Подопытный материал
Шрифт:
Катя отошла, а Хмурый несильно ударил себя кулаком в грудь и назвал свое имя.
Едва сдержав улыбку, я повторил его жест и сказал:
— Сергей.
— Серг? — уточнил Хмурый.
Получив утвердительный ответ от меня, визитер еще раз ударил себя в грудь и вновь повторил свое имя.
Смеялись мы долго и от души.
— Как? — ошарашенно спросила Катя, услышав имя Хмурого?
— Мудаг, — повторил я.
Отсмеявшись, она ввела меня в курс дела:
— Он на нас бизнес делает — за деньги показывает. Просил, чтобы в пещеру
Коммерция Мудага приносила выгоду и нам: зрители приносили еду и ненужную им домашнюю утварь. Не слишком приятно быть зверюшкой в зоопарке, которую зеваки кормят и дразнят. Однако даже черствый кусок хлеба кажется изысканным лакомством, когда ешь только рыбу и непонятные корешки. Да и кувшин с отбитой ручкой лучше и удобнее любой раковины.
Мудаг подарил нам еще один маленький железный ножичек. Теперь Катя могла чистить и потрошить рыбу, а я, не мешая ей, резать прутья для морд и корзин. Ножи быстро тупились, и мне приходилось точить их на зеленоватом камне, найденном на пляже.
Увы, дней через десять экскурсии резко прекратились, да и сам Мудаг стал появляться не каждый день. Видимо, кто-то из вышестоящих чиновников прикрыл его маленькое коммерческое предприятие.
Хрюня появлялась каждый вечер. Ела она все: моллюсков, рыбу вместе с костями, остатки супа из рыбы и корешков.
Катя постепенно раскладывала корм все дальше от кустов, и мы смогли хорошо рассмотреть животное. Пожалуй, больше она походила на небольшую свинью, пятнистую, черно-белую и чуть более волосатую, чем земные хрюшки. Лишь хвост у Хрюни был непривычно длинным.
Катя быстро определила, что повадилась к нам беременная самка. Вскоре она опоросилась. Близко к гнезду, где попискивали детеныши, мы не подходили и только подкармливали свинку.
Хрюня оказалась никудышной мамашей: уже через неделю стала пропадать в кустах, а вскоре вообще бросила детей. Впрочем, поросята прекрасно обходились и без матери, добывая себе пропитание везде, где только возможно. В отличие от взрослой свинки, которая нас опасалась, ее дети с визгом носились около нашей пещеры, путаясь под ногами и норовя стащить все, что им попадалось на глаза.
По просьбе Кати, я сплел им из прутьев небольшой закуток, где поросята, набегавшись днем, укладывались на ночь. Я уже подумывал, не пустить ли одного из поросят нам на ужин, но пришел Мудаг и пересчитал зверюшек, опять предупредив, что трогать их нельзя.
Признаться, эти шкодливые и бесполезные создания начали мне надоедать. Для чего я должен выращивать десять свинок, которых мы не можем съесть? Однако именно поросята стали началом нашего благосостояния.
Днем возле нашей пещеры причалила лодка, из нее вышел мужчина в сопровождении двоих парнишек.
— Ризг, — представился прибывший, подойдя ко мне.
Молодые люди, неотличимые друг от друга и весьма похожие на главу делегации, остались стоять в сторонке.
Визитер время вести не стал и сразу же сделал коммерческое предложение:
— Один дрюли — один танли.
То, что дрюли — это поросенок, я знал. А что такое танли?
Однако показывать свою некомпетентность я не стал и, вспомнив о предупреждениях Хмурого, спросил:
— Мудаг?
Ризг
начал что-то объяснять, всем своим видом показывая, что предлагаемая им сделка вполне законная, и вновь повторил предложение:— Один дрюли — один танли.
Никогда не считал себя физиономистом, но уж слишком честными были глаза у этого мужичка.
Я решил, что с этим прохиндеем надо держать ухо востро, и выдвинул встречное предложение:
— Один дрюли — три танли.
Ризг начал с воодушевлением торговаться. Разумеется, я понимал не все его слова, но количество показанных мне пальцев сосчитать мог.
Сыновья Ризга молчали, с любопытством глядя по сторонам. Время от времени они пытались придать себе грозный вид, сжимая копья и переставая озираться, однако получалось это у них совсем плохо.
Подошедшая Катя молча слушала и наблюдала, не вмешиваясь в беседу.
В процессе диалога я указал на довольно большой нож, висевший на поясе собеседника.
— Пять танли — немедленно среагировал Ризг.
За топор он потребовал пятнадцать танли. Цена показалась мне необоснованно завышенной, но этот прохвост стоял на своем. В результате ожесточенного торга пришли к соглашению: Ризг приносит топор и большой нож, а я отдаю восемь поросят и двадцать корзин моллюсков.
На закате Ризг приплыл с женой. Женщина и Катя обменялись несколькими фразами, спящих поросят быстро переселили в корзины с крышками. Без визга и писка не обошлось, но я думал, что все будет намного хуже.
У нас остались две свинки, от которых мы в будущем надеялись получить приплод. У меня появилась надежда на лучшее будущее.
Две недели на нашем побережье вылавливали поросят — стоял визг. Как выяснила Катя у Вават, жены Ризга, мясо дрюлей очень ценится из-за своего нежнейшего вкуса. В неволе хрюшки живут хорошо, кормят их тростником, овощами и рыбой. Беда в том, что свиньи размножаются только на свободе. Поэтому здесь, рядом с нашей пещерой, заповедник дрюлей, где их разводят. Весной и осенью маленьких поросят ловят и откармливают.
Все, что связано с дрюли, стоит денег.
По закону, любой может заплатить за разрешение на отлов, поймать поросенка, потом его продать или вырастить. Тот, кто откармливает дрюли, обязан сдать животных князю, потому что хрющки считаются собственностью семьи правителя. Разумеется, за взрослое животное князь платит, причем щедро.
На деле ловят поросят профессиональные охотники. Откормом занимаются тоже специалисты, посвятившие такому занятию многие годы жизни. Ризг и Вават как раз этим и живут.
Мудаг здесь служит кем-то вроде егеря, а, кроме того, он еще и брат Вават.
Каждый вечер за моллюсками приплывает лодка. На веслах обычно сидит Вават. Иногда ее сопровождает семилетняя дочь. Разумеется, женщины разговаривают. Катя неплохо выучила местный язык и многое узнала о жизни города и всей страны, познакомилась с обычаями и правилами.
Город, что раскинулся на склонах гор, называется Шерданд, а живет он за счет тростника. На огромной площади между городом и морем раскинулись болота и неглубокие озера, заросшие тростником. Им кормят скот и даже едят, наша одежда — тоже тростник, из него строят дома и делают бумагу.