Поэтические воззрения славян на природу - том 1

Што преоди преко ведра неба,Као пастир пред белим овцама.В другой песне говорится о пастухе,Који шеће пред овцами,Кано месяц пред звездама. [2202]

Такое воззрение на звезды, как на стадо, пасущееся под надзором пастуха-месяца, находим и у немецких поэтов, и в сказаниях античных народов. [2203]

Имя Волоса упоминается: а) в Несторовой летописи: «а Ольга водиша и мужий его на роту; по рускому закону клашася оружьем с воим, и Перуном богом своим, и Волосом-скотьим богом»; b) в договоре Святослава с греками: «да имеем клятву от (354) бога, в его же веруем — в Перуна и в Волоса-скотья бога»; [2204] с) в житии св. Владимира, сочиненном Иаковом-мнихом (XI в.): «а Волоса-идола, его же именоваху скотья бога, веле в Почайну-реку въврещи» [2205] — известие, повторенное потом в Макарьев-ских чети-минеях и в торжественнике Румянцевского музея (XVI в.); [2206] d) в Слове о полку: «чили въспети было, вещей Бояне, Велесовь внуче!»; [2207] е) в житии св. Авраамия Ростовского, где сказано, что он, поселившись близ Ростова, сокрушил жезлом своим каменный идол Белеса, которому покланялся «Чудской конец»; [2208] сверх того, имя это встречается f) в «Хождении по мукам пресв. Богородицы» и в географических названиях некоторых местностей. [2209] Сабинин настаивал на тождество Волоса с Одином, имя которого в народных воззваниях получает следующие формы: Waul (измененное W"ode, Waude). Wol, W"old; [2210] кн. Вяземский сближает слово Белее с греч., = — солнце; [2211] но оба эти производства слишком произвольны, чтобы основывать на них ученые выводы. Г. Срезневский [2212] признает Волоса за наименование бога-солнца и сравнивает его с Аполлоном; доказательства, приводимые им, и отрывочны и шатки. У Нестора, говорит он, второе место после Перуна занимает Хоре, а в договоре Святослава второе место за Перуном принадлежит Волосу; как Аполлон был богом музыки и песен, так в Слове о полку Боян назван Велесовым внуком; у чехов существует поговорка — «zaletet' nekam za mofek Welesu» = пропасть неведомо куда: эту неведомую страну Велесову автор отождествляет с заморским царством солнца, упоминаемым в сказках; наконец, на солнечное значение Белеса намекают, по его мнению, слова: хорутан. vletka — дождь, идущий при сиянии солнца, польск. wlodek — детская стрела с пером, и русс. обл. волотки — праздник жатвы. Но даже в том случае, если б действительно было доказано сродство сейчас приведенных речений, они столько же будут говорить за связь Волоса с солнцем, как и за связь его с грозовыми тучами; ибо стрела — символ не только солнечных лучей, но и молний, а творцом урожаев по преимуществу признавался дождящий Перун. Сказочное царство, лежащее за морем, есть, собственно, весеннее небо = блаженная страна светлых богов, омываемая водами облачного океана; царство это созидается мощными усилиями бога-громовника, который прогоняет с неба демонов зимы и своими молниями возжигает яркий светильник летнего солнца. По нашему мнению, обе формы Волос и Белее легко могут быть объяснены вышеуказанным санскр. корнем vr, var (стр. 348) и буквально означают бога-облачителя, который покрывает небо дождевыми тучами, или, выражаясь метафорически: заволакивает его облачным руном, выгоняет на небесные пастбища облачные стада. Первоначально название это было не более как один из эпитетов тучегонителя Перуна (громоносного Тура); впоследствии же, при забвении его коренного значения, оно обособилось и принято за собственное имя отдельного божества. В качестве «святого бога» Волос заведовал небесными, мифическими стадами, (355) был их владыкою и пастырем; но потом, с утратою народом сознательного отношения к своим старинным представлениям, ему приписано было покровительство и охранение обыкновенных, земных стад. В одной словацкой колядке [2213] слово велес употреблено в значении пастуха:

2202

Срп. н. пјесме, 1,305,336.

2203

Sonne, Mond u. Sterne, 268.

2204

П. С. Р. Л., 1,12,31.

2205

Христ. Чтен. 1849, II, 332.

