Поэзия Канады (Люси Мод Монтгомери)

By the glimmer of goblin lantern-light.

The night is a sorceress, dusk-eyed and dear,

Akin to all eerie and elfin things,

Who weaves about us in meadow and mere

The spell of a hundred vanished Springs.

ОСЕННИЙ ВЕЧЕР

Сумрак холмов отделяет шафранное небо,

Шарф из малиновых вымпелов вьется, а ниже

Купол заката в бескрайних долинах раскинут,

Сумерки держит, где ветры гуляют по крыше,

И просыпаются к вечеру арфы ветвей оголенных

В рунах фантазии под заунывные звуки на склонах.

Воздух холодный пурпурный проходит из далей,

Вместе с серебряным лунным свеченьем витая,

И из залива ночного – бездонного, синего, ясного

На юго-западе светит, мерцая, звезда золотая

В долах друид над еловыми чащами темными,

Голос эльфийский зовет нас под этими кронами.

И оттого я брожу все еще через тени,

Слышу природу, и видят восторженно очи,

Снова и снова прислушаюсь к жизни растений,

Чтобы испить красоту несказанную ночи,

Полной душа станет, словно глубокая чаша,

Чарами неба наполнится лирика наша.

An Autumn Evening

Dark hills against a hollow crocus sky

Scarfed with its crimson pennons, and below

The dome of sunset long, hushed valleys lie

Cradling the twilight, where the lone winds blow

And wake among the harps of leafless trees

Fantastic runes and mournful melodies.

The chilly purple air is threaded through

With silver from the rising moon afar,

And from a gulf of clear, unfathomed blue

In the southwest glimmers a great gold star

Above the darkening druid glens of fir

Where beckoning boughs and elfin voices stir.

And so I wander through the shadows still,

And look and listen with a rapt delight,

Pausing again and yet again at will

To drink the elusive beauty of the night,

Until my soul is filled, as some deep cup,

That with divine enchantment is brimmed up.

КАК НАДЕЕТСЯ СЕРДЦЕ

Уж год прошел, мой милый, далеко ты

Ушел за грань тоскующего взора…

Чудесный год! Возможно, все невзгоды

Забыл у звезд, согревшись светом скоро

Могучих солнц, за тайной расстояний

Дорогами Плеяд решил пройти

Сквозь белый призрак Млечного Пути,

В огонь обуты странники желаний.

И ты смотрел в бессмертные глаза

Пророков, мучеников, и в провидцах

Увидел Рай, написанный на лицах -

Всю мудрость вечную открыли небеса,

Сынов утра услышал, в самом деле,

С зарею страстно-огненные гимны,

Там в хоры поднимались серафимы,

Их арфы восхитительно летели.

Но думаю, что ты вернешься снова,

Восторг речей хранят глаза и губы,

Честней общенье в памяти былого

Архангельской твоей небесной группы,

Общенье близкое с симпатией земною

Ценней фантазий радужных отныне,

Фиалки слаще, собранные мною,

Чем роза в райских кущах на вершине.

Изысканное утро здесь любое ли,

Ломая серебро над звездным садом,

Отдаст душе пикантных смыслов более

От девственной луны с пятном закатным,

Когда мы смотрим вместе их? Потом

Бродить ты вправе сотнями вселенных,

Но знаю я, что в этих долах бренных

В моей душе единственный твой дом!

As the Heart Hopes

It is a year dear one, since you afar

Went out beyond my yearning mortal sight

A wondrous year! perchance in many a star

You have sojourned, or basked within the light

Of mightier suns; it may be you have trod

The glittering pathways of the Pleiades,

And through the Milky Way’s white mysteries

Have walked at will, fire-shod.

You may have gazed in the immortal eyes

Of prophets and of martyrs; talked with seers

Learned in all the lore of Paradise,

The infinite wisdom of eternal years;

To you the Sons of Morning may have sung,

The impassioned strophes of their matin hymn,

For you the choirs of the seraphim

Their harpings wild out-flung.

But still I think at eve you come to me

For old, delightsome speech of eye and lip,

Deeming our mutual converse thus to be

Fairer than archangelic comradeship;

Dearer our close communings fondly given

Than all the rainbow dreams a spirit knows,

Sweeter my gathered violets than the rose

Upon the hills of heaven.

Can any exquisite, unearthly morn,

Silverly breaking o’er a starry plain,

Give to your soul the poignant pleasure born

Of virgin moon and sunset’s lustrous stain

When we together watch them ? Oh, apart

A hundred universes you may roam,

But still I know I know your only home

Is here within my heart!

В СУМЕРКИ

Тьма наступает в мире, друг мой детства,

Равнину тополя в молчанье окружили,

Зеленых наслаждений наших рощи взяты,

И голоса с холма доносятся чужие.

Дыханье замирает в нашем общем ветре,

Порывов стоны утомленнее и глуше,

Возьмемся за руки и тихо поспешим мы

К тропе знакомой, радующей души.

О, друг мой, улыбаются нам звезды,