СТИХИ

Яков Вохменцев

ПРАЗДНИК

Сияют ребята. Еще бы! У каждого в сердце светло. Недаром за годы учебы Сумели постичь ремесло. Для них и станки, и моторы Поют о величье страны. А в цехе такие просторы — Верста от стены до стены. И боязно как-то сначала… Вот сверху спустившийся трос Не связку, а гору металла Шутя подхватил и понес. Но мастер, бывалый и ловкий, Нередко видал на веку, Как юность в хрустящей спецовке С волненьем подходит к станку. — Ну что ж, пожелаю успеха. Смущен? Ничего! Ничего! — И кажется парню — полцеха С надеждой глядит на него. Он скоро высокой ступени Достигнет в искусстве труда, Но этот прибой впечатлений В душе сохранит навсегда. Знамена сюда принесите, Оркестр приведите сюда — Грядущего мира строитель Вступает на вахту труда.

САД НА УРАЛЕ

На склоне Урала раскинутый сад Синеет, как тень Таганая. Березы да сосны его сторожат, От северных бурь прикрывая. Седой, как Мичурин, садовник-старик Хлопочет здесь многие годы. Быть может, и он самоучкой постиг Мудреную тайну природы. Чуть свет — он в саду. Озабочен и строг, Любуясь разросшимся садом, Он каждую веточку, каждый листок Осмотрит придирчивым взглядом. Какие-то крапинки, темный налет Ему доставляют немало хлопот. Он дымом окурит, раствором польет, Но все ж от болезни деревья спасет. Он белит известкой стволы по весне, Засохшие ветки срезает И ржавые листья сжигает в огне, И твердую землю взрыхляет. То словно колдует садовник у крон, Откинув и заступ, и грабли, То яблони сеном окутает он, Чтоб, нежные, в стужу не зябли. Давно ли посадкой увлекся колхоз В прохладные дни листопада? Давно ли садовник в фуражке унес Антоновки первые сада? А ныне… Окрепла фруктовая рать, Как диво холодного края, — Уже без опоры никак не сдержать Ветвям своего урожая. Не на год — навеки румянец плодов В уральскую входит природу! И каждый из нас поклониться готов За эти плоды садоводу.

БАЛЛАДА О КОРОМЫСЛЕ

Не полвека ль назад, высока и стройна, В этот домик вступила хозяйкой она? Уложила в сундук подвенечный наряд И привычно взялась за горшки и ухват. Чтоб тяжелые ведра не резали рук, Ей с базара привез коромысло супруг. Был подарок его расписной красоты: От крючка до крючка петухи и цветы. Что река далеко — не беда молодой, Танцевала под тяжестью ведер с водой. Но прошли вереницей, промчались года — И тяжелою стала речная вода. Кто считал, сколько раз на крестьянском веку С коромыслом ходила она на реку? Если б камнем тропинку устлать до воды. То, наверно б, на камне остались следы. Серебром побелила виски седина, Коромыслом согнулась у старой спина. И в подарке не стало былой красоты: Вместе с краской сошли петухи и цветы. Год, как выдана замуж последняя дочь, Год, как некому больше старухе помочь. Силы будто бы есть, да одышка берет. Разве мог безучастным остаться народ?! Облегчая в колхозе хозяйкам судьбу, Вдоль села под землей проложили трубу. Добрались до просохшей в подполье земли И к старухе на кухню трубу провели. Желтой медью сияет начищенный кран. Подставляй под него хоть ведро, хоть стакан. Звонко льется вода и вкусна, и светла. А тропинка к реке лебедой заросла. И уже коромысло в чердачной пыли Тонкой пряжей своей пауки оплели.

КОМБАЙНЕРЫ

Уже за дремлющим Тоболом, Сгоняя росы по утрам, Пшеница колосом тяжелым Кивает ласковым ветрам. Пора желанная настала. И вот, под шорох желтых нив, Встают комбайнеры к штурвалам. По локоть куртки засучив. Кругом — пшеничные равнины. Солома — дебри камыша. В нее врезаются машины, Стальными жабрами дыша. Мелькают крашеные крылья, Сгибая буйные хлеба. И стала рогом изобилья Четырехгранная труба. Здесь каждый рад сухой погоде — Такая бы на всю страду! Комбайнер знак дает подводе Пришвартоваться на ходу. Возница скомкал папироску, Сдержал коня рывком руки… И кувыркаются в повозку Отяжелевшие мешки. Шагает лошадь вряд с машиной, Косясь доверчивым зрачком, Ей трактор, пахнущий бензином, Еще с рождения знаком. Простор полей — не видно края. Люблю я свой богатый край. На гулкий хедер, не смолкая, Волнами плещет урожай. Что косы в месяц не скосили б, Комбайны выжнут до темна. Итоги их дневных усилий — Гора отборного зерна. И если вам узнать охота Героев наших имена, Прошу, друзья, к доске почета — У входа в сад стоит она.

