Подсвечник Чпока

— Я подумаю, — еле выдавил Чпок и хлопнул трубку.

Отыскал Пешего, который снимал деревянный дом где-то в Заречье, попросил пожить вместе с собой, но в чем дело утаил. Велел Бочке завести Барбоса злющего, сменил замок на калитке на новый мудреный, себе на баню поставил дверь железную и дней пять из дома не выходил, на звонки телефонные не отзывался.

Но больше Мороженые не звонили, и постепенно Чпок успокоился, про них позабыл. Снова стал встречаться с Добытчиками, ездить в «Пузырь», а потом Коллекционер предложил ему две новгородские гривны. Две серебряные продолговатые пластины призывно манили, ласкали ему взор. Чпок сказал, что возьмет их на пробу, покажет специалисту. Коллекционер согласился.

— А еще, — сказал он, — есть у меня пистолеты серебряные, волыны князя Меньшого, царского дружка, немало косарей зеленых стоят, потянешь?

Чпок скромно ответил, что подумает, покумекает, что к чему. Коллекционер обещал на следующую встречу принести фотокарточки, чтоб Чпок увидел их собственными глазами, убедился, порадовался красоте неземной.

— Только ты никому не говори, — улыбнулся Коллекционер, — а не то мы твою сестру придушим.

Вмиг Чпок потерял дар речи, как бывало уже, нехорошо, тягуче засосало под ложечкой, будто кол в живот воткнули. Как мог, скривил улыбку на прощание, протянул покрывшуюся холодным потом руку и ватными ногами поковылял домой. — Сестру, откуда они знают про сестру? По какой базе меня пробили? Кто это они? Он же Коллекционер? Или он не Коллекционер никакой? Черт, надо собраться с мыслями.

Но мысли не слушались, разбегались, разлетались в разные стороны, как тараканы в старом пятиэтажном доме Чпока, когда он нашел их убежище под ванной, распотрошил и гонялся за ними с тапком по всей квартире.

«За что уцепиться? — думал Чпок. — Зачем вообще он сказал про сестру? Хотел меня припугнуть, но перестарался, переборщил. Прокололся. И это и есть зацепка. Только надо понять, что с ней делать».

Чпок позвонил Крокодилу.

— А как он выглядит, этот твой Коллекционер? — спросил тот.

— Ну, коренастый такой, улыбчивый. Часы голдовые.

— Часы? Большие такие, квадратные?

— Да.

— А перстень есть?

— Да, а ты откуда знаешь?

— Погодь, а на пальцах кресты-татуировки?

— Да, — вспомнил Чпок, хотя раньше не обращал на них внимания.

— Так, и акцент легкий такой, кавказский?

— Вроде да, — призадумался Чпок.

— Ну все понятно, это их наводила, — хмуро заключил Крокодил.

— Какой еще наводила? — продолжал спрашивать Чпок.

— Какой, какой, ну их, Мороженых, все, это он, мне так его Мойша описывал. Под колпаком ты у них, значит, песенка твоя спета.

— Как это спета? — шебуршил непослушным языком Чпок.

— Да так. Все про тебя знают уже. Дня три тебе осталось, а потом либо хлопнут тебя, либо повезет как Мойше, все заберут да чуток порежут. Но это вряд ли, Мойша с их главным дружбу водил, да и дома у него жена, ребенок, может, с того пожалели его, а ты-то один, бобылем живешь, да и незнаком с ними, сложно до тебя им добраться было, ты ж скрытный такой, с тобой только их наводила на стрелки гонял, раскручивал, он то вряд ли за тебя словечко замолвит, так что думаю, точняк, прихлопнут тебя, — рассуждал Крокодил.

— И что теперь делать?

— Да ничо, поздняк трепыхаться. Слушай, у тебя ж много чего ценного, так ты лучше мне тогда отдай, сохранней будет, и не звони больше.

Чпок положил трубку.

Позвонил Сухостою. Тот холодно сказал, что про Мороженых слыхал, но управы на них никакой да заступа нет, толковать с ними Шалые не будут.

— Сам разбирайся, — отрезал он Чпоку.

Чпок лег на тахту, подложил руки под голову, постарался успокоиться, как мог, и крепко призадумался. Что известно про него Мороженым? Да почти ничего. Точилы у него нет. На стрелки он ходил в одном и том же старом пальто зарничной фабрики с рваными карманами. Это хорошо, это нужно использовать. Потом Мороженые, как все угробщики, действуют по одной схеме, годами намеченной. Знают, что Скупщики жадные, работают по одному, вот вычисляют их, входят к ним в доверие, потихоньку раскручивают, а потом или кидают на все, если мало бабла, или грохают, если много. Но про Чпока им, видать, до конца не понятно, вот почему так долго пробуют его, проверяют. Выходит, есть маза выпутаться, надо только дотумкать, что к чему и разрубить их схему. Постепенно в его бошке зародился план.

План

Когда через пару дней позвонил Коллекционер, голос Чпока был спокоен.

— Ну что, готов встречаться? — спросил Коллекционер.

— Да, давай, — ответил Чпок, — у памятника Лысому.

В назначенный час к дожидавшемуся Чпока Коллекционеру подошел молодой сухопарый человек в шапке с пумпончиком. Это был Боксер.

— Чо, Чпока ждешь? — спросил он.

— Да, — ответил Коллекционер, — а что?

— Пойдем на скамейку, — показал Боксер, — потолкуем.

Коллекционер послушно пошел. Сели. С другого бока вдруг примостился радостно улыбавшийся человек в толстых очках. Это был Нумизмат. Над Коллекционером нависло лицо со шрамом и трясущейся челюстью. Это был Пеший.

— Э, погодьте, — встрепенулся запоздало очнувшийся Коллекционер, — а Чпок-то где?

— В подземном переходе ваучерами торгует, — ответил Боксер.

Чпок и вправду, на случай проверки, стоял в переходе с табличкой «Куплю ваучер».

— Теперь мы вместо него, — важно продолжал Боксер, — его главный уволил.

— Какой еще главный, — удивился Коллекционер, — как это уволил?

— Да все из-за тебя, ты ж ему фуфелы наподсовывал, вот и слили его за растяпистость, — сказал Боксер, — возьми обратно.

Нумизмат протянул две гривны. Замешкавшийся Коллекционер послушно взял.

— И это тоже, — Нумизмат протянул два рубля императрицы, в самом деле оказавшиеся фальшаком, — фуфел.

— Сотню зелени гони взад, — подытожил Боксер.

— Да у меня нет с собой, — запротестовал Коллекционер.

— Как это нет, — возмущался Боксер, — гони, гони, а то нас тоже уволят.

— Да нет, не взял я, — не очень уверенно оправдывался Коллекционер.

— Ну хоть что-нибудь дай, жаба жадная, — заныл Боксер, — видишь человек с похмелюги, — он показал на Пешего, — нам догнаться надо, а то ваще на нулях сидим.

Коллекционер молчал, натужно соображая. Пеший щелкал зубами у него над ухом. Боксер вцепился ему в руку.

— Слышь, командир, помоги, — совсем уж жалобно скулил он, — помирает братан, плохо дело!

— Щас, за баблом к точиле сбегаю, — ответил Коллекционер, вырвался и понесся к выходу из парка.

Пеший побежал за ним. Он успел увидеть серую шаху, припаркованную у аллеи, облокотившегося на ее крышу высокого человека в белом костюме, с орлиным носом и зачесанными назад волосами, заприметил, что в точиле на заднем кучкуются еще трое, углядел, как Коллекционер донесся, как они с носатым впрыгнули внутрь и были таковы, но номера не засек.

Бушуй