2206

Сахаров., II, 12; Оп. Румян. Муз., 697.

2207

Рус. Дост. III,28.

2208

История рус. церкви Макария, еписк. винницкого, 1,7, 203-5; Пам. стар. рус. литер., I, 221-2.

2209

Ibid., III, 119. В Боснии — гора Велес (Ж. М. Н. П. 1843, т. XI, 28), во Псковской губ. — Волосово (ibid., 1838, V, ст. Прейса, 231), во Владимирской губ. — Велесово, в Винницком повете Волосов яр (Р. И. Сб., VII, 80,106), в Новгороде — Волосова улица.

2210

Ж. М. Н. П. 1843, X; Die G"ottenvelt, 130.

2211

Времен., XVII, 18.

2212

Ж. М. Н. П. 1846, VII, 52–54.

2213

Сахаров., 1,24.

Пасли овцы пелесыПри бетлемском салаше.

Вацерад сравнивает Белеса с Паном: «Veles — Pan, curat oves oviumque magistros». В Рязанской губ. велес (велёц) означает распорядителя, укащика, [2214] подобно тому, как санскр. go-pa — сначала: пастух, а потом: родоначальник, царь; от санскр. корня p"a (pasco, пасти) происходят: Рап — бог пастухов у греков и римлян, [2215] славян, пан — господин и пастырь — не только пастух, но и священник, и царь, как пастыри народа. В христианскую эпоху покровительство домашнего скота присвоено было св. Власию, имя которого фонетически тождественно с именем Волоса (сравни: волос — влас, голос — глас; в грамоте Антония-римлянина XII в. имени Власий дана полногласная форма Волос. [2216] Кроме того, к такому смешению дали повод и некоторые обстоятельства из жизни св. Власия, который (как рассказывается в его житии) был пастухом и однажды совершил чудо — заставил волка возвратить похищенного им у бедной вдовы поросенка. [2217] Во всей России поселяне молят св. Власия о сбережении домашнего скота, и в день, посвященный его памяти (11-го февраля), [2218] пригоняют коров к церкви, служат молебен, окропляют их св. водою и дают им есть нарочно приготовленные пышки с молочною кашею, чтобы коровы были с хорошим удоем; тогда же приносят в храм коровье масло и кладут в дар перед образом св. Власия: «у Власия и борода в масле», говорит народная поговорка. [2219] На иконах, изображающих этого святого, рисуются внизу коровы и овцы, подобно тому как на иконах Флора и Лавра — лошади. К нему обращаются с такою мольбою: «святой Власий! будь счастлив на гладких телушек, на толстых бычков; чтоб со двора шли — играли, а с поля шли — скакали». Для предохранения домашнего скота от несчастий в коровниках и хлевах ставят образ Власия; а во время скотского падежа, когда совершается торжественное изгнание Коровьей Смерти, обрядовое шествие («опахивание») почти всегда сопровождается иконою этого святого; [2220] в некоторых деревнях причитывают при этом следующее заклятие:

2214

Обл. Сл., 23; Доп. обл. сл., 19.

2215

Преллер: R"omisch. Myth., изд. 1858,366.

2216

Ист. Росс. Иерарх., III, 125.

2217

Терещ., V, 36–37; Рус, прост, праздн., III, 155.

2218

С этим днем крестьяне соединяют мысль о приближающейся весне: «св. Власий, сшиби рог с зимы!». — Послов. Даля, 973.

2219

Ibidem. В XII в. в Новгороде был храм св. Власия, что на Волосове (ныне Власьевская улица). — Археология, описан, церковн. древностей в Новгороде, 1,177.

2220

Вест. Евр. 1819, 1,58; Сахаров., II, 11; Рус. прост, праздн., III, 156-7; Шевырева: Поездка в Кирилло-белозер. монастырь, 1,129.

Смерть, ты Коровья Смерть!Выходи из нашего села,Из закутья, из двораВ нашем селеХодит Власий святойСо ладоном, со свечой,Со горячей золой. (356)Мы тебя огнем всожжем,Кочергой загребем,Помелом заметемИ попелом забьем!Не ходи в наше село;Чур наших коровушек,Чур наших бурёнушек,Рыжих, лысых,Белосисих, беловымьих,Криворогих, однорогих! [2221]

2221

Моск. Ведом. 1861,195.

