Подлунное Княжество
Шрифт:
— Не горячись, смертная. Тем более что… , — озёрница, приблизившись к Свете что-то шепнула ей.
— Точно? — в голосе девушки звучало недоверие.
— Слово дочери Бога.
Всадник с подозрением смотрел на обеих. Все эти перешёптывания и неясные фразы не вызывали особого доверия. Когда две женщины, готовые минуту назад вцепиться друг в друга, начинают о чём-то сговариваться — добра не жди.
— Я согласна, Ратибор, — Света говорила с таким обречённым видом, что у всадника защемило сердце. — Ты прав. Я стану тебе обузой. Отправляйся без меня.
— С чего это такая перемена? — ожидая подвоха, Ратибор даже невольно оглянулся. Именно в эту секунду Света и Кувшинка
— Я была дурой, — девушка мгновенно вернула лицу скорбящее выражение. — Любовь должна давать крылья, а не навешивать гири. Кувшинка всё мне объяснила. Ты жаждешь подвигов, а мой удел ожидание.
— Пойми, дорогая, — Ратибор, тронутый до глубины души, забыл обо всех подозрениях. — Если бы я мог себе позволить… Я бы ни на секунду с тобой не расстался. Я бы…
— Я всё понимаю. Поэтому и остаюсь.
— Я вернусь! Я обязательно вернусь! — всадник обнял возлюбленную.
— Иди, Ратибор, — всхлипнула Света. — Долгие проводы — лишние слёзы. Я буду ждать тебя.
— Ты готов, витязь? — Кувшинка смахнула слезу с длинных ресниц.
Не в силах сказать ни слова, Ратибор кивнул.
Озёрница взмахнула рукой. Сонная заводь всколыхнулась, выбрасывая на берег поплавки пластиковых бутылок. Поверхность, не ведавшая до сего дня большего волнения, чем лёгкая рябь, вздулась пузырём. Ратибору стоило огромных усилий, чтобы не отступить от кромки воды и не убежать прочь от начинающего сходить с ума водоёма. Крики купальщиков обратились испуганными воплями. Огромная волна неслась прямо на всадника. Ратибор зажмурился…
Всадник очнулся на опушке леса. Вдохнул полной грудью. Воздух, не отравленный дыханием рычащих повозок, подействовал опьяняюще. Ратибор опустился на землю. Густой мох заботливо принял тело всадника. Взгляд Ратибора был устремлён туда, где в бирюзовом бездонье скрещивались макушки вековых сосен. Кувшинка, как показало время, не из тех, кто бросается словами. Значит, скоро в небесах должна появиться тёмная точка. Она будет расти и расти, пока не обратится старым знакомым — змеем. Драконом, как называл Беовульф. Говорят, что для птенца самый страшный не первый, а второй полёт. Что же, испытаем на собственном опыте. Другого выбора всё равно нет.
Снова начинается гонка за Мериддином. А ведь ненавистный колдун был совсем рядом. Ладно. Миры, значит, целы. Всеведу удалось примирить сцепившихся чародеев. Света осталась в своём Мире. Теперь всё будет просто. Как раньше. Не надо ни за кого отвечать, ни опасаться за чужую жизнь. Да, теперь всё будет по старому…
Ратибор тяжело вздохнул. Не будет ничего, как прежде! Он уже сейчас скучал и раскаивался в собственном упрямстве. Выжили ведь в Межмирье! И среди повозок не пропали! Уж теперь-то, когда Света набралась опыта и знаний… Что теперь там с ней происходит?! А вдруг ей не поверят?! Отправят в психушку?! Проклятое упрямство и себялюбие! Разве иных выходов не было?! Уже сейчас в мозгу не меньше десятка крутиться. Вернулись хотя бы в Межмирье, нашли бы Беовульфа. У него приятель, сэр Ланцелот, вроде как женат. Вот и оставил бы Свету с его супругой… Всё надёжнее, чем бросать беззащитную девушку в Мире, перевёрнутом с ног на голову.
