Поглощение

Вожак недоуменно осмотрелся по сторонам. Пару раз гавкнул, призывая своих подчиненных, но никто не высунулся из укрытий. Рыжий повернулся к Ярославу и, глядя в глаза, злобно зарычал.

Острый жар прожег Броднину грудь. Закинув автомат на плечо, он спустился с крыши в дом и вышел на улицу. Дорогу ему никто не преградил. Дворняги лишь слегка высунули нос из щелей, чтобы посмотреть, кто победит в схватке.

Вожак, обливаясь слюной, рычал и гавкал, глядя на Ярослава исподлобья. Броднин, надвигаясь на противника, выкинул автомат в сторону и достал из рюкзака штык-нож. Рыжий, зашедшись в диком лае, разогнался и прыгнул на Броднина. Ярослав присел и выкинул руку вверх. Нож впился псу в сердце.

Рыжий мешком свалился на асфальт. Броднин подошел к нему и присел рядом. Пес, поскуливая, посмотрел на него грустными глазами. Изогнувшись всем телом, он испустил дух. Достав нож из его груди, Ярослав погладил собаку по голове.

— Засыпай, мой друг, засыпай. Теперь все хорошо.

Стая мелкими группками разбежалась в разные стороны.

На ночлег они остались в Ивановке, выбрав одинокий дом на окраине деревни. В нем оказалась всего одна комната с двумя кроватями. Посмотрев на них, Ярослав поморщился и решил спать на полу.

— Все лучше, чем на этих прогнивших антресолях.

— Хозяин-барин, — сказал мистер Перрилорд

Он с улыбкой бухнулся на кровать возле окна. Две ее ножки сломались, и колдун скатился на пол. Дима и Ярослав рассмеялись. Мистер Перрилорд поднялся и, улыбнувшись, сломал остальные ножки. В погребе они нашли только крупы и тушенку.

— Небогато, — отметил колдун.

Ярослав открыл банку и положил кусок мяса в рот. Причмокнув, в два укуса доел оставшееся.

— Богато-небогато, а еды на дорогу теперь до отвала.

Расстегнув рюкзак, он закидал в него тушенку до самого края.

Вечером они снова накрыли стол. Прихваченное с собой вино разлили по стаканам. Быстро съев гречку, перемешанную с тушенкой, Ярослав залпом выпил стакан и со стуком поставил на стол.

— Значит, так, — сказал он.

Мистер Перрилорд и Кольцов подняли на него глаза.

— Если эта тварь, чем бы они ни была, хочет жрать, мы ее накормим. А жрать она хочет. Потому что живая и хотела сожрать тебя, — Ярослав посмотрел на Диму. — На улице лежат около десяти трупов собак. Думаю, до утра они не испортятся. Как вам такой план?

Мистер Перрилорд пожал плечами. Кольцов сделал глоток вина.

— Хочешь брать на живца? Твоя излюбленная тактика, что тут скажешь, — сказал он, ехидно глядя на Ярослава.

В груди обожгло. Броднин, зло посмотрев на Диму, налил еще один стакан и выпил.

— На трупца. Есть другие предложения? — с вызовом спросил Ярослав Диму.

— Нет, — хором ответили Кольцов и мистер Перрилорд.

Следующим утром они нашли в деревне тележку и сложили на нее одиннадцать тел. Мистер Перрилорд, наклонившись к ним, сделал три коротких вдоха.

— Знаете, кажется, они пованивают.

Броднин скрестил на груди руки.

— Не тебе их жрать. Других вариантов все равно нет. Мы должны как-то отвлечь эту тварь.

Через два часа они остановились возле обломков моста. Чернильные облака нависали над головой, как гильотина. Свет солнца еле-еле пробивался сквозь них и неровно ложился на землю. Ветра не было. Погода выглядела ласковой и нежной. Броднин облизнул губы и поморщился. Все это обман, ловушка. Способ затуманить бдительность. Ярослав осмотрел берег. Плот лежал там, где его оставили — в кустах под мостом.

В трехстах метрах слева Вычегда заворачивала.

— Туда, — сказал Ярослав. — Прямо на повороте и разложим.

Броднин и Кольцов толкали тележку, мистер Перрилорд стаскивал тела. Трупы они оставляли на расстоянии пяти-семи метров друг от друга. Через пятнадцать минут закончили. Ярослав откатил тележку в сторону, взял у Кольцова автомат и проверил его.

— Хорошо. Вы идите пока плот готовьте, а я здесь покараулю. Надо удостовериться, что тварь клюнула.

Ярослав спрятался за кустами неподалеку от первого трупа. Кольцов и колдун ушли к мосту.

Прошло полчаса. Поверхность реки оставалась без шевелений. Чистая ровная гладь, отражающая черные тучи с редкими вкраплениями солнца. Ярослав пристально рассматривал каждый сантиметр воды, большим пальцем правой руки барабаня по автомату. Он облизнул губы и провел рукой по волосам.

— Ну, где ты, сволочь? Ты же здесь, я знаю.

Броднин напряженно выдохнул и посмотрел в сторону моста. Товарищей он не увидел.

Через двадцать минут напротив первого трупа появились пузырьки. Маленькие, невзрачные и тихие. Ярослав зафиксировал на них взгляд, как лев на добыче. Потом снял автомат с предохранителя и сел на правое колено, левую ногу выставив вперед. Дышал он медленно и осторожно.

Пузырение постепенно закончилось. На поверхности снова воцарились тишь да гладь. Кристальное зеркало реки безмолвно отражало гниющее небо.

Прошло пятнадцать минут. От пота волосы на лбу у Ярослава слиплись. Но он не обращал на это внимания. Он по-прежнему неотрывно следил за водой. Нервы натянулись до предела. Дерни и порвутся.

— Давай же, ну, — шептал Ярослав. — Я знаю, ты хочешь. Голод не тетка.

Река сохраняла царское спокойствие.

Мгновение спустя из нее вытянулась водяная труба и заглотила труп. Затем следующий и еще один. Броднин, вскочив, заворожено следил за поглощением тел. В груди жгло, сердце прыгало, как обезьяна в клетке. Тряхнув головой, Ярослав сорвался к мосту. Пробежав сто метров, он крикнул:

— Заводи!

Кольцов и мистер Перрилорд, спустив плот на воду, забрались в него и начали отгребать от берега. Добежав до них, Ярослав забрался в воду. Преодолев пять метров бегом, он швырнул автомат Кольцову и погреб до плота вплавь. Мистер Перрилорд вытащил его на борт. Броднин, вздохнув, схватил доску-весло.

— Давай, давай, давай! — начал подгонять он.

Они добрались до середины реки, когда Вычегда заглотила последний труп и оглушительно рыгнула. Троица обернулась с округленными глазами. От поворота, где они разложили трупы, поднялась волна и с бешеной скоростью понеслась на них.

— Греби! — заорали все вместе.

Работая веслами, как поезд колесами, они быстро прошли еще четверть расстояния. Обворожительный берег был уже совсем близко. Громадная волна тоже.

Ярослав задыхался. Волосы лезли на глаза, закрывая обзор. Мышцы горели. Пальцы немели.

— Еще! — кричал он. — Еще!

До берега оставалось пятьдесят метров. Живая волна сзади была в десяти. Из нее вылетел водяной столб и заглотил Диму. Ярославу показалось, что ему дали обухом по затылку. Растерянно покрутив головой, он ощупал место, где только что сидел Кольцов.