Ради той зависимости, в какой находятся земные урожаи от небесного молока, проливаемого стадами дожденосных туч, Волосу, наряду с характером пастушеским, придано значение бога, помогающего трудам земледельца. Когда созреет хлеб, в южной России жницы отправляются в поле с песнями; одна из них, захватив рукою пучок колосьев, завивает (закручивает) их на корню и потом перегибает или заламывает в какую-нибудь сторону, чтобы всякий мог видеть и ни один бы серп не коснулся сделанного «закрута». Это называется: завивать Волосу бороду или оставлять, дарить ему на бороду куст золотистых колосьев; в честь этой «бороды» поются обрядовые песни. Думают, что после такого обряда никакой лиходей и колдун уже не в силах наслать на хлеб порчу. [2222] Итак, перед началом жатвы первые созревшие колосья посвящались Волосу, как божеству, воспитывающему нивы; к оставленному для него кусту ржи чувствуется благоговейный страх: кто дотронется до закрута, того, по народному поверью, изогнет и скорчит — подобно завитым колосьям. [2223] Описанный обряд совершается и в других местностях России: в Архангельской губ., когда уже оканчивается уборка хлеба, последние несжатые колосья связывают снопом на корню и сноп этот украшают цветами; выражение: хлебная борода завить употребляется там в смысле: окончить жатву, убрать зерновой хлеб, а выражение: сенная борода завить — в смысле: собрать скошенное сено, сметать в стога. [2224] Куст несжатого хлеба, нарочно оставляемый в поле, в Костромской губ. называется: волотка на бородку (волот, волотка — верхняя часть снопа или охапка сена). [2225] В Курской и Воронежской губ. во время жнитва оставляют на корню связанный узлом пучок ржи — в честь плододавца Ильи-пророка: это называется завязать Илье бороду; [2226] а в Переяславль-Залесском уезде оставляют на ниве несколько колосьев кудрявого овса на бороду св. Николе или самому Христу. Такая замена имени Волоса весьма знаменательна: она прямо указывает на религиозное значение закрута и ярко свидетельствует за тождество древнего Волоса с божеством небесных гроз, ибо Илья-пророк и св. Никола заступили в христианскую эпоху дождящего Перуна (см. главу IX). В Германии существовал подобный же обычай оставлять на ниве часть несжатого хлеба для лошади Одина, этого властителя бурных гроз и творца земного плодородия, или в честь Frau Gode (богини-громовницы). Обращаясь к Одину с мольбой о хорошей жатве, жнецы становились вокруг посвященного ему участка, закручивали колосистый хлеб, орошали его пивом и потом, скинув (357) шляпы и приподнявши вверх серпы, — трижды возглашали громким голосом: «Воден! прими своему коню корм». [2227]

2222

Терещ., VI, 39; Сахаров., П, 12; Ж. М. Н. П. 1843, т. XL, ст. Сабинина, 47–49; Метлинск., 325-7.

2223

Вест. Евр. 1828, V–VI, 90.

2224

Обл. Сл., 13; Доп. обл. сл., 11.

2225

Сахаров., II, 44; Обл. Сл., 27; Доп. обл. сл., 317.

2226

Послов. Даля, 989; Эта. Сб., V, 83 (Быт курск. кр.).

2227

D. Myth., 140-1, 231; Die G"otteiwelt, 129–131, 276. В честь Одина лили на пашни молоко и пиво (эмблемы дождя).

Кроме св. Власия, крестьяне наши признают покровителем стад великомученика Георгия или Юрия. Так как память его празднуется весною — 23 апреля и так как предание, сложившееся еще в Палестине и Сирии, приписывает ему победу над драконом, то в народных верованиях он заступает место бога-громовника, творца весеннего плодородия, победителя демонического змея и пастыря небесных стад. С таким характером является он в эпических сказаниях и преданиях почти у всех христианских народов. По свидетельству русского народного стиха, св. Георгию принадлежат те же чудесные знамения, какие дают сказки своим мифическим героям, олицетворяющим собою могучие силы весенней природы. Породила его матушка-

По колена ноги в чистом серебре,По локоть руки в красном золоте;Голова у Егория вся жемчужная,По всем Егорие часты звезды.

