Поэзия и проза Древнего Востока

Он соперника богу Грозы сотворил.

Кункунуцци, что вырос в воде,

Разве ты не знаешь его?

Поднят он, словно молот,

Небеса он, и храмы богов, и Хебат закрывает собою!

Далеко ты, на Темной Земле,

Оттого и не знаешь его, бога, что быстро растет!»

Упеллури тогда начал так говорить:

«Когда Небо с Землею построили боги на мне,

Я не знал ничего.

И когда Небеса от Земли отделили они резаком,

Я ведь этого тоже не знал.

Вот что-то мешает на правом плече мне теперь,

Но не знаю я, что там за бог».

Когда Эа слова те услышал,

Повернул Упеллури он правым плечом,

И на правом плече Упеллури, как меч, Кункунуцци стоял [363] .

Эа богам минувшего начал тогда говорить:

«Услышьте, боги минувшего, слово мое!

Вы, те, кто знаете древних времен дела!

Снова откройте склады родителей ваших и дедов!

И отцов минувшего пусть принесут печати!

Пусть запечатают снова потом эти склады!

Пусть достанут из них пилу минувших давнишних лет!

363

Согласно картине мира, отраженной в этом эпизоде, только бог Нижнего мира Эа может увидеть подножье Кункунуцци, стоящего на основании Земли и Неба – на плече Упеллури. Отрезав это подножье от плеча Упеллури с помощью того резака или пилы, которым некогда отделили Небо от Земли, Эа лишает Кункунуцци его силы (что также имеет параллели в греческой мифологии, в частности, в мифе об Антее)

Той пилой отделили тогда Небеса от Земли,

А теперь Улликумми мы от подножья пилою отпилим.

Мы подпилим того, кого породил Кумарби как соперника всем богам![...]»

Последнее сражение богов с Улликумми

[ ..]Эа Тасмису стал так говорить:

«С сыном моим уходи,

Передо мной не вставай!

Стала душа моя злою.

Мертвых я видел своими глазами на Темной Земле,

Праху подобны они[...]»

[...] Эа к Тасмису начал так говорить опять:

«Я поразил его, Улликумми,

Теперь вы идите и поразите его.

Больше уже, как меч, он не сможет стоять».

Тасмису начал тогда веселиться в душе,

Трижды он прокричал,

Вверх к небесам он взлетел,

Боги услышали все.

Бог Грозы, царь Куммии отважный, услышал.

К месту собрания боги пришли,

В ярости на Улликумми

Боги ревели тогда, как быки.

Бог Грозы в колесницу, как [птица], влетел,

С громовыми раскатами к морю понесся,

И сразился тогда бог Грозы с Кункунуцци[...] [364]

364

За этой строкой следует сильно поврежденный фрагмент, где Кункунуцци хвалится своей силой перед богом Грозы, повторяя слова Кумарби из эпизода «Рождение Улликумми». Конец поэмы, видимо, содержался в четвертой таблице, до нас не дошедшей, где описывалось поражение Улликумми в битве с богом Грозы

Перевод сделан по изданию: Н. G. Giiterbock, The Song of Ullikummi.– «Journal of Cuneiform Studies», vol. V, 1951, №4; vel. VI, 1952 Л° 1. Сильно разрушенные фрагменты поэмы оставлены без перевода (соответствующие пропуски отмечены многоточием). Названия главок внутри каждой таблицы добавлены переводчиком для удобства читателя (отчасти в соответствии с изданием: J. Friedrich, Ilethitisches Keilschrift-Lesobuch, Toil I, Lesestiicke, Heidelberg, I960). Деление каждой главки на строфы из нескольких строк дано в подлиннике, где писцы отделяли строфы друг от друга горизонтальной чертой. Хеттский текст (представляющий собой, по-видимому, вольное переложение хурритского) написан стихом разных размеров, основанным на чередовании более длинных строк (с четырьмя и более ударениями) и более коротких строк с вкраплением небольших отрезков, связанных грамматической (главным образом, глагольной) рифмой.

Из цикла «О царствовании на небесах»

Прежде, в минувшие годы,

Был Алалу [365] на небе царем.

Алалу сидел на престоле,

И даже бог Ану могучий,

Что прочих богов превосходит,

Склоняясь у ног его низко,

Стоял перед ним, словно кравчий,

И чашу держал для питья.

И девять веков [366] миновало,

Как царствовал в небе Алалу.

365

по-видимому, хурритская форма шумерского имени бога Энлиль

366

В подлиннике «девять лет»; имеются в виду мировыв годы, или эпохи

Когда же настал век десятый,

Стал Ану сражаться с Алалу,

И он победил его, Ану.

