Поглощающий Искры
Шрифт:
Кенни резко замедлился, у него с трудом получалось шевелиться. В нос ударил запах мокрой земли, на языке появился вкус свежей почвы. Он чувствовал себя морковкой, которую воткнули в только политую грядку.
Давление на плечи усилилось, Кенни сел. Фластра плюхнулась рядом. Две змеи в паре шагов от них дрожали и шипели, не способные пошевелиться.
Змеиная кровь перед Кенни вдруг сгустилась, в ней появились ростки. Громче зашипели змеи, на их телах распустились бутоны полевых цветов.
На глазах Кенни и Фластры все живые змеи покрылись бутонами и погибли в мучениях. Страшная техника
По улице шёл хмурый Фермер, на лысой голове которого лежал двухцветный червь.
«Я только хотел забрать Королевского Медного Червя, — ворчал он. — Я не провоцировал Лес Воронов…»
Фермер недобро посмотрел в небо, где крутились десятки Белых Воронов. После появления Маршала они перестали сбрасывать вниз Тайпанов.
«Хорошо, что только квартал клана Кораки пострадал, — продолжал ворчать Старый Лун. — Эти глупые птицы не посмели атаковать всю деревню. Они так проверяют реакцию Церкви, хе-хе».
— Нехорошо это, — вздохнул Фермер. Он зачерпнул мотыгой землю и бросил её в небо.
Комья земли резко увеличились в размерах в сотни раз и покрыли всё небо.
Раздалась серия взрывов, на деревню полился дождь из влажной земли и Белых Воронов. Несколько счастливых Прана-птиц в ужасе заорали и замахали крыльями, улетая прочь.
Фермер обратил внимание на бывшего Первого Старейшину, огромного Белого Ворона, который уже развалил дом и сейчас пытался встать, сопротивляясь технике Генерала Марра. Маршал мотыгой зачерпнул комок земли и бросил его в Ворона.
Комок земли увеличился до огромных размеров и упал на Прана-птицу, полностью обволакивая её. Земля медленно застыла, сковав тело Ворона.
Фермер мрачно огляделся. Повсюду сломанные дома, в воздухе вонь кислоты и горелых трупов, слышны вопли, плач и рыдания. Вокруг море цветов, от которых поднимается запах гнили и смерти.
— Нехорошо это, — горько вздохнул он, положив мотыгу на плечо.
Кенни, покачиваясь, вышел из дома. Он увидел лысого Фермера и невольно пробормотал:
— Как эпично…
Маршал в этот момент и правда выглядел героически — с мотыгой на плече, в окружении разрухи и полевых цветов. Но Кенни вышел не для того, чтобы восхищаться лысым фермером — Кластер и Фластра лежали без сознания. Кенни собрался с силами и крикнул:
— Тут раненые дети! Помогите нам!
Глава 19
Добрый Фермер
Ветер закручивал снежинки, неуверенно поглядывая вниз, на деревню Белого Ворона.
Квартал клана Кораки на общем фоне деревни выглядел неровным пятном, расположенном на южной стороне вершины холма, ближе к Лесу Белых Воронов. И там явно что-то случилось — из квартала слышались крики, в небо из нескольких мест поднимались струйки дыма, многие здания были частично сломаны, а некоторые дома снесены подчистую.
Ветер решил не соваться туда. Издали бросил горсть снежинок и улетел.
Снежинки приземлились на лысую голову Фермера и сразу растаяли.
— Готово, — протерев голову ладонью и чуть не смахнув двухцветного червя, Фермер удовлетворённо смотрел на ребёнка, лежащего перед ним без сознания.
Все раны на теле Кластера исчезли, о них говорили только дыры в одежде.
— Спасибо, —
Кенни серьёзно кивнул.— Теперь твоя очередь, — Фермер взглянул на мальчика, ощущая смешанные эмоции. Когда он его впервые встретил, Фермер не знал, что Кенни — потомок его учителя. Этот мальчик унаследовал не только Золотой Окрас своего предка, но и талант владыки Прана-червей!
На самом деле, Фермер впервые слышал, что у Третьего Святого был такой талант. Но он верил Старому Луну — когда-то учитель лично отдал ему Лунного Червя, чтобы тот помог поймать еретического преступника, Фурух-мина. В то время Старый Лун не обладал разумом, он был просто могущественным Прана-червём, который слушался Фермера.
— Хорошо, а затем займётесь остальными ранеными? — Кенни серьёзно смотрел на Фермера. — Без вашей помощи многие погибнут.
Чуть помедлив, Фермер кивнул. Он не стал отказывать потомку своего учителя.
— Фластра! — Кенни властно взглянул на девочку. — Прикажи всем стражникам и солдатам прочесать квартал и притащить сюда всех раненых. Пусть разделятся на группы и поделят между собой зоны поиска. Тебя они должны послушаться.
— Хорошо, — неуверенно кивнула девочка, правой рукой обнимая себя. Она ещё не отошла от жгучей боли, когда ядовитая кислота сжигает твои кожу и плоть.
Ранее, когда Кенни позвал Фермера, первым делом он попросил его помочь Кластеру и Фластре — у брата и сестры раны были гораздо тяжелее, чем у него.
В то же время подошла Марианела в образе Генерала Марра. Она поклонилась Маршалу и с тех пор спокойно стояла чуть поодаль, не вмешиваясь в происходящее.
Фермер сел перед Кенни и прикоснулся пальцами к его лбу.
Кенни ощутил, как по его телу прокатилась волна Праны, которая сгущалась в повреждённых областях и исцеляла их.
В Триграмме целителями становились Пранарии с Небесной или Земной Праной. Первые могли использовать свою Прану для лечения, а вторые преобразовывали повреждённые участки пациента. Это было похоже на то, как Пранарии с Земной Праной брали под контроль материю — воду, землю, металл. Тело человека — тоже материя.
Фермер, используя свою Прану, менял кожу и плоть Кенни, заставляя их регенерировать. И делал он это с невероятным мастерством, которое доступно лишь Маршалам.
Пока Фермер лечил его, Кенни помогал Фластре отдавать приказы. Растерянные стражники и солдаты с радостью слушались дочь главы клана и выполняли её указания. Не прошло и трёх минут, как во дворе, на очищенном участке, начали складывать тела стонущих раненых.
— Готово, — Фермер поднялся. — Где ты потерял пальцы?
Выглядел он смурно.
Старый Лун, до этого молча лежащий на его макушке, встрепенулся.
«Не рассказывай ему!» — потребовал он, связываясь с Кенни.
— Убийцы из Теневой Секты напали, — ответил Кенни. Он и сам не собирался рассказывать — лучше пусть никто не знает, что у него два Радужных Червя.
— Убийцы, — Фермер внимательно смотрел в глаза мальчику.
— Там раненых принесли, поможете им? — Кенни указал на стонущих людей.
— Раз я обещал, то помогу, — скупо улыбнулся Фермер. Он повернулся к пострадавшим и опустил мотыгу в траву. Пару раз копнул её, вырывая траву и разрыхливая землю.