Или:

Во лбу-то солнце, в тылу-то месяц,По косицам звезды перехожие.

Содержание стиха чрезвычайно интересно; в нем ясны старинные представления о борьбе Перуна с помрачающими небо тучами, хотя фантазия, облекая эти мифические основы в легендарную форму, и сочетала их с апокрифической повестью о Диоклитиане-мучителе и страшных истязаниях, претерпенных св. Георгием. [2228] Царище Диоклитианище или Демьянище (как извращено народом настоящее имя царя) подвергает своего неустрашимого противника различным мукам, и наконец

2228

Пам. отреч. лит., П, 100–111.

Посадил Егорья в глубок (земляной) погреб,Закрывал досками железными,Забивал гвоздями [2229] полужоными,Запирал замками немецкими,Засыпал песками рудожелтыми;

а сам приговаривал:

«Не видать Егорью света белого,Не зреть солнца красного,Не слыхать звона колокольного,Ни пения церковного!»

Сидел Егорий в заточении ровно тридцать лет; но пришла пора — по божьему изволению

2229

Вар.: Закладал цепями.

Обогрело солнце красное, [2230] Выходила туча гремучая,Подымались ветры буйные,Разносили пески рудожелтые, (358)Разломали замки все немецкие,Откладали цепи полужоные,Разметали доски железные;

выходил Егорий из погреба глубокого и узрел свету белого. Злой царь Демьянище играет в стихе роль сказочного змея, почему те же самые эпические выражения, которыми характеризуется этот последний, прилагаются и к нему:

2230

Вар.: Явилася пресвятая Богородица (замена богини Лады = Фреи), еще солнце красное.

Кричит он по-звериному,Визжит он по-змеиному. [2231]

Это — демон зимних туч, умаляющих благотворную силу солнца и дышащих тою суровою стужею, которая оковывает дожденосного Перуна. На зиму умолкает звон громового колокола, не слышится более грозовой песни; обессиленный Перун, подобно пленнику в мрачной темнице, сидит в облачных подземельях, или, по другому представлению — он замирает на зиму и заключается в гробе-облаке, окованном железными обручами (см. выше стр. 295): сравни погреб (= темница) и погребать — хоронить. Но приходит весна — яркое солнце шлет согревающие лучи, на небо выступают грозовые тучи, подымаются буйные вихри, и бог-громовник пробуждается во всем своем грозовом величии, рвёт наложенные на него цепи, ломает запоры и отправляется совершать свои великие подвиги. Освободившись из заточения, Егорий Храбрый одевается в сбрую ратную, берет копье вострое булатное, снимает с коня богатырского двенадцать железных цепей, садится верхом и едет в путь-дорогу трудную. По народному поверью, конь у него белый; в одном записанном мною варианте стиха сказано:

2231

В одном из вариантов замечено: царь-басурманище «яко змей летит».

Выходил Георгий во чисто поле,Вскрикнул Георгий громким голосом:«Ой, ты гой еси, белый резвый конь!Ты беги ко мне ясным соколом». [2232]

На таком же белом коне носится Один в шумном полете грозовой бури. Начинаются подвиги: наезжает Егорий на леса дремучие -

Леса с лесами совивалися,Ветви по земле расстилалися.

«Расшатнитесь, говорит им св. Егорий, и разойдитесь по всей земле светло-русской!» Наезжает он на моря глубокие, на речки широкие и велит им протечь по всей земле светло-русской; наезжает на горы толкучие и своим словом останавливает их страшные удары. Затем

2232

В заговоре, напечатанном в Киевск. Г. В. 1850, 20: «јихав Юрий на билим кони».

Наезжал Егорий на стадо валовое; [2233] Пасут стадо три девицы, родные сестрицы:На них тела, яко еловая кора,Влас на них, как кавыль-трава;А сидят они по-звериному,А сипят [2234] они по-змеиному,Хотят Егория потребати (потребить = пожрать). (359)

Егорий Храбрый посьшает их на реку Иордан: «вы обмойтеся, облекуйтеся!»

Наезжал Егорий на стадо звериное,На серых волков, на рыскучиих:Не пройтить Егорью, не проехати!

2233

Вар.: На тех зверей на могучиих, На тех зверей на рогатыих.

2234

Вар.: лопят — говорят.