Поэтический форум. Антология современной петербургской поэзии. Том 1

Наталья АВДЕЕНКО

А дед мой ладил голоса

А дед мой ладил голоса, К ладоням примерял гармошку, Мне было боязно немножко — Он хрипло пел, закрыв глаза. И песня вдаль меня вела И, открывая настежь окна, Плыла туда, где спали копны, Где мальва яростно цвела. Луна качалась на волне И постепенно уплывала, А мне чего-то не хватало, И песня плакала во мне!

Глубина

Не утону в Днепре, не утону! Я веру, словно воду, зачерпну! И запоют свирели камышей В моей открытой песенной душе. Пройдут года, и я к тебе вернусь! И примешь ты мою любовь и грусть, Которые я детям отдала, — Так янтарём становится смола! Приду к тебе я, Днепр, опять приду! Ты напои меня – не пропаду! Губами припаду к разливу вод — В них силы обретает мой народ! Ты, слышишь, Днепр, я продолжаю род. Мы – твой разбитый вдребезги народ. Но как бы ни пугала глубина, Мы Китежем поднимемся со дна.

Воспоминание о свадьбе

Чтобы жизнь вольготнее была, Нам на счастье сыпали деньгами, Пятаки звенели под ногами И плясала свадьба, удала! И в застолье свадебном, простом, Где деревня радовалась, пела, Дружка расщипал над всем столом Ветвь калины тёмной, перезрелой… Нынче ни одной жилой избы… Глохнет сад, обвитый повиликой; У могилы мужа воробьи Всё клюют рассыпанное лихо… …Надломлю малиновый пирог — Удался, я думаю, на диво! Мать пекла такой же, дай ей Бог! Память сердце обожгла крапивой…

Уезжаю. Уезжаю в город

Уезжаю. Уезжаю в город… Не губить же молодость в селе! Почему сейчас, в лихие годы, Тянет снова к брошенной земле? …Потянулись с маникюром руки К старым краскам. За окном закат. На картине, словно боль разлуки, Мамины огурчики лежат.

Мозаика Востока

Я так люблю восточные базары, Нарядов рябь и столкновенье плеч. Базары я «мозаикой» назвала По круговерти радостей и встреч… Толпа гудит… Кричат торговки в уши. Все говорят на разных языках. Здесь и гадалки, и свои кликуши. Восходит жизнь, как тесто на дрожжах… Съел пирожок, тревожит мёда чаша. И продавцы жужжат – пчелиный рой. Как дразнит запах тёплого лаваша — Он высится, сверкает белизной! Разрезаны язычески гранаты, Желтеет мякоть переспелых дынь, Гирлянды перца… И, как чёрт лохматый, Старик-грузин вдруг станет молодым! А утомишься – тут же возле рынка Есть чайхана, в ней русский самовар Прогреет душу. Словно после ринга, Лицо пылает сквозь любой загар… …Мне по душе пьянящий дух базара, Народ кружит, меня сводя с ума. Здесь изобилье всякого товара. А если точно – это жизнь сама!

Нина АГАФОНОВА

Металась я под белым небом

Металась я под белым небом, По белым выцветшим полям: «Едины мы водой и хлебом, Любовью к нашим нищим дням! Кто оковал во льды протоки, Живые пашни умертвил? Кто изменил пути и сроки Для восхождения светил? Сердца без пламени оставил, Без света души, а слова За непокорность обезглавил? Всё – бездыханная молва. Ты, жизнь, как мёрзлая равнина, Покрыта белой пеленой, На сотни вёрст неодолимо Безмолвье, вставшее стеной. В каких владеньях, сёлах, избах Не спят и молят до зари О погибающих отчизнах: Надежде, Вере и Любви? Кто слышит голос мой, ответит На крик из белой тишины?» И только ветер, только ветер Во все четыре стороны. Но час настал, и я спокойна, Как необъятная земля, И хлебом новым и привольным Воскресли чистые поля. «Всё возвратилось, прояснилось, И не чужим был голос твой!» — Земля мне пела, и светилась Она, как солнце надо мной.

Из мук и боли вырастает воля

Из мук и боли вырастает воля В бессильном плаче гибнущей души. Всевидящей судьбой слепая доля Вдруг станет, голос выковав в тиши. И голос этот – он не только песня, Он и набатный колокол сердец, Охваченных отчаяньем возмездья, Над ним не в силах властвовать певец.

Нет сил сопротивляться… День затих

Нет сил сопротивляться… День затих. Пал лист на стол – упрёк смолёной ночке. Неспешный, немудрёный, долгий стих Его смирял, заковывая в строчки. Окно являло мир, но мир был нем И, как фольга, сверкал-переливался… И только дождь полуночный посмел Перебивать картавый говор станса.

Имена

Есть имена с таинственным звучаньем, И ты гадаешь: чем твой дух смущён? Каким-то странным веет обещаньем От этих неразгаданных имён. Томится сердце, снова слышать хочет Манящий, незнакомый ране звук. Как будто жизнь иную он пророчит, И предвкушеньем сдержан твой испуг…

Мария АМФИЛОХИЕВА

Стремленья формируют мир

Стремленья формируют мир. На тоненьких переплетеньях Из нитей сложится пунктир Желаний, вышитых затейно. И где-то на краю земли Вдруг отзовётся трепетаньем Давно забытая в пыли Дорога, и с рассветом ранним По ней до моря конь промчит, И сквозь густой покров тумана На стройный звук его копыт Ответит голос капитана. И всё возможно оттого, Что наконец решился кто-то На зов желанья моего Ответить точною работой. И остаётся только шаг — Ступить на борт надежды зыбкой. Я вышиваю синий флаг С большою золотою рыбкой.

Жемчуг, почерневший от болезни

Жемчуг, почерневший от болезни, Брезжит грустным серым перламутром, Изменив морской солёной бездне Ради слов, отчаянных и мудрых. Мелкий, как песок в пустыне лютой, Скорбный, как безвестная могила. В золото оправы как ни кутай — Блещет безотрадно и уныло. Не нижи на нитку злые чётки — Сгустки недотрог-воспоминаний, Брось, пока расплывчаты, нечётки, В ящик для несбывшихся желаний.

Клубясь, слова шипят, свиваются кольцом

Клубясь, слова шипят, свиваются кольцом, Яд мудрости в себе таит любое слово. Сумей заворожить, не поступясь лицом, — Безумное моё искусство змеелова. На флейте заиграв, рождаю чёткий ритм, С размаху им слова, как сетью, накрываю. Почти из ничего узоры форм творим, Чтоб в них забился смысл, не выползая с краю. Другой бы вырвал зуб – я сохраняю яд: Лишь в нём одном живёт возможность исцеленья. Но доза по плечу не каждому подряд, Когда придёт черёд остановить мгновенье. На вкус попробуй смерть. В ней – жизнь. А мой удел — Зажать зубами хвост, подобьем ороборо. Но в чёрных небесах начертит чей-то мел Пунктиром звёздных жал моё созвездье скоро.

Клубясь, слова шипят, свиваются кольцом

Из мелких случайных минут, Из жестов, нечаянных вовсе, Сшиваю надежду одну, Похожую цветом на осень. Из пёстрой тщеты лоскутков, Из мелко нарезанных ситцев, Как будто из прожитых снов, Ковёр мой сумеет сложиться. Пусть пальцы и чувства давно Исколоты тонкой иголкой, Но взгляды пленяет панно И лечит сердца втихомолку.