Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Пока она набирала воду, Татьяна вбирала в себя наивкуснейшие ароматы плова, которые доносились до ее носика вместе с микроволнами. Она присела на один из стульев, что были задвинуты под стол. Потом поднялась и выдвинула оба, подумав, что так поухаживает за хозяйкой в благодарность. Адлия вернулась с полным кувшином воды и поставила фильтроваться. Плов к этому времени уже разогрелся. Они принялись есть.

– Ооочень вкусно! – восторженно протянула Татьяна, выскребывая последнюю рисинку в тарелке алюминиевой ложкой.

Адлия заулыбалась.

– Еще хочешь?

Татьяна задумалась на секунду, потому что желудок и довольный мозг просили еще, но воспитанность требовала отказаться. Она нехотя отрицательно покачала головой.

– Спасибо

вам большое, – стеснительно проговорила девушка, глядя вниз и в сторону. – Мне пока нечем вам отплатить.

Стыдливый взгляд ее мимолетом скользнул по лицу женщины. Щеки вспыхнули. Лицо Адлии вдруг приняло серьезное выражение. Она снова стала похожа на аналитика. Татьяна смутилась еще сильнее.

– Ты можешь пожить у меня пока… – сказала женщина.

Миндалевидные глаза Татьяны приняли форму ореха макадамии.

– Если будешь помогать мне шить и убираться в клубе, – закончила Адлия, улыбнувшись в конце.

Девушка застыла. Она сразу вспомнила угрозу Арины про мытье унитазов и то, как ее это испугало.

– Не боись, там ниче сложного, – махнула женщина. – Просто у меня спина болит. Помощь не помешает.

Татьяна все еще сидела в онемении.

– Зато я буду тебя кормить. И так уж и быть, сошью тебе костюм. Но все ткани за твой счет.

Предложение становилось все более заманчивым. «Это же ненадолго» – утешила себя девушка, оглядевшись. Комната угнетала затхлостью и давним прошлым, отпечатавшимся в трещинах на потолке, полах и стенах. Здесь даже дышалось с трудом. Пахло старинной мебелью, залежалой пылью и многолетним отсутствием ремонта. Татьяна вздохнула, вернувшись взглядом в пустую тарелку перед собой. «Как только пройду испытательный, найду нормальное жилье» – решила она.

– Хорошо, – не без толики печали согласилась девушка и слабо улыбнулась, хотя в голосе царил ужас от того, что она, Татьяна, воспитанная отцом так, что даже посуду-то помыла раза два в жизни, будет убирать туалеты, да еще в ночном клубе, где априори себя никто культурно не ведет, потому что алкоголь сильно способствует утрате всех представлений о чистоте, этикете и санитарно-эпидемиологических правилах.

– Значит, договорились, – улыбнулась женщина и сунула последнюю ложку плова в рот.

Татьяна хоть и устала, но засыпала долго и мучительно. Адлия простодушно предложила разделить с ней мягкий и удобный диван, но девушка поинтересовалась, может ли она устроиться на подоконнике, потому что к настолько тесному контакту с незнакомой женщиной она пока не была готова. Хозяйка покопалась в шкафу и вынула оттуда полосатый ватный матрас, который весь был покрыт давно въевшимися пятнами и пах той несвежестью, которая находилась, в лучшем случае, в третьем десятке рейтинга чистоты. Но выбирать было не из чего. Застелив матрас бельем и облагородив постель синтепоновой вздутой подушкой, Татьяна улеглась лицом к окну. У нее даже получилось уединиться, спрятавшись за тонкой шторой. Но зато утренний солнечный свет впивался в глаза. Это мешало заснуть и расслабиться. Еще больше ее напрягали мысли о том, как она будет здесь жить и убираться в клубе, как совместит это с танцами, как на это отреагируют Арина, Света и другие, и как, вообще, все это будет выглядеть. Она маялась часа два, прежде чем утомленное сознание выключилось.

