Поэмы беспокойных лет

После смерти приходит вдруг слава,

После смерти приходит почёт.

––

1761 год

Шли года и эпохи сменялись.

Небосвод всё сильнее манил.

Но, как прежде, над теми смеялись,

Кто мечты о летанье хранил.

И, придумавши «крылья упруги»,

Фёдор Мелес в остроге гадал:

За какие такие заслуги

В кандалах на Камчатку попал?

Задавить, чтоб летанья зачатки

Вслед приказ: не пущать, не велеть!

Не дай бог на далёкой Камчатке

Федька снова сумеет взлететь.

Не взлетел. Жизнь в тюрьме – не конфетка,

Стражи прочно держали в узде.

Много лет небосвод видел в клетку,

И скончался неведомо где.

––

Уже позже умелец Соковнин

В своей книге «Воздушный корабль»

Написал, о захватчиках помня,

Что создал боевой дирижабль.

Был проект, были сверху комиссии,

И был вывод примерно такой:

Автор – болен, но в рамках ремиссии.

Ему нужен уют и покой.

Для размышления

Ну, зачем для страны дирижабли?

Что, картошка без них не взойдёт?

Есть же бороны, лошади, грабли…

Всё и нынче к тому же идёт *.

* В годы ельцинского безвременья всё к этому и шло.

А спустя много лет из архива

Тот проект вдруг бесследно пропал,

И неясно как – вот так да диво! –

Он в КБ Цеппелина попал.

Цеппелин в том проекте порылся

И, не в силах волненья унять,

От нахлынувших чувств, прослезился,

Тут же понял, чего предпринять.

И предпринял, уж это мы знаем,

Изобрёл дирижабль, да какой!

А в России же был выдуман заем,

Чтоб купить себе точно такой.

––

Вот Кибальчич в застенках томится.

Ветер с Балтики гонит волну…

А ему в тёмной камере снится,

Будто он полетел на Луну.

Смел проект, дерзновенен и ярок,

Мир такого ещё не видал.

Для России хорошей подарок

Мог бы быть, только вышел скандал.

Ведь Кибальчич всего лишь преступник,

Уже ясен его приговор,

От царя и от веры отступник,

А с такими какой разговор?

Пыль забвенья покрыла бумаги,

Был припрятан проект от людей.

Что ж, в полиции – люди «отваги»,

Но отнюдь не научных идей.

Для размышления

Русь темна ли, бедна ли, убога ль?

Для идей, как транзитный вокзал?

Но писатель с фамилией Гоголь

Ей другую судьбу предсказал.

Предсказание точно, как выстрел.

Уж пора всему миру бы знать:

Запрягают в России не быстро,

Но поедут – тогда не догнать.

––

1887 год

Вот ещё: ни о чём не жалея –

Он давно уже это хотел –

Наш учёный Д.И. Менделеев

Сел в кабину и в небо взлетел.

Может быть, он Крякутного вспомнил

В этот миг своих сбывшихся грёз,

Как тот шар чёрным дымом наполнил

И вознёсся… чуть выше берёз.

Двести лет уж почти пролетело,

И в летании явный прогресс.

Не пропало подъячего дело,

Он вознёсся б теперь до небес.

И уже летунов не гоняют.

О летающих песни поют

И голов больше не отрубают,

Батогами – и теми не бьют.

Ох, красива же матушка наша! –

Менделеев в волненье вскричал.

Высота – три шестьсот, в небе Russia, -

Так английский журнал сообщал.

––

Покорились небесные выси,

Но проблема в ином состоит:

Шар – есть шар, он от ветра зависит,

Куда дует – туда и летит.

Скажем, в летний денёчек воскресный

Ты взлетел и взял курс на Рязань,

Но изменится ветер небесный, -

Прилетишь, но, возможно, в Казань.

А вдруг штиль, ведь бывает такое,

И тогда, что бы ты ни хотел

Повисишь час-другой над землёю

И вернёшься, откуда взлетел.

Тем не менее, люди летают.

Сбылся некогда сказочный сон.

Жаль об этом уже не узнают

Галилей, Аристотель, Ньютон.

Патриоты, не надо истерики.

Паровоз изобрёл Джеймс Уатт,

А чуть позже в далёкой Америке

В небо взмыл аппарат братьев Райт.

Ветерок дует ласковый майский,

Солнца луч облака серебрит.

Вот российский конструктор Можайский

У биплана, волнуясь, стоит.

Кто был первым? Без сна и покоя

Можно спорить тут до хрипоты,

Но ведь важно-то было другое:

Не напрасными были мечты.

Знанье только упорным даётся,

Ускоряет их мысли полёт,

И на смену шарам создаётся

Примитивный, но всё ж самолёт.

Вот стоит он готовый к полётам,

Этажерка, открытый биплан,

Называется не самолётом,

Называется – аэроплан.

Справка

От первого полёта шара до первого

полёта аэроплана прошёл 151 год.

Затряслось, затрещало, помчалось

Против ветра, верхом не догнать,

Вверх поднялось, чуть-чуть покачалось

И над крышами стало летать.

И какой-то мужик с перепугу

«Конец света!» – крестясь, завизжал.

Его конь, оборвавши подпругу,

С диким ржанием в лес убежал.

«Караул! – где-то взвизгнула баба, -

Помогите корову вернуть!».

На кочке задремавшая жаба

Сиганула в болотную муть.

Куры с квоканьем всюду носились,