Поэтический форум. Антология современной петербургской поэзии. Том 1

Николай ЗАЗУЛИН

Для них я – близкий и земляк

Для них я – близкий и земляк. Здесь помнят всё о жизни нашей. И только издали ветряк Руками мне уже не машет. Иду я полем вдоль межи, А мне колосья бьют поклоны. И мысли, быстрые стрижи, Летят, прошедшее затронув. И вдруг тоски скользнула боль: Не я ваш сеятель-хранитель, Кто познавал здесь пота соль, Я – созерцающий любитель, От вас сбежавший сельский житель. Живу в далёкой стороне, Не скоро снова я приеду. Не мне вы кланяйтесь, не мне, Вы низко поклонитесь деду: Он вас и сеял, и растил, Ухаживая по-отцовски. Я вас случайно посетил — Пришёл, ушёл, как гость московский.

Сестре

Ты помнишь, мама говорила: Не всё, что светится, – светило. Не всё, что яркое, – цветок. А ты сидишь, меня смущаясь, Румянец щёк в зарю сгущая И руки пряча под платок. Родная, мне ли не знакома Простая огрубелость рук? И что-то повернулось комом И к горлу подкатилось вдруг. Ужель нам гордость не пристала? И соль потов не дорога? Ведь ты лучи в снопы вязала И солнце ставила в стога.

Кто назвал тебя чёрным, хлеб?

Кто назвал тебя чёрным, хлеб? Был умом недалёк он и слеп. Если колос был твой налитым, Называли его золотым. И во все времена неизменно Чтили кроху твою священной. Кто назвал тебя чёрным, хлеб? Был умом недалёк он и слеп. Может, пахарь, открывший ладони, Золотых не заметил мозолей? Может, слово такое, как жито, В промежутках времён позабыто? Кто назвал тебя чёрным, хлеб? Был умом недалёк он и слеп. Разве поле под рожью – не поле? Разве колос зерном не окреп? Так доколе же будут, доколе Называть тебя чёрным, хлеб? Кто назвал тебя чёрным, хлеб? Был умом недалёк он и слеп. …Подвела подгоревшая корка — За тебя мне и больно, и горько. За себя я стыжусь виновато: Всё святое для каждого свято.

Олег ЗОРИН

Вечные ценности

На Руси Древней сердцем города Был стоящий на взгорке кром [4] , Защищавший мечом от ворога Всё то, ради чего живём — Свою землю, могилы родичей, Звонкий смех во дворах – детей, Отчий дом и богатство родины — Не умеющих лгать людей, Что, садясь за столы дубовые Всем народом, чтоб править пир, Из братины [5] сыты [6] медовые Откушали, являя мир… Мчится время в карете вечности, Поднимая былья туман, Над которым Дорогу млечную Выткал по небу не обман, А из чаши той – гордых россичей Звёзды веры, любви, добра, Зажигая их чистой россыпью Свет безгрешного серебра.

4

кром (старосл.) – кремль.

5

братина (старосл.) – чаша, из которой все присутствующие на пиру поочерёдно отпивали в знак добрых намерений.

6

сыты (старосл.) – хмельной напиток.

Поле

Зацвело гречихи поле У излучины реки, Ой ты доля, ой ты доля — Лебеда да васильки. Под серебряной ракитой Цвета неба огоньки, На холсте, из будней сшитом, Жизни ночи и деньки, Где от слова мало проку, Где отрадней людям сны, Нет в Отечестве пророков, Только блудные сыны.

Рассвет

Над черёмуховой заводью Паутинковый рассвет Перламутровые завязи Заплетает в лунный свет, Расстелив росой искристою С них протоку по траве, Чтоб отплыть от звёздной пристани На хрустальном корабле.

Взлётная полоса

То, что в одном мире считается мистикой, в другом – научные знания…

Парацельс

Мы сами жизнью путь торим Себе в другие измеренья, Когда то зло вокруг творим, То дарим людям свет прозренья. Ведь наша сущность – смесь начал, Сплошной клубок противоречий, Она – спасительный причал У огонька пасхальной свечки, Порывы яростных ветров На чёрных вымерзших нагорьях Над бездной пасмурных веков, Бурлящих радостью и горем. Мы – ад и рай, мы – аз и ять, Исток и устье, лёд и пламень, Мы рождены, чтоб созидать, Но разрушаем даже камень. Лишь пред концом своим земным Листаем бренные страницы И, просмотрев их, вновь спешим По полосе на взлёт, как птицы.

Разница

Шли дворяне с Сенатской площади По сибирским снегам в острог, А за ними на чахлой лошади С декабрём рядом ехал Бог… Два столетья с поры той минуло, Море кровушки утекло, Много властей земля отринула, Разбивая их, как стекло. Потому что в Тобольске гибнули Сыны Родины, чтоб народ Стал богаче, а бедность сгинула, Но никак не наоборот. И когда мы лишь эту истину Сможем в жизнь свою претворить, Вот тогда на Руси, без мистики, Будет Благо для всех светить.

Вечная скачка

Не бойтесь совершенства, Оно вам не грозит, Для черни верх блаженства — Когда дворец горит. Ни в чём не зная меры, Несётся вскачь орда От жизни своей серой Неведомо куда, По городам и нивам Евразии моей, Вцепившись пьяно в гривы Безумных лошадей.

Игорь КАЗАНЦЕВ

Auto poetry

В чистые души приходят мечты, Так притягательны, что бы то ни было. Кто это создал, судьба или ты? Автор всегда предстает перед выбором. Пропасть нема в необузданной ржи, Зря состязаешься с ней в остроумии. День, затонувший по мачты во лжи, Стал предсказуемым, даже в безумии. Ищут взаимности тысячи глаз, Каждому хочется быть узнаваемым; Слёз не хватает, и в утренний час Жажда становится их наказанием. Просто найди, обними и согрей Годы напрасно растраченной совести; Всё, что ты ищешь, находится в ней — В жизни, достойной собственной повести.

Почему

Вопрос «почему» – самый трудный из всех. Я знаю ответ, только он не поможет. Сегодня со мной и тревога, и смех; Как близкие, мы друг на друга похожи. Но чудо имеет условный предел: Я к роли приятеля вновь привыкаю. Ты злишься за то, что от будничных дел Тебя без особой нужды отвлекаю. А ночью, когда разводные мосты Вчерашней печалью блеснут на изломе, Захочется в горестный миг пустоты Набрать затерявшийся в памяти номер. И я телефонную трубку сниму, Мой голос отправится вслед за монетой; Единственный детский вопрос «почему?» Аукнется истиной: «Ждите ответа…»

Осенняя сказка

Восход словно сказкой осенней навеян, В обеденный полдень садится за стол. Никто до тех пор умереть не посмеет, Пока не узнает, откуда пришел. А я – паучок на серебряной нити, Я веру в тебя называю судьбой, И, дверь закрывая в земную обитель, Уже никогда не расстанусь с тобой.

Ваниль

Колотит ливень беспощадно Холодной влагой по лицу; Частицы памяти нескладной Разносит ветер, как пыльцу. Сдаётся лес в бою неравном, Листвы кровавой вьётся след. Я не успел спросить о главном, Но получил простой ответ. Легчайшим запахом ванили, Наполнив грустью небеса, В осеннем облаке застыли Друзей ушедших голоса. Нас добродушно приглашает В свои объятья звёздный хор, Где нам ничто не помешает Продолжить вечный разговор.