Глава 2.5. Конкуренция

Впереди Татьяну ждали несколько выходных дней, когда, наконец, в тепле и уюте, на сытый желудок и без нервов можно было подумать о своем положении. Адлия оказалась совсем ненавязчивой, не особенно разговорчивой и деловитой. Она постоянно что-то делала, даже сидя на одном месте, даже если смотрела любимый турецкий сериал. Во время просмотра она вязала. Это ее расслабляло. В свободное от работы уборщицей время она выполняла разные заказы на пошив одежды. Раскраивала ткани, придавая им нужную форму, стучала точной иголкой швейной машинки, создавая ровные тонкие швы, обрезала,

подшивала и пришивала. Большую часть ее заказов занимали костюмы для танцовщиков, в том числе, из «Дэнсхолла». Иногда она выполняла коллективные заказы для трупп и детских шоу-балетов. За этими занятиями она, в основном, и проводила время, сосредоточиваясь на работе, не отвлекаясь на Татьяну и не мешая тем самым ей заниматься своими делами. Татьяне такое сожительство показалось идеальным. При этом с Адлией можно было завести интересный разговор. Болтушкой она не была, но рассказывала увлекательно, не тараторя, не путаясь, а последовательно, степенно и с выражением, как будто в прошлой жизни работала сказочником.

Помимо нее в квартире жила молодая семейная пара с котом и еще одна женщина средних лет с хомячком. Татьяну Адлия им только представила по имени без особых подробностей, что девушке было на руку. Все знакомства проходили на кухне совершенно случайно. После нелепого приветствия соседи из вежливости улыбались и тут же теряли к Татьяне всякий интерес.

Адлия даже поделилась с девушкой семейным рецептом плова, в котором, на ее взгляд, не было ничего особенного. Рецепт этот передавался по традиции из уст матери к дочери и укреплялся поколениями. Видимо, в этом и был весь секрет: за долгие годы проб и ошибок удалось прийти к идеальному соотношению всех составных частей, полагала Татьяна. Но в том, как учила ее готовить Адлия, не было никакой точности, выверенности и строгости.

Девушка сидела, прикусив язык, записывая каждый шаг фирменного рецепта, чтобы у нее получилось приготовить точно так же, но повторить точь-в-точь было невозможно, поскольку рецепт содержал много позиций «на глаз». Адлия интуитивно знала, сколько чего в каждом конкретном случае добавлять и всегда получалось вкусно. Это был предел мастерства, к которому Татьяна теперь стремилась. Но пока она записывала примерные пропорции.

– Теперь надо рис выложить сверху, ровным слоем, – говорила Адлия, делая рукой разглаживающее движение, будто проводила ладонью по поверхности воды.

– Вот у меня папа тоже все всегда на глаз делает. Я всегда поражалась, как так получается. И всегда одинаково ведь!

Это был первый случай, когда девушка заговорила об отце после предложения Адлии здесь остаться.

– У тебя отец повар? – поинтересовалась женщина, вручая Татьяне половник и банку с рисовой крупой.

– Нет, – пошла на попятную та и замкнулась, сделав вид, будто ничего важнее, чем наполнение казана рисом, не существует.

– Просто необычно, что мужчина в семье готовит.

– Он меня один воспитывал.

Татьяна не хотела отвечать, но, как это часто бывало, вопреки своему разуму продолжала разговор, просто потому что не могла в себе это сдерживать.

– Почему ты от него сбежала?

Адлия внимательно посмотрела на девушку, вглядываясь в лицо и наблюдая за микро изменениями мимических мышц. Татьяна то хмурилась, надувая щеки, то опускала глаза, расслабляя лоб и скулы, слегка приоткрывая рот, то втягивала щеки внутрь, поджимая губы. Побег от отца вдруг показался ей стыдным, легкомысленным и заслуживающим осуждения.

– Он с тобой жестоко обращался? – уточнила Адлия.

– Нет, что ты, – завертела головой Татьяна, все еще боясь посмотреть на женщину. – Не хотела, чтобы он все за меня решал. Он, итак, всю жизнь за меня все решал, а я думала, что так надо. Пока…

Она осеклась, прикусив губу.

– Сбавь огонь на тройку, – сказала женщина, указывая на круглый пластиковый переключатель режима конфорки. – На, кинь чеснок и накрой крышкой. Только полотенце не забудь.

Адлия протянула очищенную головку чеснока. Татьяна очнулась, приняла его и быстро исполнила указание. Девушка уже видела, как соседка окутывала крышку казана кухонным полотенцем перед тем, как накрыть ей плов, и повторила сейчас то же самое, хоть и неуклюже. Та одобрительно кивнула. Татьяна принялась записывать свои действия по порядку.

Поделиться с друзьями: