Подземные сокровища

— А где же сокровища? — спросил с разочарованием Волька.

— Эти книги — настоящие сокровища, — сказал Константин Павлович. — А оружие… Вас интересует оружие? Люди старшего поколения помнят, что в нашем уезде, в начале революции эсеры спровоцировали восстание кулаков и монахов. Красногвардейские отряды вышибли кулацкие банды из старой крепости. Однако долгое время оставалось неясным, где был арсенал мятежников. Красногвардейцы ворвались в крепость, захватили пушки, но все розыски пулеметов, из которых обстреливали их еще накануне, остались тщетными. Теперь понятно, где поп Савва и его сподручные спрятали пулеметы.

Профессора Грахова пулеметы интересовали куда меньше, чем рукописи. Когда он перелистывал пожелтевшие листы, пальцы его дрожали. Взяв увеличительное стекло, он прочел одну из страниц толстой книги, переплетенной в кожу:

«Сия словеса аз Даниил писал в заточении на Беле озере, и запечатав в воск, и пустах во озеро, и взям рыба пожре и ята бысть рыба рыбарем и принесена бысть ко князю, и нача пороти, и узре князь сие написание и повеле Даниила свободити от горького заточения».

Федя шепнул Ильке:

— Ты понял что-нибудь?

— О какой-то рыбе говорится.

Тимка робко сказал профессору:

— Вы расскажите нам, о чем это написано…

— Речь идет о судьбе смелого древнерусского писателя, известного под именем Даниила Заточника. Он написал книгу, в которой обличал духовенство и бояр в притеснении народа. Мы мало что знаем о подлинной судьбе Даниила. В прочтенном отрывке говорится, что он, будучи в заточении возле озера, запечатал свою рукопись в воск, бросил воск в озеро. Там воск с рукописью был проглочен рыбой, которая попала в руки князя. Рукопись была прочтена и по легенде получается, что узник был освобожден.

Профессор, не доверяя никому, сам перенес все рукописи в кабинет к Константину Павловичу.

Всю ночь напролет они вместе с Константином Павловичем сидели над старыми рукописями. А во дворе и в старой башне корреспондент Аркадий Шолков при свете магния фотографировал ребят, башню, сундук и даже собаку Полкана.

Утром Аркадий Шолков развернул перед ребятами свежий номер газеты. На видном месте выделялись слова: «Интересная находка юных краеведов». На снимке посредине газетного листа были изображены наши друзья, стоящие возле Зеленой башни. Полкан сидел рядом на крышке кованого старого сундука. Рядом с Полканом стояли два пулемета. Зрелище было воинственное, и Полкан в таком виде был очень похож на заслуженную пограничную собаку. Под снимком была напечатана заметка «от собственного корреспондента»…

— А ну, читай, — сказал Федя.

Тимка прочел вслух:

«Юные краеведы случайно обнаружили, что в старой крепости имеется подземный ход. Мальчики первыми спустились в подземелье и потом сообщили о нем в краеведческий музей. В подземелье были обнаружены коллекции редких древнерусских рукописей. По словам приехавшего из Москвы профессора Грахова, коллекции представляют неоценимые сокровища для науки»…

Вечером в переполненном зале музея профессор Грахов делал доклад о находке в Соколиных Горах, о достижениях советской археологии. Он рассказал, как ученые в песках Средней Азии откапывают города некогда цветущего Хорезма, как в Закавказье изучаются крепости государства Урарту — страны древнейшей культуры. Грахов говорил о работе замечательных советских мастеров-реставраторов, восстанавливающих великолепные дворцы Крыма, памятники древнего русского зодчества в Костроме, Новгороде, Владимире, Суздале, Рязани.

Тимка с Волькой принесли ящик. Профессор, рассказывая о рукописях, показывал находки. Все поздравляли мальчиков с замечательным открытием.

Потом на кафедру вошел Сомов. Он оглядел зал и сильным голосом сказал:

— Я — не молодой человек. Помню я еще те времена, когда в Соколиных Горах сидели монахи. Они, как пауки, пили нашу кровь, тянули жилы из народа. Советская власть принесла нам счастье. Сейчас мы видим книжные богатства, которые были спрятаны в подземелье. Радостно, что теперь рукописи и книги, которые были так долго спрятаны, возвращены народу.

Эпилог

Поезд идет в Москву. Сквозь двойные окна вагона видно, как отвесно падают на землю хлопья снега. Они — точно белые птицы, прилетевшие из далеких стран.

У окна стоит мальчик в морской форме. На нем новенький костюм, ботинки блестят так, что все купе отражается в них. В щеголеватом подростке с трудом можно узнать деревенского мальчика Вольку. Только веснушки остались прежними. Юнга нетерпеливо переминается с ноги на ногу и часто спрашивает проводника:

— Разрешите узнать — сколько остановок осталось до Москвы? Три, пять?

В шесть часов вечера проводник объявил:

— Следующая остановка — Москва! Поезд прибывает в 18 часов 05 минут по московскому времени.

И вот уже грохочут колеса по последним московским стрелкам. В окнах вагона мелькают многоэтажные здания. Сверху стеклянная крыша вокзала.

— Волька!

Мальчик сошел со ступенек вагона и сразу попал в объятия друзей. Перед ним стояли Илька и Тимка — повзрослевшие, свои, родные.

Ребята вышли на шумную площадь, сверкающую огнями больших домов и машин, двигающихся бесконечным потоком.

— Гляди!

Над зданием вокзала яркий электрический транспарант. Написано: «Привет делегатам слета молодых туристов!»

— Видишь, Волька, — сказал радостным возбужденным голосом Тимка, — это Москва приветствует нас. Такие же надписи мы видели на Павелецком вокзале.

Медленно, любуясь вечерней Москвой, мальчики пошли по асфальту широкой улицы.

Друзья забрасывали друг друга вопросами.

— Как служба морская?

— Идет служба.

— Как дисциплина?

— Хорошо дисциплина. Без этого у нас, моряков, нельзя.

— Как Лагунов живет?

— Он у нас навигацию ведет.

— А что редко пишешь?

— Ох, не люблю я эту писанину! Скажите лучше, как Константин Павлович поживает?

— Он тебе и Ильке книги прислал в подарок.

— Наше подземелье не рухнуло?

— Нет, стоит. Его реставрировали — теперь там филиал музея.

— А книги где?

— Новый зал в музее открыт. Богатый зал! Ученые люди даже из Москвы приезжают.

— Видишь как!

— А в журналах фотографии «Соколиные Горы» — видел?

— Видел.

— Слет открывается завтра в одиннадцать. Ты выступать будешь?

— Хочу про Каспий рассказать.

— А я расскажу про Соколиные Горы, про Серебрянку, про Каменец-озеро.

— А я про Москву.

Друзья выходят на просторы Красной площади. Чуть покачиваются голубые ели у величественных кремлевских стен. Гулко разносится бой курантов. Весь, словно в кружевах, стоит храм Василия Блаженного.

— Илька, смотри, — говорит Тимка, — смотри…

Навстречу ребятам по площади медленно двигалась группа людей. Рядом с экскурсоводом, оживленно рассказывающим что-то, шли Сомов, Федя и знакомые ребятишки из Серебрянки. Видно, сдержали они свое слово и заслужили еще одну премию — поездку на экскурсию в Москву.