Подземелье призраков Аккермана

Поблагодарив, Таня ринулась вниз. Старуха взяла вожжи, и тощая лошаденка потащилась по дороге, взбивая пыль старыми копытами.

Погрузка, между тем, заканчивалась. Последняя корзина уже была на борту, и рыбаки отвязывали снасти баркаса от почерневшей сваи. Мужчина средних лет с черной бородой и синеватым шрамом на щеке уже был на борту. Он орал на молоденького рыбака в красном платке. Тот стоял перед ним с самым хмурым видом.

— Вы хозяин артели? — крикнула Таня с пристани. — Мне поговорить с вами надо!

— Позже приходи! — Чернобородый в нетерпении махнул рукой. — Видишь, не до тебя! Какое там может быть у тебя дело!

— Важное! — крикнула Таня. — Я сына Седого ищу.

— Иван мертв! — Рваный переменился в лице. — Уходи отсюда! Передай его отцу...

— Не передам, — перебила его Таня. — Седой тоже мертв, как и Иван! И я должна с вами поговорить! Это очень важно!

Таня никогда еще не видела, чтобы цвет лица менялся с такой скоростью. Вся кровь отхлынула от лица чернобородого, и за секунду оно стало белее мела.

— Убирайся! — Рваный сжал кулаки. — Не о чем говорить! Уходи отсюда поскорее! Убирайся!

Он все еще продолжал кричать, когда барка отчалила от пристани в сверкающие на солнце голубые воды лимана.

Глава 16

Источник богатства Рваного. Мнимое похищение ребенка. Происхождение Тани. Расстрел баркаса и спасение раненого рыбака

— Темный человек... — Матрена помешала какое-то варево в стоящей на огне миске и лукаво посмотрела на Таню. — Тебе оно ни к чему. Слышала ведь уже, что ко мне разные люди приходят. Я им снадобья от всего на свете раздаю.

— Приворотное зелье, — улыбнулась Таня.

— И отворотное тоже, — серьезно кивнула Матрена и повторила: — Только вот оно тебе ни к чему. Ты сама по себе держишь нить жизни. Тебе не нужно ее поддерживать.

Таня не поняла слов Матрены, но уточнять не решилась. Слишком многое было поставлено на карту, поэтому она повторила свой вопрос о Рваном. Вопрос, который мучил ее сильнее всего на свете — после того, как пришла с пристани.

— Темный человек, — повторила Матрена свои слова, — не любят его в наших краях. Злой он. Со злой волей. С недобрым глазом. Только такой человек и выживает сейчас, когда времена черны, как ночь.

— Он богат? — задумалась Таня.

— Богат, — кивнула Матрена, — только вот никто не знает, откуда его богатства взялись.

— Как это? — удивилась Таня.

— Он был простым рыбаком. Молоденький, но уже со вздорным характером, — пустилась Матрена в воспоминания, — я ведь всю жизнь живу в этих краях, много чего про всех знаю. И про Рваного тоже. Он, небось, давно и позабыл, что я на свете живу. А правда — она всегда наверх выплывет.

— Какая правда? — Таня была готова услышать нечто подобное, а потому приготовилась запоминать.

— Люди говорили, что он внебрачный сын какого-то иностранного богача, который через наши края проезжал. Мать его прислугой в трактире работала. Может, правда то была, а может, и нет... — задумалась Матрена, — но с детства он от всех остальных отличался. Горяч был, что твой кипяток! Мать ему, дура, все уши прожужжала, что он не такой, как все. Сгубила судьбу парню.

— Как сгубила? — Таня во всем любила четкость.

— Однажды он с товарищем подрался, с таким же рыбаком, как и он сам. И в драке убил того парня.

— Убил? — ахнула Таня.

— После этого пустился в бега до Одессы. Края у нас глухие, пока жандармы приехали... В Одессе он подался к контрабандистам, ведь рыбацкое дело хорошо знал. И очень скоро выбился в люди — стал помощником самому Седому.

— Самому Седому? — Таня вспомнила нищенскую обстановку дома бывшего контрабандиста, утлую утварь, рваные снасти и печать обездоленной нищеты, которую нельзя было спутать ни с чем — Таня знала это на своем собственном опыте. — Не понимаю...

— В то время в Одессе королем контрабандистов был Седой, — пояснила Матрена, — я знаю — мой муж первый, за которого меня в 14 годков выдали, контрабандой занимался и все время ездил в Одессу. Рассказывал мне много чего. Это потом его в пьяной драке убили. А до того он тоже с Седым плавал. Это уже позже я отца сынули моего встретила... Но то другая история. Так вот: королем контрабандистов был Седой. И под ним был весь контрабандный бизнес — ну, часть Фонтана, что за мысом, так уж точно. Ты слышала о «соленых» контрабандистах?

— Нет, — честно призналась Таня.

— Это был нехитрый фокус. По документам, выправленным за взятку в таможне, маленькие одномачтовые суденышки провозили якобы соль, — пояснила Матрена, — соль тяжелая, весу много. А на самом деле место это всё занимали контрабандными товарами. Потом лодку разгружали в условленном месте, на тайном причале, подальше от таможни и порта, а место заполняли мешками с солью. После этого судно отправлялось в порт, официально проходило через таможню и платило пошлину якобы за соль. Пошлина выходила копейки. Руководство таможни было в сговоре с контрабандистами, а потому закрывало глаза. Так проходили просто невероятные деньги. И вот заправлял этим всем Седой. А Рваный стал его правой рукой, его первым помощником. Но Рваным его тогда еще не звали. Шрам он в драке получил позже, уже в Аккермане. Подрался с пьяными солдатами из крепости, те и полоснули его ножом.

— Что же Седой? — напомнила Таня.

— Поначалу дела у них шли хорошо. А потом вдруг что-то произошло. Никто в точности не знает что. Но только попал Седой в тюрьму. А деньги у него отобрали власти.

— За что в тюрьму? За контрабанду? — Таня ожидала именно такого ответа.

— За контрабанду никого не судили, — покачала Матрена головой, — не было такого обвинения. Большая часть Одессы с контрабанды жила. Нет, другим было обвинение.

— Да каким? — Таня заинтересовалась по-настоящему.

— В похищении и убийстве ребенка. Обвинили его в том, что ради выкупа он украл ребенка у одного богача и спрятал в катакомбах. А там сыро, холодно... Вот и не выжил ребенок, умер. Труп, правда, не на­шли. Об этом еще в газетах писали. Но объясняли тем, что он в песке труп закопал, а сознаваться не стал, — вздохнула Матрена. — Те, кто Седого знал, говорили, что ни за что такое он бы сделать не смог! Не таким он был человеком. Мухи на своем веку не обидел, не то что ребенка. И еще кое-то удивляло людей...