Подопечный Перуна

Гром успел кликнуть только на Булаву Перуна, как с диким воплем понесся на него Улоп с высоко поднятым мечом. Стремительно падающий на голову ятаган встретили оба клинка. Огромное оружие Улопа со звоном переломилось пополам. Гром тут же нанес удар и по щиту. Железная окантовка тоже рассыпалась на части, оставив в руках Улопа кусок деревяшки от щита.

Гром мог бы и без этих фокусов одним движением поразить хвастливого воина Науа, но он этого изначально не собирался делать. Зачем, если по существу они не враги, а самонадеянное племя. Пусть только немного остынут, и достаточно.

Тем временем Улоп замер на месте с округленными глазами. Застыли и зрители в ожидании смертельного удара Грома. Но он только усмехнулся, возвращая клинки на свои законные места. Только укоризненно покачал головой и повернул назад в лагерь, к шатрам, чтобы снова приземлиться на старом месте на ковер.

Там он уселся в компании со статуэткой уродливой старухи, так как остальные еще оставались стоять потрясенными у кратера.

Чуть погодя все трое понуро вернулись тоже, заняли свои места. Но, что стало примечательным изменением нового интерьера, так это их заметно позеленевшие ники.

Паузу первым нарушила Очтли:

– Ты достойный уважения воин. А благородству твоему нет предела. Куда ты путь держишь, благороднейший из воинов?

– Направляюсь в разрушенную башню Печали.

Все трое аж сидя подскочили.

– Зачем тебе туда?
– поразилась хранительница матери Науа.

– Я должен оттуда кое-что забрать.

– А ты знаешь ЧТО там тебя ждет, воин?

Гром пожал плечами:

– Какая разница, если обязательно нужно забрать оттуда кое-что.

– Там несметная орда костей. Их не под силу уничтожить одинокому воину. Даже такому сильному и благородному, как ты. Не иди туда, - не унималась Очтли.

– Женщина, я умею подчинять своей воле любое количество живности. И их подчиню.

– Ты ошибаешься, благороднейший из воинов, - без спросу встрял в разговор Улоп, заработав нехороший взгляд начальницы.
– Я знаю о какой магии ты говоришь. Но кости не живность. Ты их не способен подчинить этой магией. Они тебя задавят числом.

"Черт возьми! Может он и прав" - задумался Гром.

– А не хочешь ли ты нанять наших воинов?
– тут проявил инициативу еще и Уиц.

По насупленным бровям Очтли было понятно, что сегодняшнюю ночь оба охранника проведут на столбах. Хотя, что это означает, Гром еще не знал. Только догадывался, что это некое местное наказание такое.

– Это возможно?
– удивился Гром.

– Конечно!
– возбудился Уиц.
– Мы ведь наемники. Не будут же дети матери Науа землепашцами или скотоводами. Мы живем на лезвиях наших мечей.

Тут уже терпение хранительницы истекло, да как рявкнет:

– Оба заткнулись!
– Потом мягче обратилась к Грому.
– Ты можешь нанять воинов, если есть у тебя золото. За спасибо они не будут воевать. Тем более с такими злобными созданиями тьмы, как кости.

Гром догадывался, что они костями называют оживших скелетов, с которыми пока сам не повстречался. Возможно, и правда, что на них не действует никакая магия. Только сталь их одолеет. А если их действительно множество в разрушенной башне, то почему бы и не нанять лишние мечи, раз сами напрашиваются.

– Сколько воинов у вас и сколько хотите золота за них?

Улоп пытался ответить ему, но только раскрыл рот, как нехилый шлепок по темени заткнул его. Ответила Очтли:

– Наших - полсотни отличных бойцов. Стоят недешево; каждому по золотой. И матери Науа пожертвовать нужно десять золотых за благословление их боя. Без этого никак.

– И где же эти полсотни воинов сейчас?

– Они разбрелись охотиться. К вечеру все соберутся в лагере. А с утра можешь сам возглавить отряд.

– Хорошо, - кивнул Гром, доставая из сумки шестьдесят пять золотых монет.
– Вот оплата воинов, за благословление и пять за мое проживание здесь до завтра.

Очтли жадно схватила горсть золотых, засияла как майская роза. Видать, договор для нее оказался очень выгодным. Еще раз сердито рявкнула на своих телохранителей:

– Быстро принесите благородному воину мяса и вина из моих запасов. И приготовьте ему постель в моем шатре.

Последнее обескуражило Грома. Получается, что будет с хранительницей под одним шатром спать? Однако!

Оба охранника сразу вскочили на ноги, забежали в святая святых полог шатра хранительницы. Через минутку выбрался оттуда Уиц с тарелкой и кувшином в руках. Положил перед Громом шмат вяленого мяса и рядом водрузил кувшин и кружку.

– Угощайся, - предложил он и поспешил занять свое место рядом со статуэткой.

– А еще через пару минут, пока Гром жевал жесткое мясо, запивая кислым вином, вернулся и Улоп, и тоже занял свое законное место. Все трое оттуда внимательно наблюдали процесс приема пищи гостем. Трудно было угощаться под таким пристальным вниманием к себе, но Грому удалось прикончить угощения. Поблагодарил хозяев и встал:

– Если не возражаете, я пока до прихода ваших воинов немного отдохну.

– Конечно, - тут же вставила Очтли, а Гром увидел, как масляно блестят ее глазки.
– Иди в мой шатер. Я тоже собиралась отдыхать.

Хмыкнув, Гром прошел за полог в полумрак шатра хранительницы, и первое что увидел по центру шатра два матраца уложенные впритык друг к дружке. Выходит, что верно угадал значение последнего ее игривого взгляда. Возжелала объятий благороднейшего воина. А, собственно, почему бы и не поразвлечься раз тайм аут в делах?

Тут пришла и сама хранительница со статуэткой в руках. Водрузила ее в уголочке, потом поспешила обнажиться, принимая при этом соблазнительные позы.

Гром в душе извинился перед Мартиной за измену и тоже скинул под ноги свои шмотки. Очтли не стала терять даром время: подскочила к нему, взялась за причинное место:

– Тебе понравится тело хранительницы матери Науа, - прошептала она, опускаясь на коленки.

...

До вечера она не оставляла его в покое. Да и сам Гром не возражал против такого террора. Но когда, за пологом стали слышны говоры кучи народа, Очтли встрепенулась, принялась цеплять на себя одежду, не забыла и про чепчик.