Подруга пирата

Джасинда почувствовала, что в ее глазах тоже стоят слезы.

– Пойдемте, погуляем в саду, прежде чем вы уйдете. – Элла поставила чашку на низкий столик и, грациозно поднявшись с пола, подала руку Джасинде. Она взяла ее под руку и повела в сад. – Говорите быстро и тихо. Тристан действительно с вами? Вы правда его жена?

– Да.

– Что он намерен теперь делать?

– Не знаю, Элла, но он приехал освободить тебя. Ты должна терпеливо ждать, пока мы придумаем, как это сделать. Сможешь нам помочь? – Она бросила быстрый взгляд на высокие стены, окружавшие сад. – Есть выход отсюда? Можно убежать?

– Нет. Отсюда нет другого выхода, кроме того, через который вы вошли.

– Тогда как же тебе уйти?

Элла печально покачала головой.

– Пожалуйста, передай Тристану, что я их люблю, если спасать меня будет очень опасно, пусть меня оставят здесь. Возможно, будет лучше, если я здесь останусь.

– Ты не должна говорить так! – запротестовала Джасинда, останавливаясь на тропинке.

– Ты не поняла. Я думаю… я совершенно уверена, что ношу ребенка.

Рука Джасинды поднялась ко рту, заглушая испуганный возглас, который она не сумела сдержать. Она метнула быстрый взгляд по саду, но никого вокруг не было. – Элла, ты уверена?

– Мне так кажется. – Элла заплакала. – Она не произнесла ни звука, только безмолвные слезы катились по ее щекам. Немного успокоившись, она положила руку на плечо Джасинды. – Что мне делать?

Джасинда не знала, что ей ответить. Она погладила ее по густым черным волосам, по спине, но не произнесла ни слова. В этот момент она почувствовала себя совершенно беспомощной. А что она скажет Тристану? И должна ли она говорить это ему? Она знала, что мужу не терпится забрать Эллу отсюда. Как он поступит, если узнает, что его маленькая сестричка беременна от этого язычника?

– Если Халидах узнает про ребенка, не останется никакой надежды на побег. До самого рождения малыша меня заберут отсюда.

Возмущенная до предела, Джасинда прошипела:

– Что это за человек, Халидах?

– Он был всегда добр ко мне, Джасинда. Был нежен, беспокоился, что я печальна. Мне кажется, он любит меня по-своему. Он заплатил за меня большие деньги.

Джасинду удивило, что Элла защищает своего хозяина.

– Может быть, если бы все сложилось по-другому, я бы тоже смогла полюбить его. – Она отошла от Джасинды и пошла одна по тропинке.

– Элла, ты не можешь думать об этом!

Элла повернулась и посмотрела своими огромными глазами на Джасинду.

– Да. Я могу думать об этом. Мне было страшно и одиноко. Ведь он мог оказаться каким-нибудь людоедом, мог сделать со мной все, что угодно. Мог связать меня, положить в сумку, выбросить в реку. В конце концов, я только женщина. Но он был добр ко мне.

– Но полюбить его?

– Я сказала, если бы все сложилось иначе. – Элла печально покачала головой. – Если бы мы встретились где-нибудь в Америке или в Англии и жили по тем законам. Если бы он был христианином, а не мусульманином. Если бы он был верен только одной жене. – Она опустила глаза под ноги, на дорожку впереди себя. – Но такого никогда не будет. Я никогда не смогу быть счастлива здесь, не смогу полюбить его.

Джасинда молчала долгое время, а потом тихо спросила:

– А как быть с ребенком?

– Я всей душой буду любить его. Но он не должен родиться здесь. – Она схватила Джасинду за руку. – Мне надо убежать отсюда. Убежать!

– Тристан не подведет тебя, – пообещала Джасинда.

Элла вытерла слезы и повела Джасинду назад в комнату.

– Элла, ты должна быть готова к побегу в любую секунду. Мы, может быть, не сможем предупредить тебя. Не знаю, получится ли у меня еще раз придти к тебе, но я не оставляю надежду на это. Мы не покинем тебя здесь.

Элла смотрела, как за Джасиндой закрывается дверь, и опять она остается одна. Надежда и отчаяние боролись в ее сердце. Тристан нашел ее, но есть ли способ освободить? Она боролась со слезами, так часто и легко появляющимися у нее на глазах. Казалось, что последние несколько месяцев она только и делала, что плакала. Элла презирала себя за беспомощность, чувствуя, что она парализует ее.

– О-о-о! – закричала она в отчаянии, поднимая мраморную вазу и запуская ее через всю комнату. Та ударилась о стену и разлетелась на тысячу кусочков.

– Что это? У моего маленького цветочка растут зубки?

Элла резко обернулась и увидела, что в проходе террасы стоит Халидах. Он улыбался ей, его веселое настроение подавило в ней последнюю жалость к себе, оставляя только злость.

– Англичанка хорошо на тебя подействовала, – сказал Халидах, входя в комнату. – Опять появился румянец на щеках. Она придет сюда еще?

– Сказала, что придет, если ты разрешишь.

– Я разрешу, если это сделает тебя счастливой.

– О, да, мой хозяин! Это сделает меня счастливой. Очень счастливой!

Халидах обхватил ладонями ее щеки и поднял к себе лицо.

– Я сделаю все, что в моих силах, для твоего счастья, цветок моей радости. Я обещаю это тебе!

– Пока я пленница, я не могу быть счастливой, мой господин!

Он вздохнул.

– Вы, американцы, – странные люди, – сказал он, прижимая ее к себе.

– Возможно, мой господин, – согласилась она, закрывая глаза.

В ожидании возвращения Джасинды Тристан беспокойно ходил по палубе. Она заметила его со своих носилок и неожиданно почувствовала, как сердце учащенно забилось. Ей захотелось подогнать рабов, чтобы они быстрее двигались. Джасинда с трудом могла дождаться, пока расскажет ему об Элле. Когда он заметил ее приближение, то бросился вниз по трапу. Он выхватил ее из носилок прежде, чем они спустились на землю, и понес ее на корабль на руках.

– Что случилось? – спросила она, когда он поставил ее на ступени, ведущие к их каюте.

Он резко остановился.

– Как раз это я и хотел бы узнать. Я думал, ты никогда не вернешься. Знаешь, сколько времени тебя не было?

– Нет…

– Несколько часов. А я жду тебя, и не знаю, что там с тобой происходит.

Нежная улыбка осветила лицо Джасинды.

– Напрасно ты волновался обо мне, мой дорогой. Со мной был Денни. Мне не сделали ничего плохого. – Она встала на цыпочки и поцеловала Тристана в щеку.

– А что с Эллой? Ведь это она, не так ли? С ней все в порядке?

– Да, Трис, это Элла. С ней все благополучно. Это правда. Но она несчастна, потому что хочет быть с тобой. Давай войдем в каюту, я расскажу тебе о ней.

Она оглянулась через плечо. С лестницы на них смотрел Денни.

Джасинда позвала его:

– Идем к нам, Денни. Нам понадобится твоя помощь!

Джасинда уютно устроилась в объятьях Тристана. Огонь в печи согревал каюту, но только тепло Тристана расслабляло ее и создавало домашнюю обстановку.