Подлунная Роза

Я подалась вперед, приготовив все свое внимание. Он продолжил говорить.

– Когда вы ушли, и я встретил Рик… Она такая хрупкая, я не мог рассказать ей о своем прошлом, понимаешь? – он бросил на меня взгляд, полный сожалений. – Я не хотел даже вспоминать о нем: о родителях, о годах, проведенных в лесу… обо всем. После стольких испытаний жизнь, которую мне подарила Рик, казалась раем на земле, я и не мечтал о таком счастье, и готов был на все, чтобы сохранить его. Мои страхи ослепили меня… И все же мне стоило пересилить себя и написать вам. Познакомить вас с ней, рассказать о Нилсе. Я ни о чем так не жалею, как о своем малодушии.

Я тронула его плечо, пытаясь ободрить.

– Не стоит, – произнесла я, чуть сжимая пальцы. – Мы с Эдвином не самая приятная компания. От нас были одни беды, так чего удивляться? Думаю, эти седые пряди на твоих висках от моих выходок. Все до единой.

Я провела пальцем по его волосам, и он посмотрел на меня, криво улыбнувшись.

– Это точно… – Томас опустил голову, улыбка исчезла. – Но Эдвин так и не видел моего сына, а Нилс – его. Я не могу простить себе этого.

– Я тоже не простила себя, – тихо призналась я. – Если бы я нашла в себе смелость раньше… я могла бы сделать намного больше, могла бы быть там рядом с ним. Я слишком заигралась в полевую мышку.

Я взяла руку Томаса и улеглась на его плечо. Он приобнял меня, и так мы и просидели до глубокой ночи, пока бутылка медленно пустела. Остаток на дне мы вылили на землю перед местом Эдвина в глупой надежде, что этот жест как-то приблизит нас к нему. Может быть, его дух где-то рядом и слышит нас?.. Но на деле стало только горше, и в ту ночь я впервые за долго время снова плакала о нем.

Дни в замке проходили незаметно, я наслаждалась обществом друзей и отогревалась в их тепле перед предстоящим путешествием.

Сирил подговорил Умму и остальных магов прицепиться ко мне с просьбой отобрать у Томаса «Обличья стихий»: тот строго следовал моему наказу, и никто из колдунов так книгу и не увидел. Но мне пришлось отказать им. Знания, запертые под обложкой, могли повергнуть Подлунные земли в новый хаос, а мне этого не хотелось. Вместо этого я обучила их ряду новых фокусов, а Сирилу предоставила наработки по ритуалам восполнения сил, так что он от меня отстал, по крайней мере, на время.

«Обличья стихий» перед уходом я забрала с собой, чтобы у магов не было искушения лишний раз пробираться в кабинет Томаса, и спрятала книгу в нашей с Эдвином башне. Домик тяжело пережил зиму, и какое-то время я потратила на то, чтобы восстановить его и хорошенько спрятать от чужих глаз. Когда-нибудь я, наверное, вернусь к тихой лесной жизни в нем, а пока пусть подождет.

* * *

Шли месяцы, постепенно в Подлунных землях восстановился прежний порядок, в стенах замка залатали дыры, установили новые ворота. Я улетала и возвращалась, нигде не оставаясь подолгу. Даже когда моя помощь уже не требовалась, я продолжала облетать границы: я боялась, что, если остановлюсь, безумие снова поглотит меня.

Осенью я и придворные маги отправились на ежегодное собрание колдунов. Там я встретила многих старых знакомых, большинство уже слышало о смерти Эдвина, но для некоторых это известие стало ужасающей новостью.

Эвенка, услышав от меня об этом, покачала головой.

– Никогда не думала, что Эдвина погубят люди, – призналась она, сидя над курящимися благовониями. – Он был сильный, слишком сильный. Для всех по-настоящему могущественных колдунов есть только одна угроза: они сами.

Я могла только развести руками: не осталось ни одной живой души, которая знала бы, что произошло на том пепелище. А я искала тщательно.

