Поглощение

— Перри, греби к берегу, — сказал он.

Выхватив штык-нож из рюкзака, Броднин нырнул в воду.

Открыв глаза, он увидел струйку пузырей. Они вырывались изо рта Димы, идущего ко дну. Броднин сделал два мощных гребка и схватил Кольцова за руку. Потом потащил наверх, но Вычегда крепко держала свою добычу.

— Тварь! — воскликнул Ярослав, выпуская бурлящие пузыри.

Перед ним появилось обглоданное лицо старика, из мозгов которого тянулись сосуды с черной жидкостью, растягивающиеся на всю длину реки. Косые серые глаза с интересом изучали Ярослава.

Броднин замер с удивленным лицом, плавно погружаясь на дно вместе с Димой. Лицо старика завораживало. Ярослав как будто окунался в мягкую свежую постель. Глаза слипались.

Дима больно сжал руку. Ярослав открыл глаза и ткнул штык-ножом в обглоданное чудовище.

В следующую секунду они со свистом вылетели из водяной трубы на берег. Ярослав грохнулся на землю животом. По телу разнеслась боль. Со стоном повернувшись на спину, он взялся за пах.

На руках сомкнулись наручники. В лицо уперлось дуло Калашникова.

— Попался? — ухмыльнулся Сергей.

Ярослав раскрыл рот и осмотрелся. Николай и Григорий держали на прицеле Диму и колдуна. Как? В голове не укладывалось, как эти монахи выжили. Они не могли выжить. Они должны были сдохнуть или стать тенями. Как?!

Глава 14

По дороге выяснилось, что от теней монахи умудрились спрятаться в канаве. Реку же преодолели по северному мосту, который Ярослав посчитал взорванным.

— Ха-ха-ха, было забавно смотреть с другой стороны, как вы корячитесь там с этими собаками, — заметил Сергей.

— А если бы мы не смогли? — спросил Дима.

— Тогда бы вы утонули. Но назад бы точно не пошли. Правда, Ярослав? — улыбнулся Сергей и посмотрел на Броднина.

Ярослав отвернулся. Ублюдок знал это даже лучше, чем он сам.

К вечеру они пришли в поселок Язель Сыктывдинского района. Увидев по пути участковое отделение полиции, Сергей направился к нему.

— Что, манят родные пенаты? — спросил Ярослав, потирая нывшее от наручников запястье.

Сергей не удостоил его ответом.

Отделение оказалось маленьким. Справа от входа, в углу, располагалась серая клетка, напротив дежурное помещение, дальше по коридору пара кабинетов. У стены рядом с клеткой стояли деревянные стулья советского покроя с откидными сиденьями. Под потолком в клетке находилось небольшое зарешеченное окно. Вдоль стен стояли скамейки.

— В камеру их, — бросил Сергей своим подчиненным и, хромая, зашел в дежурное помещение.

Николай и Григорий, затолкав троицу внутрь, закрыли дверь. Подошел Сергей и повесил замок. Ключ убрал в нагрудный карман.

— Сейчас отдыхайте. Скоро будет ужин.

Броднин улегся на скамейку, подложив под голову руки. Кольцов сел напротив, обреченно опустив голову. Мистер Перрилорд подошел к решетке и, прочистив горло, ударил по ней кулаками.

— А голуби летят над нашей зоной! — запел он. — Я тебя запомнил, сука-мент! По свободе я скучаю и по воле! И тебя…, закатаю я в цемент!

Ярослав, улыбнувшись, начал колотить по решетке. Дима поднял счастливое лицо.

Сергей выстрелил в стену над их головами. Все трое разом упали на пол. Николай и Григорий наставили на них автоматы. Сергей с искаженным от боли лицом сел возле камеры на корточки и посмотрел Броднину в глаза.

— Ты нам нужен живым, Ярослав. И я доставлю тебя живым к отцу Михаилу. Если для этого придется убить твоих друзей, чтобы не мешали, я это сделаю.

Он встал и осклабился.

— Теперь тебе нечем крыть.

Ярослав, оскалившись, тоже поднялся, неотрывно глядя Сергею в глаза. Потом отряхнул руки и снова лег на скамейку в прежнюю позу.

— Перри, заткнись, пожалуйста, — попросил он.

Колдун пожал плечами и, плюнув Сергею под ноги, сел на скамейку. Монах бросил на него презрительный взгляд и поковылял в дежурку.

— Николай следи за ними. Григорий за мной.

Броднин приподнялся на локте.

— Кстати, как бедро? Не болит?

— Нет, — ответил, не оборачиваясь, вербовщик.

Ярослав цокнул языком.

— Очень жаль.

Сергей кинул на него хмурый взгляд и зашел в дежурку.

Спустя час за окном стемнело, и Николай осветил камеру факелами из бензина. Григорий принес макароны с тушенкой в пластиковых тарелках и сменил Николая на посту. Принимать пищу из рук тюремщиков не хотелось, но алчная тяжесть в желудке оказалась сильнее. Броднин взял тарелку и, понюхав содержимое, скорчил гримасу.

— Параша.

Вытянув руку с тарелкой за решетку, он перевернул ее. Макароны лепешкой свалились на пол. Разъяренный Сергей вылетел из дежурки, на ходу перезаряжая автомат. Пыхтя от злости, он наставил его на мистера Перрилорда.

— Нет, ты будешь жрать. Григорий, принеси ему тарелку.

Григорий сходил в дежурное помещение и, вернувшись, вручил Ярославу еще одну порцию.

— Ешь. До последней крошки, — глядя на Броднина, сказал Сергей.

Ярослав, содрогаясь от злости, посмотрел на него исподлобья. Потом взял ложку и начал закладывать макароны в рот. Через десять минут он смял тарелку и бросил ее на пол.

— Эти макароны тебе еще поперек горла встанут, — сказал он, ложась на скамейку.

Сергей скрылся в дежурке. Григорий разместился на стуле.

— Мою сестру поглотили еще в самом начале, — сказал он. — Во время эвакуации она не успела сесть в машину. Мы с родителями видели, как она кричала от боли.

Кольцов поднял на Григория глаза. Броднин сделал вид, что не слушает его. Мистер Перрилорд зевнул.

— У вас есть родственники, которых поглотили? — спросил Григорий.

Ярослав ухмыльнулся.

— Это что, допрос?

Григорий покрутил головой.

— Нет. Просто я уверен, вы ошибаетесь.

Мистер Перрилорд расплылся в такой ослепительной улыбке, что она затмила свет факела.

— Мой юный несмышленыш, ошибаешься здесь только ты. Еще раз повторяю, ваши смелые теории о том, что люди еще живы, воняют психоделикой и бредом. Единственное, что реально, угроза, исходящая от существующих теней. Забудьте про людей, которые уже мертвы. Давайте лучше заниматься теми, что еще живы.