Подсказка для спящей красавицы

Фокс сумел сделать маленький, медленный глоток колы. Кэл догадался.

— Да, он был там. Маленький ублюдок. На другой стороне улицы. Я его сначала не заметил, потому что почувствовал, что Блок хочет сделать из меня котлету, и все внимание сосредоточил на нем. Но потом увидел лицо Блока, его глаза. Настоящее безумие. Не подоспей Уэйн Хоубейкер, Блок бы меня убил. Я был бы уже трупом.

— Он становится сильнее. — Куин сжала плечо Кэла. — Демон становится сильнее.

— Как мы и предполагали. В этот раз все ускоряется. Ты сказал, что подоспел Уэйн. Что он сделал?

— Сначала я был в отключке. Когда пришел в себя, Блок уже сидел в его машине, в наручниках. Уэйн сказал, что ему пришлось вырубить Блока, чтобы оторвать от меня. Он — сам Уэйн — был в порядке. Озабочен, немного раздражен и здорово озадачен. Его это не коснулось.

— Наверное, и не могло коснуться. — Лейла встала и поспешно вылила воду с кровью, чтобы спрятать руки в раковине — никто не должен видеть, что они дрожат. — Мне кажется, демон не мог этого сделать. Ты говорил, что Блок собирался тебя убить. Демон не хотел, чтобы ему помешали, — ни полиция, ни кто-либо другой.

— Поодиночке. — Сибил, уже взявшая себя в руки, прикусила губу. — Нельзя сказать, что это хорошая новость, но и не такая уж плохая. — Она пригладила мокрые, взъерошенные волосы Фокса. — Глаз заживает. Скоро ты опять станешь красавчиком.

— Что ты собираешься делать с Блоком? — спросила Куин.

— Пойду и поговорю с ним и с Уэйном. Потом. А теперь я хотел бы принять душ — если дамы не возражают.

— Я провожу. — Лейла протянула ему руку.

— Тебе нужно поспать, — сказал Кэл.

— Хватит и душа.

— Заживление ран здорово выматывает. Ты же знаешь.

— Начну с душа. — Он вышел вслед за Лейлой. Боль еще чувствовалась, но зубы зверя уже стерлись, когти затупились.

— Я постираю твою одежду, пока ты моешься. Здесь есть вещи Кэла, можешь надеть. Твои джинсы все равно никуда не годятся.

Фокс окинул взглядом грязные, разорванные и окровавленные джинсы.

— Не годятся? Да от них остались одни ошметки.

Лейла попыталась улыбнуться, но безуспешно.

— Еще болит? — спросила она, когда они поднимались по лестнице.

— Скорее, ноет.

— Тогда. — Она остановилась на верхней площадке, повернулась, обвила его руками и крепко прижала к себе. — Вот теперь порядок.

— Нет, неправда. Никакой не порядок. И поэтому я буду держаться за тебя, пока ко мне не вернется мужество.

— Ты молодец. — Фокс погладил ее по волосам. — Во всех отношениях.

Чувствуя, что не имеет права расклеиваться, Лейла слегка отстранилась и обхватила ладонями его лицо. Левый глаз Фокса был еще красным, но припухлость почти прошла. Лейла поцеловала глаз, щеки, виски.

— Я до смерти напугалась.

— Знаю. Но ведь это и есть героизм, правда? Делать то, что должен, хотя до смерти напуган.

— Фокс, — она нежно поцеловала его в губы, — раздевайся.

— Я ждал этих слов несколько недель.

Теперь Лейла уже смогла улыбнуться.

— И иди в душ.

— Все лучше и лучше.

— А если тебе нужно потереть спину… я пришлю Кэла.

— Ну вот, все мои мечты разбились вдребезги.

В конечном счете Фокс присел на край ванны, а Лейла развязала ему шнурки и с сестринской — к сожалению — заботой помогла снять рубашку и джинсы.

— Ой, Фокс, — не удержалась Лейла, когда он остался в одних трусах. И причиной тому было не восхищение его мускулистым телом, а сплошь покрывавшие это тело синяки.

— Когда много внутренних повреждений, внешние заживают медленнее.

Лейла молча кивнула, собрала одежду и вышла из ванной.

Настоящее блаженство — горячая вода, упругие струи. Как хорошо быть живым. Фокс стоял под струями воды, упираясь руками в стену, пока окончательно не успокоился, а боль не ушла в сливное отверстие вместе с водой. Когда он вышел из ванной, на полочке его ждали аккуратно сложенные джинсы и футболка. Ему удалось самостоятельно одеться, хотя и с перерывами на отдых, пережидая легкие, но неприятные приступы головокружения. Он протер зеркало над раковиной и критическим взглядом окинул свое лицо: бледнеющие синяки, измученные глаза, не до конца затянувшиеся порезы. Пришлось признать — Кэл, как всегда, прав.

Ему нужно поспать.

Фокс побрел — ему казалось, что он плывет — в спальню Лейлы. Забрался на кровать и заснул, окруженный обволакивающими ароматами.

Проснувшись, Фокс обнаружил, что кто-то накрыл его одеялом, опустил шторы и притворил дверь. Он сел и с опаской прислушался к себе. Ни боли, ни ломоты. Даже когда нажимаешь на левый глаз. Усталость больше не давила на него тяжелым грузом. И очень хотелось есть. Хорошие признаки.

Выйдя из спальни, он нашел Лейлу и Куин в кабинете.

— Я немного прилег.

— Пять часов. — Лейла тут же шагнула к нему, всматриваясь в его лицо. — Отлично выглядишь. Сон пошел тебе на пользу.

— Пять часов?

— С гаком, — кивнула Куин. — Рада тебя видеть.

— Нужно было стащить меня с кровати. Мы же хотели дочитать до конца первый дневник — как минимум.

— Мы и дочитали. А теперь систематизируем комментарии. — Лейла указала на ноутбук Куин. — Краткую версию изложим тебе позже, Фокс. Хватит пока.

— Не думаю.

— Нужно давать себе отдых. Ты ведь сам мне говорил. Сибил приготовила потрясающий суп с луком-пореем и картофелем.

— Там что-нибудь осталось?

— Много, даже для тебя. Пойдем, налью тебе тарелку.

Внизу Гейдж стоял у окна в гостиной. Услышав шаги, он оглянулся.

— Дождь перестал. Вижу, ты снова такой же урод, как всегда.

— Все равно красивее тебя. Где Кэл?

— Поехал в свой боулинг несколько минут назад. Просил сообщить, когда ты решишь воскреснуть.

— Я хочу супу.

Гейдж подождал, пока они останутся вдвоем.

— Поешь, потом позвоним Кэлу. Он будет ждать нас в полицейском участке. Куин записывает для тебя резюме того, что мы прочли в дневнике.

— Что-нибудь важное?

— Лично я не нашел там ответов на главные вопросы, но лучше тебе прочесть самому.

Фокс жадно проглотил две тарелки супа с огромным куском хлеба. Когда он закончил, в гостиную спустилась Куин с папкой и дневником в руках.

— Основное ты поймешь из краткого пересказа, а если тебе понадобятся подробности, возьми на вечер дневник. Остальные уже слышали.