Поэзия и проза Древнего Востока

Заклинание

1 Могучий, пресветлый муж Эре[ду,]

Верховный владыка, первородный сын Нудиммуда [306] ,

Мардук, ярый кулан Ээнгуры [307] !

Господин Эсагилы [308] , мощь Вавилона, покровитель Эзиды [309] ,

5 Хранитель душ, Эмахтилы [310] избранник, созидатель жизней,

306

главный эпитет бога Онки (приблизительное значение: «созидающий», «рождающий»). В вавилонской теогонии Мардук становится сыном этого древнейшего бога

307

«дом Энгуры»; Энгура, пли Абзу.– Мировой Океан подземной пресной воды. Так же назывался храм бога Эпки в Эриду. В данном случае, видимо, мыслится последнее

308

главный храм Мардука в городе Вавилоне. Эзида—храм нововавилонского времени в пригороде Вавилона, Борсшше

309

святилище в Вавилоне

310

Также, как и строки 17, 18, 19 – двойные

Сень страны, защитник рода людского!

Дракон всех капищ,

Благодатно имя твое в устах человечьих!

Мардук, великий владыка!

10 Всевышней волей твоей да буду жив я, да буду здрав я,

Твою божественность да увижу,

Так называемый штандарт из Ура с изображением битвы,

пригона добычи и пиршества по случаю победы.

Желаний моих достигну!

В уста мои вложи истину,

В сердце мое – слова благие!

15 Да будут милостивы ко мне знатные мира!

Мой бог да пребудет со мною справа,

Богиня моя да пребудет слева,

Бог-хранитель мой да пребывает со мною вечно!

Одари наставленьем, вниманьем и лаской!

20 И что сказал я, так как сказал я, пусть и свершится!

Мардук, всемогущий владыка, прибавь мне жизни!

Душе моей дай жизни!

Долгой дай жизни – тебе молиться!

Тебе да возрадуется Энлиль, с тобою да возликует Эа!

25 Благословен будь богами вселенной!

Великие боги сердце твое да успокоят!

–

Молитва поднятия рук перед Мардуком.

Тексты заклинаний (I тыс. до н.э.) взяты из книги: Friedrich Delitzsch, Assyrische Lesestucke mit den Elementen der Grammatik und vollstandigem Glossar, 4. Ausg., Lpz. 1912. Подчеркнуто пышные эпитеты первых десяти строк объясняются тем, что Мардук (см. прим, к тексту «Благородная дева...»), как центральное божество, узурпировал эпитеты многих богов.

Заклинание

Хорошо молиться тебе, как легко ты слышишь!

Видеть тебя – благо, воля твоя – светоч!

Помилуй меня, Иштар, надели долей!

Ласково взгляни, прими молитвы!

5 Выбери путь, укажи дорогу!

Лики твои я познал – одари благода[тью!]

Ярмо твое я влачил – заслужу ли отдых?

Велений твоих жду – будь милосердна!

Блеск твой охранял – обласкай и помилуй!

10 Сиянья искал твоего – жду для себя просветленья!

Всесилью молюсь твоему – да пребуду я в мире!

Да будет со мною Шёду благой, что стоит пред тобою!

Милость Ламассу, что за тобою, да будет со мною! [311]

Да прибавится мне богатства, что хранишь ты справа,

Добро, что держишь ты слева, да получу от тебя я!

Прикажи лишь – и меня услышат!

15 И что сказал я, так как сказал я, пусть и свершится!

В здоровье плоти и веселье сердца веди меня ежедневно!

Продли мои дни, прибавь мне жизни!

Да буду жив я, да буду здрав я, твою божественность да восславлю!

311

(или Лама) – добрые духи-хранители мужского и женского иола

Да достигну я моих желаний!

18а Тебе да возрадуются небеса, с тобою да возликует Бездна [312] !

Благословенна будь богами вселенной!

Великие боги сердце твое да успокоят!

–

Молитва поднятия рук перед Иштар.

Установить перед ликом Иштар курильницу с благовонным кипарисом, излить жертвенное пиво и трижды совершить поднятие рук.

Хеттская литература

312

Апсу или Абзу (шумерск.) – имеет также значение «бездна»

Вступительная статья, составление и перевод Вяч. Вс. Иванова.

После того как чехословацкий ученый Б. Грозный в 1915—1917 гг. нашел ключ к пониманию клинописных текстов на хеттском языке, обнаруженных в начале XX века в архиве хеттских царей в Богазкео (центр Малой Азии), ученым открылась культура Хеттского царства (XVIII – XIII вв. до н. э.) бывшего соперником других великих держав Ближнего Востока. В ранних образцах хеттской литературы, представленных в настоящем собрании древнехеттской погребальной песней XVII в. до н. э., можно видеть следы древней обрядовой поэзии, имеющей общие истоки с ритуальными текстами на других индоевропейских языках, родственных хеттскому (в том числе на древнеиндийском языке). В частности, характерный для этой песни размер, видимо, восходит к метрам, встречающимся и в других индоевропейских поэтических традициях. Вместе с тем в ранних хеттских мифологических текстах сказывается и воздействие культуры древнего населения Анатолии, говорившего на языке хатти.

