Подсолнух
Шрифт:
– Папа написал, – шепнула она Татьяне.
– У тебя есть телефон? – крикливым шепотом воскликнула та.
Тут снова раздался голос Владимира. Он приближался. Девушки замерли. Степа ответил откуда-то издалека что-то наподобие: «Здесь никого нет».
Татьяна жестом показала Ладе выключить звук. Та тут же исполнила приказ и потушила экран. Ветер затих, будто прислушивался к ритму бьющихся девчачьих сердец в разжиженной могиле. Владимир медленно шел в их сторону. Они четко слышали хлюпающие шаги. На несколько секунд он остановился. Это были самые долгие и самые страшные секунды в жизни Татьяны. Ей казалось, что сердце перестало биться. Она почувствовала, как холодеет тело. Конечности
– Бля, вдруг они ментов щас вызовут, надо валить отсюда, – крикнул Степа, приближаясь. – У этой мелкой же телефон с собой был.
– Да, блядь, они же не втупляют, где они, – отвечал Владимир с сомнением.
– Ты че, Лада же местная, – настаивал Степа.
Голос его подрагивал.
– Хуйня это была с самого начала.
– Да, блядь, если б не эта сучка дрыщавая, – досадовал Владимир, – щас бы уже развлекались с мелкой.
– Да забей на нее. Пошли, пока на воле.
– Да ща.
Снова захлюпала грязь. Татьяна закрыла глаза, чтобы справиться с космической скоростью сердцебиения. Лада таращилась то на нее, то на небо. Кто-то сделал шагов пять и снова остановился. Прошло еще несколько мучительно долгих секунд, когда сердца обеих стучали где-то в пятках, а души связало морским узлом.
– Эй, вы кто такие? Че здесь делаете? – раздался старческий рев издалека.
– Погнали, – крикнул Владимир.
Снова послышались быстрые шаги, резко перешедшие в бег.
– Понавадились тут всякие по ночам лазать, – ворчал старик им вслед.
Вскоре и его нерасторопные шаги утихли. Минут через пятнадцать девушки услышали вдалеке рокот мотора буксирующего автомобиля. Потом раздался резкий рывок. Шум двигателя с каждой секундой становился тише, пока совсем не затих. Татьяна выдохнула. Лада молча заплакала. Они все еще боялись издать хотя бы звук, но облегчение уже накрыло обеих. Сердца стучали в унисон с реактивными силами.
– Кажется, уехали, – проговорила Татьяна, спустя еще минуты две после того, как перестала слышать звуки автомобиля.
– Ага, – всхлипнула Лада.
–Позвони матери. Надо отсюда выбираться.
Пока девчонка, плача, разговаривала по телефону, Татьяна выкарабкивалась из могилы. Это оказалось не так легко в дождливую погоду, потому что землю внутри и вокруг могилы размыло, но выработанная долгими годами балетной школы ловкость не дала слякоти уронить Татьяну наземь. Она схватилась за небольшой куст в прыжке и, подтянув себя за него, вылезла из ямы.
– Мамин помощник едет за нами, – сказала Лада, сидя в могиле.
Татьяна протянула ей руку, помогла подняться и потащила наверх. Лада весила больше раза в полтора, поэтому тащить ее одной рукой, особенно ни во что не упираясь, было тяжело.
– Цепляйся ногами, – сказала девушка, напрягаясь изо всех сил.
С третьей попытки Ладе удалось зацепиться за тот же куст и не без помощи Татьяны вылезти. Они отдышались, наслаждаясь холодными каплями чистой небесной воды, которая хотя бы частично смывала с них могильную грязь, а потом обе кинулись друг к другу обниматься и засмеялись.
По отправленной в мессенджере геолокации помощник быстро нашел их, однако не сразу смог подобраться к забору кладбища
на машине. Немного побуксовав, он заглушил мотор и вышел из автомобиля. Лада с Татьяной вышли ему навстречу, сверкая экраном телефона.– Павлик! – обрадовалась девчонка, кидаясь в объятия молодому человеку в отливающем синем костюме.
Его белоснежная рубашка вмиг превратилась в полотно для грязного месива из глины, песка и травы.
– Что с тобой случилось? – взволнованно спросил Павлик, оглядывая девушку сверху вниз. – На, накинь.
Он аккуратно положил ей на плечи пиджак. Лада укуталась в него, как младенец в отцовский халат.
– По дороге расскажу, – ответила она, садясь на переднее сиденье.
– Здрасьте, – сказал Павлик, недоверчиво глядя на Татьяну.
Лада с пассажирского кресла представила ему свою спасительницу. Парень позволил ей сесть сзади. В салоне царили идеальная чистота и порядок. Татьяна сжалилась над Павликом, потому что они с Ладой внесли непоправимый хаос в этот рай для перфекциониста. Девушка специально сжалась, чтобы занимать меньше места, хотя это не имело смысла.
Она только теперь вспомнила, что все свои вещи оставила в машине тех подонков. Абсолютно все: деньги, документы, одежду. У нее ничего не осталось. После пережитого стресса потеря документов и отсутствие денег казались такой мелочью, поэтому не вызвали у нее столько волнений, но она боялась думать, что теперь будет делать. Ей даже за проезд оплатить было нечем, даже купить себе кофе она не могла, а как устроиться на работу без паспорта, она совсем не представляла. Татьяна была уверена, что в полицию идти нельзя. Оттуда ее бы сразу привели к отцу, и все эти страдания оказались бы зря. Девушка успокоила себя мыслью, что пока она в тепле и безопасности, потому будет решать проблемы по мере их поступления.
Всю дорогу Лада эмоционально и выразительно рассказывала Павлику об их с Татьяной приключениях, начав с самого начала – знакомства в поезде. До места работы матери Лады они доехали быстро.
Татьяна заметила это здание издалека, потому что оно все светилось неоновыми лучами, бегающими по фасаду снизу-вверх, справа-налево и обратно. В нем было два этажа с панорамным остеклением, бессмысленным, потому что окна полностью заклеили постерами, изображающими нарисованных танцующих людей, и рекламными афишами, завлекающими прохожих внутрь. На фронтальной стене под крышей светилась белая вывеска «DANCEHALL» 1 . Перед клубом образовалась длинная очередь красиво и блестяще одетых молодых людей и девушек. В пятницу вечером заведение явно пользовалось популярностью. На входе стояли два шаблонных амбала в черных, наискось сшитых костюмах, с красными бабочками. Смотрелось неуместно, но забавляло.
1
Dancehall [Дэнсхолл] – с англ. танцевальный зал
Помощник объехал клуб и остановился напротив двустворчатой железной двери с обратной стороны здания. Сказав девушкам выходить, он сам остался за рулем и пока не глушил мотор. Поднимая боковое стекло с переднего пассажирского сиденья, он бросил Ладе:
– Я пока припаркуюсь, а вы идите в гримерку. У нее совещание в кабинете, но оно вот-вот должно закончиться.
Как только Татьяна захлопнула за собой дверцу, Павлик тронулся с места и уехал в темный угол небольшого двора. Открыв трудно поддающуюся дверь, они оказались в узком тусклом коридоре, забитом хламом, и быстро прошли по нему к белой двери, за которой оказался другой коридор, куда более широкий и красиво отделанный неоновой подсветкой.