Алалу бежал от него

В далекую Темную Землю [367] .

Он вниз убежал от него —

В далекую Темную Землю.

И Ану сидел на престоле.

Сидел на престоле он, Ану,

И даже Кумарби могучий,

Склоняясь у ног его низко,

Стоял перед ним, словно стольник,

Еду ему он подавал.

И девять веков миновало,

Как царствовал на небе Ану.

367

Первый из побежденных богов бежит в Нижний imp, второй же пытается неудачно бежать в Верхний мир

Когда же настал век десятый,

Стал с Ану сражаться Кумарби.

Кумарби, потомок Алалу [368] ,

Стал на небе с Ану сражаться.

Тот взгляда Кумарби не вынес [369] ,

Но он ускользнул от него,

Он, Ану, бежал от Кумарби,

Как птица, взлетая на небо.

Кумарби, его настигая,

Схватил его за ноги крепко,

Вниз с неба он Ану стащил,

И он укусил его в ногу,

Откусил его силу мужскую,

368

В смене поколений богов, сходной с «Теогонией» Гесиода, боги, мстящие за своих отцов, сменяют друг друга

369

Устрашающий взор бога-воина встречается в мифологиях разных народов

И стала, как бронза, литьем

Она у Кумарби во чреве.

Когда проглотил он, Кумарби,

Всю силу мужскую врага,

Он радостно захохотал.

Но Ану, к нему повернувшись,

Сказал ему речи такие:

«Ты радуешься, проглотив

Всю силу мужскую мою.

Но радуешься ты напрасно.

Я тяжесть в тебе оставляю:

Во-первых, теперь ты чреват [370]

Отважнейшим богом Грозы.

Чреват ты теперь, во-вторых,

Рекою безудержной – Тигром [371] ,

370

Близкий мотив встречается в египетском мифе о споре Гора с Сетом

371

Согласно одному из предложенных толкований мифа божество Тигра должно родиться вместо с братьями – богом Грозы и Тасмнеу

И, в-третьих, теперь ты чреват

Отважнейшим богом Тасмису.

Родятся три бога могучих,

Как тяжесть, в тебе их оставлю.

Теперь ты беременей ими.

Тебе остается разбиться:

Ударься теперь головою

О горы, о скалы, о камни![...] [372] »

Перевод сделан по изданиям: «Keilschrifturkunden aus Boghaz-koi», XXXIII, № 1, 20; H. G. Guterbock, Kumarbi. Mytlien vom churriti-schen Kronos, Zurich – New York, 1946; P. M e г i g g i, I miti di Kumarpi, il Kronos currico.– «Athenaeum», Nuova Serie, vol. XXXI, Pavia, 1953.

372

В следующих частях поэмы, сильно поврежденных, бог Грозы, находясь еще внутри Кумарби, разговаривает с Ану о том, как ему выйти из Кумарби

Из Молитвы Мурсилиса во время чумы

[...]Бог Грозы города Хаттусаса [373] , господин мой, и вы, боги, господа мои, так все совершается: люди грешат. И отец мой согрешил: он нарушил слово бога Грозы города Хаттусаса, господина моего. А я ни в чем не согрешил. Но так все совершается: грех отца переходит на сына. И на меня грех отца моего перешел.

Но этот грех я признал воистину перед богом Грозы города Хаттусаса, моим господином, и перед богами, моими господами: это именно так, мы это совершили [374] . Но после того, как я признал грех моего отца как свой грех, да смягчится душа бога Грозы, моего господина, и богов, моих господ. Будьте теперь ко мне благосклонны и отошлите чуму прочь из страны хеттов! И те немногие жрецы [375] , приносящие в жертву хлеб, и жрецы, совершающие жертвенные возлияния, что еще остались в живых, пусть у меня больше не умирают! Видите, из-за чумы я совершаю молитву богу Грозы, господину моему; услышь меня, бог Грозы города Хаттусаса, господин мой, и меня оставь в живых!.. Птица возвращается в клетку, и клетка спасает ей жизнь. Или если рабу почему-либо становится тяжело, он к хозяину своему обращается с мольбой.

373

со времени Хаттусиллиса I (XVII в. до н. э.) – столица Хеттского царства, современный Богазкёй (около 100 км от Анкары)

374

Формула признания в грехе

375

В других местах молитв во время чумы Мурсилис II уговаривает богов оставить в живых жрецов, потому что иначе иссякнут еда и питье, которые они дают богам во время жертвоприношений