутилуса». (Тоже, между прочим, намек на будущее!) Описания дальнейшего немного расходятся. Кто-то говорит, что японцы все погибли в бою, кто-то – что совершили самоубийство. Так или иначе, но 24 ноября на атолл прибыл 95-й строительный батальной морской пехоты, известные «Морские пчелы», и занялся строительством аэродрома, ради чего, собственно, и была затеяна вся операция. К декабрю строительство коралловой взлетной полосы для бомбардировщиков завершилось, но уже в мае 1944 года аэродром превратился в никому не нужную тыловую позицию, а операция по захвату Апемамы так и осталась мелким малоизвестным эпизодом Тихоокеанской войны.
Поэтому основная тяжесть боевых действий в 1943 году легла на подводные лодки, но, поскольку японцы накапливали силы для «решающего сражения», их достижения в борьбе с Императорским флотом тоже оказались невелики, хотя уже в самом конце года жертвой субмарины стал эскортный авианосец «Тюё». 30 ноября с Трука в Йокосуку вышло японское соединение в составе легкого авианосца «Дзуйхо», эскортных авианосцев «Тюё» и «Уньё», тяжелого крейсера «Майя» и 4 эсминцев. На борту «Тюё» находился 21 человек из экипажа американской подводной лодки «Скалпин», потопленной 19 ноября.
На свое несчастье, японцы столкнулись с подводной лодкой «Сэйлфиш». Бушевавший шторм помешал лодке атаковать «по правилам», поэтому командир просто погрузился в позиционное положение и стал ждать, попадут ли японцы на прицел. Они попали, поэтому 4 декабря в 00.12 «Сэйлфиш» дала залп 4 торпедами по самой крупной отметке на экране радара с дистанции 2100 ярдов. Японский эсминец бросился на лодку, и она погрузилась, хотя, судя по всему, японцы противника не заметили и сбросили глубинные бомбы наугад. Хотя американцы слышали два взрыва, в цель попала только одна торпеда. Авианосец получил серьезные повреждения носовой части, но все-таки сохранил ход и попытался улизнуть на небольшой скорости.
Примерно в 02.00 лодка всплыла, и командир попытался догнать медленно двигавшуюся цель, которая все еще виднелась на экране радара. Шторм сильно мешал ему, к тому же рассветало, и все-таки в 05.55 лодка выпустила еще 3 торпеды из носовых аппаратов. Они попали в левое машинное отделение, и корабль полностью потерял ход. С ним остались тяжелый крейсер и эсминец, из Йокосуки вызвали самолеты, чтобы прикрыть отряд.
Однако это не помешало американцам довершить дело, снова перезарядив аппараты, в 09.42 лодка провела третью атаку, теперь уже использовав кормовые аппараты. Авианосец получил либо одно, либо два попадания в левый борт. Крен «Тюё» начал быстро увеличиваться и в 09.48 затонул носом вперед. Погибло 514 человек команды, в том числе командир авианосца капитан 1 ранга Томасабуру, и более 730 пассажиров. Из пленных спасся только один.
Это особенно трагично, потому что ранее «Сэйлфиш» называлась «Скволус» и 23 мая 1939 года во время испытаний
затонула. Именно «Скалпин» быстро обнаружил затонувшую лодку, что позволило спасти всех людей. Лодку потом подняли, но на всякий случай переименовали… Вот такое трагическое совпадение. А «Тюё» стал первым японским авианосцем, который потопила американская подводная лодка.Японский же торговый флот в 1943 году потерял уже более 2 миллионов тонн, теперь в распоряжении японцев осталось всего 4,5 миллиона тонн (с учетом вновь построенных судов), и уже начала ощущаться нехватка транспортных судов. Однако с организацией противолодочной обороны дело шло по-прежнему ни шатко ни валко, что и привело к катастрофе 1944 года.
1944 год стал годом решающего перелома на Тихом океане, американские войска перешли в наступление по всем направлениям, и выяснилось, что японцы ничего не могут им противопоставить, хотя они долго к этому готовились и накапливали силы. Хуже того, они не сумели даже притормозить американское наступление, и уже с середины года американское командование начало пересматривать свои планы в сторону ускорения наступления.