Сирил собрал вокруг себя целую толпу: он не переставая рассказывал о моих открытиях и показывал то немногое, чему научился. Самым впечатляющим стал фокус со световыми призраками, копирующими живых людей на расстоянии, и я удивилась, обнаружив, что он его знает. Я плохо помнила, чему учила его, а чему нет. Кажется кому-то я эту игрушку все же показала… может, и ему. В тот вечер меня это не насторожило: слишком много воспоминаний накатило, и мне хотелось закрыться от всего мира.

К ночи, захмелев от всеобщего внимания и от доброй порции выпитого меда, Сирил прицепился ко мне, уговаривая пойти танцевать у костра.

– И зачем ты вообще тут сидишь с такой кислой мордой?.. Раз уж мы здесь, нужно повеселиться, потом еще год такого не будет!

– У меня нет настроения. – Я вежливо улыбнулась ему. – Я лучше посижу тут и посмотрю. Кажется, вон та ведьмочка не сводит с тебя глаз весь вечер, почему бы тебе не пригласить ее?

– Эллу?! – он скривился. – Умоляю, только не смотри на нее слишком часто, а то она подумает, что мы говорим о ней, и подойдет сюда! Она же страшная, как моя прабабка!.. Брось, Одри, почему нет?

– Потому что она всегда танцевала здесь только с Эдвином, чего непонятного? – сидящая рядом Умма не выдержала, она взяла удар на себя и отправилась плясать с колдуном вместо меня.

Я понадеялась, что на этом Сирил угомонится, но позже, когда уже стояла ночь, он отыскал меня одну на берегу реки. Он был пьян, но демоны, которые из него полезли, сидели там уже довольно давно. В этот раз он уже не собирался отступать так просто.

– …Вот скажи, когда ты уже поймешь, что я достаточно хорош? Что мне надо сделать для этого?! – возмущенно говорил он, напирая на меня. – Я из шкуры вон лезу, чтобы во всем тебе угодить, а ты будто не видишь, тебе все мало! Сколько можно вздыхать о призраке?! Его не вернуть, а я здесь и готов на что угодно!..

– Сирил, дело не в тебе…

– А в чем еще?!

В ярости он вскинул руки, поднимая смерч из воды, пламени и ветра, и с брызгами обрушил его в реку. Где-то в лагере колдунов кто-то взорвался смехом и улюлюканьями.

– Я научился владеть стихиями, оставил ради тебя учения клана! Я защищал твой ненаглядный замок, рискуя жизнью! Я сделал из кучки пустышек клан боевых магов, готовых отдать за тебя жизнь! Что еще тебе нужно?!

Он был не в себе и не услышал бы ни слова. Я лишь покачала головой, проглатывая свою злость: если бы только он знал, что творится у меня в душе, он бы даже не подумал лезть…

– Я готов ждать, сколько угодно, – произнес он, остывая так же внезапно, как и вспыхнул. Его голос вдруг сделался нежным, он потянулся ко мне. – Если тебе нужно время, я буду рядом, пока ты не оправишься и…

– Сирил, мне не нужно время, – оборвала его я, мягко отстраняя от себя его руки.

Он вздрогнул и впервые его лицо прояснилось. Он, наконец, понял.

– И ты не передумаешь? – спросил он, его глаза холодно заблестели.

– Нет, – твердо ответила я. – Прости.

Моя рука потянулась к его плечу, но он отдернулся, делая шаг назад.

– Что ж… – проговорил он, медленно отходя в темноту ночи. – Раз живые тебе больше не по душе, приятно оставаться в царстве воспоминаний. Я ухожу.

К утру его уже не было на собрании, и в замок мы возвращались без него.

– Так даже лучше, – сказала Умма. – Он всегда пугал меня… эта вспыльчивость… в общем, я рада, что он ушел.

– Я тоже, – сказала я, хотя не была уверена в своих словах.

Меня не покидало чувство, что, возможно, мне стоило лучше подбирать слова прошлым вечером: Сирил действительно сделал для меня намного больше, чем я могла ждать, нельзя было отпускать его на такой ноте. Я успокаивала себя тем, что он протрезвеет и придет в себя. На мне, в конце концов, свет клином не сошелся, и скоро он найдет новое увлечение.