БРИГАДИР

Последний снег насквозь промок, Едва до вечера дотянет. В такую пору без дорог Никто в поля и не заглянет. А ты садишься на коня И выезжаешь тихим шагом. Ручьи студеные звенят, От солнца прячась по оврагам. Ты землю бережно берешь, Крупинки держишь на ладони. А над полями день хорош — Ни облачка на небосклоне. «Пожалуй, начинать пора». Ты счастлив тем, что скоро-скоро Твоей бригады трактора Наполнят рокотом просторы. Спешишь обратно. Пред тобой Дорога стелется прямая. А конь кивает головой, Как будто дело понимая.

Александр Гольдберг

ОТ ВСЕГО СЕРДЦА

Благодарим тебя за счастье наше, За трудный путь, за доблесть и бесстрашье, За то, что благородный подвиг твой Стал радостью и гордостью людской. Благодарим тебя за каждый шаг твой. За каждый день великого труда, За то, что над Кремлем, заводом, шахтой Горит пятиконечная звезда. Твои живые, ясные решенья Мы с радостью читаем всякий раз. В них видятся гранитные ступени — К вершине счастья — Каждому из нас. С тобою отстояли мы Отчизну, С тобой ее лелеем и растим, С тобой стоим на страже мирной жизни. Уверенно в грядущее глядим. Из года в год пример твой величавый Нас окрыляет на посту любом. Понятья чести, доблести и славы В неповторимом имени твоем. Как солнце от лучей неотделимо, А молодые всходы от весны, Так от тебя и мы неотделимы Под знаменем твоим непобедимым, Коммунистическая партия страны.

БАЛЛАДА ОБ УГОЛЬКЕ

Провожая сына-горняка, Дал отец ему кусочек уголька. — Сбереги его ты на войне: Распишись в рейхстаге на стене… Шел солдат сквозь свист и гром металла, Смерть не раз в лицо ему дышала. В двадцать лет он поседел в бою, Оставался раненый в строю. Но родной уральский уголек, Как зеницу ока, он берег… Переправы, штурмы, переходы… Вот уже у ног солдата Одер. Но еще не время отдохнуть. Долг ведет солдата снова в путь. Пал Берлин. Советская пехота Входит в Бранденбургские ворота. Над рейхстагом реет красный флаг» Расписался на стене горняк: «Я солдат страны социализма Завершил у этих стен поход. Горе тем, Кто вновь мою Отчизну Оторвать от мирных дел рискнет!» …На копрах сияют звезды ярко, Лемешев поет в шахтерском парке, Но горняк на случай приберег Тот родной уральский уголек.

САНКИ

Сыну — санки С плюшевыми кисточками по бокам. — Нравятся? — Очень! — Беги на горку! Ног не чуя, бежит Егорка К горке, к мальчишеским голосам. Сел шахтер и наполнил трубку. Кружится, падает белый снежок. В новых валенках, в заячьих шубках Мчится детство с горы в лесок. Санки… санки… И вдруг издалёка Тяжкое прошлое ожило в нем. Санки… санки… В забое глубоком. Плечи, натертые узким ремнем. В голые пятки врезается уголь. Уголь на санках лежит, как скала. Мальчики тянут их друг за другом На четвереньках ползут до ствола… Санки… санки!.. Летят как птицы! У ребятишек счастливые лица. Кличет Егорка Отца на горку: — Папа, поедем! Не страшно ничуть! «И впрямь… почему бы…» — С улыбкой подумал. — «Хоть с опозданьем, а все ж прокачусь…»

Марк Гроссман

РЕКА

К. Я. Горбунову

Лежим в окопах у Ловати. Почти в траншеи бьет волна. В сверканье взрывов на закате Река угрюма и мутна. Ей долго быть чертою синей На картах Ставки и штабных, Пока врагов не опрокинем, Пока не вдавим в землю их. Солдату высшая награда, Чтоб ты струилась широка, — И не рубеж, и не преграда, А просто синяя река, В которой мирно мокнут сети, Куда, уздечкою звеня, Приходит мальчик на рассвете Поить колхозного коня. Ловать, 1941 г.

В СОЛДАТСКОМ ЗЕРКАЛЬЦЕ СЛУЧАЙНО

Илье Френкелю

В солдатском зеркальце случайно Увидишь свой висок седой, И станет на душе печально, Что ты уже немолодой. Но завершив атаку дружно, Вернув стране еще село, Поймешь, что хмуриться не нужно. Что лжет бездушное стекло. Пусть время лица наши сушит, Пусть годы гнут, а ты не гнись, А ты не в зеркало, а в душу Взгляни, солдат, и улыбнись! 1944 г.

ЧЕМ ЧУВСТВО БОЛЬШЕ…

Чем чувство больше, тем слова короче, Чем сердце чище, тем скромней язык. Мне по душе твои скупые строчки, К немногословным письмам я привык. Зачем любви — признания и речи, Достаточно, чтобы счастливо прожить, «Люблю» сказать друг другу в первый вечер И у могилы это повторить. 1945 г.