Вы можете удивиться, почему мы ничего не рассказываем о действиях японских подводных лодок. Да просто потому, что рассказывать о них особо нечего, лучше всего судьбу японского подводного флота описывает одно-единственное слово, ставшее названием книги М. Хасимото – «Потопленные». Хасимото знал, о чем говорил, хотя бы просто потому, что сам служил командиром подводной лодки I-58, и даже потопил тяжелый крейсер «Индианаполис». Увы, японский подводный флот не сыграл практически никакой роли в войне, хотя и сумел нанести американцам несколько болезненных уколов. Но это были именно уколы, не более того. Ну, добила лодка поврежденный в битве при Мидуэе «Йорктаун», и что? Это как-то изменило результат сражения? Японские подводные лодки с треском провалили свою главную задачу – уачстие в генеральном сражении. Результаты действий японских лодок против торговых судов вообще ничтожны – за всю войну примерно 184 судна общим водоизмещением около 900 000 тонн – это по последним подсчетам Эрминио Баньяско, более ранние цифры заметно ниже. Словом, примерно двухмесячный результат боевой деятельности немецких субмарин!
Положение совершенно не меняет даже «самый удачный в истории торпедный залп», тем более что с ним тоже не все ясно. Это событие произошло 15 сентября 1942 года, когда американская эскадра в составе 2 авианосцев, 1 линкора и 10 других военных кораблей сопровождала транспорты, перевозившие 7-й полк морской пехоты на Гуадалканал и находилась в 150 милях юго-восточнее острова Сан-Кристобаль. Авианосец «Уосп» поднимал и принимал самолеты, когда в 14.44 наблюдатель неожиданно заметил следы 3 торпед по правому борту. Это японская подводная лодка I-19 сумела незаметно подкрасться к американской эскадре и выпустить 6 торпед из носовых аппаратов.
Сманеврировать авианосец не успел, и все 3 торпеды попали в цель, причем по странной случайности одна из них выскочила из воды и ударила в борт выше ватерлинии. Все попадания пришлись в район бензиновых цистерн и вызвали сильнейшие пожары. Вдобавок все бензопроводы были заполнены топливом, так как шла дозаправка самолетов, поэтому ни о каком тушении пожаров не могло быть и речи. 2 торпеды проскочили под носом «Уоспа», одна – за кормой.
Авианосец получил крен 15 градусов, но пока еще сохранял ход, и командир корабля развернул его против ветра, чтобы дым сносило за корму и он не мешал тушить пожары. Но это были напрасные старания: примерно через 25 минут после попадания торпед прогремели три сильных взрыва – взорвались бензиновые пары, а еще через 10 минут командир корабля решил, что положение стало безнадежным и следует оставить авианосец. В 15.20 адмирал Нойес, находившийся на «Уоспе», согласился с этим, и корабли сопровождения сняли команду. Эсминец «Лэнсдаун» получил приказ добить его торпедами. Первые две не взорвались! Мы уже говорили о проблемах с торпедами Mark 14, эсминцу пришлось выпустить еще 3 штуки, отключив магнитную часть взрывателей. Они сработали как надо, и все-таки пылающий авианосец продержался на воде до 21.00, заставив командира «Лэнсдауна» изрядно понервничать. Можно было бы сказать, что все хорошо, что хорошо кончается, но когда «Уосп» скрылся под водой, ни у кого из американцев язык бы не повернулся выдать такое.
Кстати, а почему мы назвали этот залп самым удачным? Да потому, что 2 торпеды, прошедшие перед форштевнем «Уоспа», были замечены с легкого крейсера «Хелена», который поспешно отвернул в сторону. Зато эсминец «О’Брайен» оказался менее удачливым: от одной торпеды он увернулся, зато вторая ударила в носовую часть с левого борта. Непосредственные разрушения оказались не слишком велики, но, как выяснилось позднее, корпус корабля был серьезно поврежден. Эсминец сумел добраться до Нумеа, откуда после временного ремонта 10 октября отправился в Сан-Франциско на ремонт капитальный. Но 18 октября вода неожиданно начала поступать внутрь корпуса, и корабль поспешно повернул к ближайшему острову. Командир приказал сбросить в воду все, что только можно, чтобы облегчить эсминец и на всякий случай приготовиться к эвакуации. Предосторожность оказалась кстати, так как утром 19 октября у «О’Брайена» просто отвалилась часть днища, и он начал тонуть. Хотя корабль и прошел целых 3000 миль после того, как был торпедирован, от судьбы, как выяснилось, уйти нельзя.