Она ещё так смотрела, обречёно… Понимала, что ничего хорошего ждать не приходится. Но осталась. Ради него, чурбана бездушного, осталась. Хоть назад возвращайся! Знать бы только как…
Заставить змея отправиться туда, вот как! Куда только запропастился чешуйчатый бездельник?! Наверняка, за воронами гоняется! Терпение, терпение и ещё раз терпение. Раздражением и нервотрёпкой дела не ускоришь. Нужно
дожидаться безалаберного зверя. Прилетит же он когда-нибудь! А там уж! Пусть попробуют обидеть девушку ни делом или словом, а хотя бы допустят подобное в помыслах! Не спасут никакие повозки!Нетерпение и возбуждение подняли Ратибора с природного ложа и заставили мерить шагами свободное от деревьев пространство. В мыслях, всадник уже вернулся в чужой мир и верхом на змее, с оружием в руках беспощадно казнил обидчиков возлюбленной. Число их росло в геометрической прогрессии, и Ратибор настолько погрузился в сладостные мгновения воображаемых побед, что слишком поздно заметил шорох за спиной.
Всё ещё горя азартом победоносных схваток, всадник развернулся, откинув мысль об использовании револьверов. Ему ли, мгновение назад перевернувшему целый Мир, пугаться ничтожного шороха. Да если надо, он голыми руками…
Следующие несколько минут, Ратибор протирал глаза, щипал себя то за ладонь, то за подбородок и старался сохранить вертикальное положение. Между двух сосен, могучие стволы коих выгодно подчёркивали стройность и женственность фигуры, стояла Света. На губах девушки играла счастливая улыбка.
— Ты! — выдохнул Ратибор и бросился к возлюбленной. Девушка, во взгляде которой смешались радость встречи и триумф победы, упала в объятия всадника, прогоняя горечь короткой разлуки долгим поцелуем.
— Как это получилось?! — спрашивал всадник, все ещё не придя в себя. — Что-нибудь не так вышло?
Теперь, когда Света чудесным образом оказалась рядом, вернулись прежние сомнения. Должно ли девушке вместе с ним болтаться по Мирам, в поисках чародея? План с Беовульфом казался удачным, пока оставался всего лишь планом. А если не удастся отыскать северянина? А если жена Ланцелота окажется капризной стервой, готовой поставить в упрёк несчастной девушке своё покровительство? А если… Чёрт возьми, слишком много если! Всё-таки прежнее положение дел казалось теперь куда выгоднее. Из памяти Ратибора как-то само собой вылетело, что несколько минут назад, он не мог дождаться той минуты, когда, оседлав дракона, уничтожит армию душегубов и умчит девушку прочь из жестокого Мира жестяных повозок.
— Ты бурчать не начнёшь? — в глазах девушки мелькнула хитринка.
— Чего мне бурчать? — всадник был слишком занят обрушившимися проблемами, чтобы обратить на это внимание.
— Мне Кувшинка пообещала выполнить желание, ну, когда ты упёрся, как баран на новые ворота… А чего я ещё могла пожелать?
— О, коварные! — Ратибор чувствовал себя, как ребёнок, которого отвлекли блеском безделушки и под шумок заставили проглотить стакан рыбьего жира. — Вот откуда покорность и быстрое согласие! Как я мог довериться сумасбродным девчонкам?! Озёрной деве, каждое слово которой…
— Не смей ругать мою подругу! — рассердилась Света.
— Боги-Покровители! Уже подругу!
— Да, подругу!
— Что же мне, спасибо сказать вероломной обманщице?!
— Мог бы и сказать! Она тебя, сухаря, до сих пор любит!
— Не говори ерунды! Она сама сказала…
— Когда папаша её, Велес и Яга пригрозили тебя в муку истолочь, тогда Кувшинка и согласилась отказаться от слова. Она всё же выторговала у них право один раз тебе помочь. Она нас, кстати, в заповедный лес Яги отправила… Знаешь, что ей за это будет? Бедняжка вбила себе в голову, что ты тоже её любишь, но гнева Богов страшишься… Эх, ты, об устройстве Вселенной рассуждаешь, а дальше носа своего не видишь! Я сразу всё поняла. Она, полчаса, мне потом расписывала, каким ты из болота вылез, умоляла следить за тобой. Тебе не стыдно, младший командир?