Дальнейшее развитие хеттской литературы осуществлялось под воздействием месопотамских литературных образцов, влияние которых заметно и в таких ранних хеттских памятниках, как надпись царя Аниттаса (ок. XVIII в. до н. э.), написанная в духе надписей месопотамских царей, описывавших свои охоты и строительные достижения, и полулегендарный рассказ о Саргоне Аккадском. Несомненное влияние вавилонских гимнов богу Солнца Шамашу как царю и судье обнаруживается в приводимых ниже хеттских гимнах богу Солнца, содержащих, однако, и ряд особенностей, специфических для хеттской культуры (в частности, значение бога Солнца не только для людей, но и для животных). Интенсивное развитие хеттской повествовательной прозаической и поэтической литературы было связано с влиянием обитавших в Северной Сирии и Северной Месопотамии хурритов. Это влияние началось еще в эпоху Древнего царства (XVIII – XVI вв. до н. э.), но усилилось особенно во время Среднехеттского царства (XV в. до н. э.) и Нового царства (XIV – XIII вв. до н. э.). В это время на хеттский язык переводится большое число хурритских литературных сочинений (легенды, сказки, назидательные истории), из которых для истории всемирной литературы наибольшее значение имеют поэтические тексты о боге Кумарби – главном боге одного из нескольких поколений богов, сменявших друг друга на небесах.

Этот хурритский мифологический цикл оказал несомненное воздействие и на древнегреческую литературу (или на ее мифологические основы): несомненно сходство хурритских мифов, известных нам в хеттских поэтических переложениях (немногочисленные фрагменты хурритских подлинников пока еще не поддаются окончательному истолкованию), с сюжетами, отраженными у Гесиода. Весьма вероятно, что именно хетты, столкнувшиеся с греческим (ахейским) царством Аххиява, о котором много рассказывается в хеттских текстах, были проводниками этого хурритского влияния (характерно, например, что особое название «крови богов» у Гомера, видимо, было заимствовано из хеттского языка). Поэтому хеттскую литературу можно считать промежуточным звеном между литературами древней Месопотамии и древнегреческой (а тем самым и всей последующей европейской) литературой. Из хеттских поэтических переводов хурритского цикла поэм о боге Кумарби лучше всего дошла «Песнь об Улликумми», где в основную канву повествования о смене поколений хурритских богов на небесах вплетены в качестве персонажей и вавилонские боги. В свою очередь, хеттский переводчик поэмы, несомненно, обладавший поэтическим даром, использовал в переводе некоторые собственно хеттские древние мифологические формулы и названия. Из непереводной литературы времени Нового царства особенно широко представлен жанр царских анналов, первые образцы которого представлены и в Древнем царстве. Этот жанр хеттской исторической литературы, позднее повлиявший и на ассирийскую, получил развитие в ряде обширных хроник, написанных от имени царя Мурсилиса II (XIII в. до н. э.). Автор этих хроник проявил себя как выдающийся писатель-историк, сумевший представить исторические события двух царствований с единой точки зрения. От имени Мурсилиса II написан и ряд текстов религиозно-философского характера, из которых наибольший интерес представляют его «Молитвы во время чумы», которые не только некоторыми идеями (мысль о переходе греха от отца к сыну, идея искупления), но и особенностями формы (образные уподобления целых ситуаций, как в притчах) обнаруживают разительное сходство с ветхозаветной литературой и с ее более поздними продолжениями. В этих молитвах можно видеть отдаленный прообраз не только соответствующих мест Ветхого завета, но и их реминисценций в таких образцах новой литературы, как «Чума» Камю (в проповедях Панлу). Но в то же время в этих молитвах сохраняются и следы наивных антропоморфных представлений о богах, заметные и в хеттской поэтической литературе времени Нового царства.

После гибели Хеттского царства на рубеже XIII и XII вв. до н. э., связанной с продовольственным кризисом и переселением «народов моря», хеттская повествовательная традиция сохранялась в надписях на иероглифическом лувийском языке в княжествах юга Малой Азии и Северной Сирии. Следы поэтической традиции в метрических надписях на лидийском языке, непосредственно продолжавшем хеттский, быть может, следует связать с одной из линий развития хеттских поэтических форм. Характерно, что такие имена лидийских царей, сохраненные Геродотом, как Мурсилис, практически совпадают с хеттскими царскими именами. Лидийскую культуру, оказавшую существенное влияние на древнегреческую, можно рассматривать отчасти как продолжение хеттской.