Подруга плохого не посоветует

— И что? Мы сопли ей утирать должны? — недоумевает искренне подруга.

— Она сказала, что к ней Стас приезжал. Я боюсь, что он сделал что-нибудь нехорошее.

Наташа задумчиво смотрит на меня, а потом резво, с рывком и скрипом, сворачивает на проезжую часть, подрезав кому-то:

— Поехали.

Вот и все, никаких долгих объяснений, упрашиваний, затяжных и нудных рассуждений. Вот за это Наташку и люблю. Всегда готова в какую-нибудь хрень с головой ринуться.

***

Подъехали мы к Валериному дому, спустя двадцать минут, вдоволь накружившись по незнакомым улицам. Припарковались во дворе ухоженного девятиэтажного дома. Хороший дворик, чистенький, с большой детской площадкой.

Под ребрами неприятно сдавливает. Интересно сколько раз дорогой муж сидел вот так в машине, звонил мне, сообщая, что задержится, а потом поднимался к ней?

Отмахиваюсь от неприятных мыслей и наигранно бодро тороплю:

— Ну, пойдем что ли!

— Пойдем, — Наталья вставляет блокиратор в руль, считая его самой надежной противоугонной системой и, громко скрипнув дверью, выбирается наружу.

— Звони! — Натка кивает на домофон, а я в нерешительности замираю. Нафиг мне это надо? Однако отступать некуда. Будь я одна, может, и свалила бы по-тихому, но с Наташкой и пытаться не стоит. Она просто рвется вперед, ей ужас как любопытно.

Набрав нужные цифры, готовлюсь к долгому ожиданию, очень надеясь, что Лера соврала и дала неправильный адрес. Однако, через три секунды из динамика доносится грустное:

— Да?

— Это я.

Она даже не спрашивает кто я — просто открывает звонок.

— Странная она какая-то.

— Я ж тебе говорю. Чудная.

Мы поднимаемся на нужный этаж, и как две любопытные кошки выходим на лестничную площадку.

Одна из дверей призывно приоткрыта, поэтому, переглянувшись, крадучась идём в ту сторону.

Я шла первой. Легонько потянув дверь на себя, заглядываю в квартиру, неуверенно спрашивая:

— Есть кто живой?

Если честно, то меня не слабо так потряхивает. Оттого что вторгаюсь в любовное гнездышко, где мой дорогой и некогда горячо любимый муж придавался разврату с другой женщиной. Я точно больная, раз сюда пришла.

— Здесь я, — раздается тихое из комнаты, и на пороге появляется Лерка.

На голове наскоро собранный хвост, одета в спортивный костюмчик, не накрашенная, но вполне прилично выглядевшая. Только вот глаза не обманешь. Припухлые, блестящие.

Точно ревела.

— И это вот твоя любовница? — Наташка указала в сторону нее пальцем.

— Не моя. Мужа. Бывшего, — зачем-то поправляю ее, хотя и так все всем ясно.

— Ну, в принципе ничего так.

— Наташ, заткнись, а? — прошу устало. Иногда она бывает в ударе, и сегодня, похоже, именно такой день.

Лерка смотрит на нас не то удивленно, не то растерянно.

— Это моя подруга, Наташа, — представляю свою буйную сопровождающую, которая разве что из трусов не выскакивает от любопытства.

— Я так и поняла.

— Что у тебя тут приключилось?

— Слушай, я реально не понимаю, почему позвонила именно тебе, — разводит руками Лера, — просто в тот момент была настолько растеряна, что не соображала, что творю.

— Что он сделал?

Лера отходит в сторону и, горько усмехнувшись, кивает в сторону комнаты. Мы с Наташкой дружно идем туда. А там… полный разгром.

Разбитый телевизор, расшвырянные вещи, раскуроченная мебель. Одним словом руины.

У меня даже слов нет. Смотрю на этот беспредел и хлопаю ресницами, не в силах пошевелиться. Глазам своим не верю. Неужели он вот на такое способен. Да как так-то?

Что вообще за зверство? Натаха, стоящая чуть позади, удивленно присвистывает, потом интересуется у Леру:

— И это твой Стас сделал?

Потом осознает, что ерунду сказала, и на меня быстренько переключается:

— То есть твой Стас.

Смотрим на нее с Валерой, скептично, вздернув брови.

— Ваш Стас, — наконец выдает она гениальную фразу.

Я кручу ей у виска, Лерка, закатив глаза, отворачивается.

— Что не так? — насупилась Наталья.

— Он уже не мой! — огрызаюсь.

— Да и мне на хрен не сдался, — вторит мне Валера.

Наташка лишь беспечно отмахивается. Дескать, фигня все это.

— Тебя саму не тронул? — спрашиваю и с каким-то содроганием жду ответа. Я помню как он по стене вмазал. Прилети тот удар мне — я бы точно дух испустила.

Господи, я совсем его не знаю! Если еще и руки начал распускать, то это полный абзац.

Лерка отводит глаза.

Капец. Полный капец.

— Ударил? — настаиваю на ответе.

— Хватал так, что синяки останутся, — поднимает рукава, показывая проступающие багровые пятна на руках, — о стену еще пару раз приложил.

— П**дец, — тянет Наташа, — надо на него заявить!

— Не буду. Не хочу позориться. Сама идиотка виновата. Запустила его зачем-то. Думала спокойно поговорим, а вон оно как вышло.

— Что ему надо было? — спрашиваю, глядя на осколки под своими ногами.

— Ай, — она только горестно отмахивается, — орал, что из-за меня у вас все испортилось. Что я во всем виновата. Что все специально подстроила.

Мда-а-а-а. Лера виновата в том, что подстроила, я в том, что молчала. А он чист аки агнец. Просто невинная жертва обстоятельств.

Это финиш, товарищи.

— И что теперь? — спрашиваю, подразумевая глобальную ситуацию, но опять врывается вихрь по имени Натали, и все переворачивает с ног на голову.

— Как что? Сейчас хлам быстренько соберем и айда в бар, нервы лечить.

Стоим, друг друга молчаливо изучаем, а потом дружно начинаем осколки убирать.

— За мужиков! — очередной тост сопровождается звоном бокалов. — За настоящих мужиков, а не за их подобие!

Нас четверо. Я, Наташа, Лера, а еще к нам внезапно присоединяется Варвара Григорьевна. Но сегодня для всех просто Варька.

Когда мы ввалились в призывную полутьму бара, она как раз позвонила мне по поводу документов. Услышав музыку на заднем плане, поинтересовалась, что я делаю, и через пятнадцать минут уже была с нами.