Поглощение

Через минуту под ним раздался шорох. Ярослав растопырил глаза и глянул вниз. Фигура кралась вдоль связки, смотря то назад, то вперед. Броднин, сглотнув, сел на корточки.

Из-под берец вылетела кора и упала на голову преследователю. Он поднял глаза. Адреналин взорвал мышцы, и Ярослав прыгнул на него. Тот сорвался с места и побежал на дорогу. Ярослав только успел порвать ему воротник на свитере.

— Ловите его! — заорал он, бросаясь вдогонку.

Преследователь несся обратно по дороге, глядя по сторонам. Он заметно оторвался и свернул к ангарам. По вискам стучал пульс. Ярослав, задыхаясь, прибавил темпа.

Раздался выстрел. Преследователь, заорав, упал. Над заводом разлетелся его стон. Ярослав от неожиданности даже остановился с распахнутыми глазами. Убили? Идиоты. Сглотнув, Броднин подбежал к телу.

Преследователь корчился на земле, держась за правое колено. Это был длинноволосый брюнет с большим носом, одетый в серое пальто, джинсы и белую футболку.

— Мм… Нога, суки…

Ярослав сел рядом на корточки, взял его за волосы и повернул к себе.

— Ты вовремя появился, родной. Спасибо тебе.

Подошли остальные.

— Опля! Паша Худой, — сказал Илья. — Спалился, гнида? Люди в лагере будут рады с тобой поздороваться.

Ярослав поднялся, отряхивая руки, и посмотрел на Данилу.

— Его нельзя трогать.

Илья вопросительно глянул на Броднина.

— Пока, — уточнил Ярослав.

Следующим утром в соседнем погребе.

Факел в стене освещал подземелье тусклым прыгающим светом. Пленник, со связанными руками подцепленный на крюк, висел на стене, еле касаясь носками пола. Давыдов с наслаждением лупил его по лицу и торсу.

Данила, Илья, Дима и Ярослав стояли здесь же. Данила исподлобья следил за избиением. Ярослав, сложив руки на груди, с напряженным лицом вглядывался в угол. Дима, опершись ладонью о стену, стоял спиной к Давыдову. Илья безразлично разглядывал ружье и периодически протирал его тряпкой.

Давыдов с хрипом всадил удар в грудь пленника и остановился, тяжело дыша. Пленник помотал головой из стороны в сторону и мутными глазами обвел собравшихся. Потом сплюнул на пол кровь. Ну, неужели. Ярослав поднял брови и повернул голову на Давыдова.

— Отвел душу? Теперь мы можем поговорить с ним о деле?

Давыдов, облегченно вздохнув, посмотрел на него одухотворенным лицом.

— Он твой, — взмахнул рукой глава лагеря.

Броднин оттолкнулся от стены и, подойдя к пленнику, заглянул тому в глаза. Черные зрачки с трудом сфокусировались на Ярославе. Броднин сморщился и повернулся к Давыдову.

— Молодец. Теперь этот овощ вряд ли что-то вообще соображает.

Давыдов смерил Ярослава холодными глазами и перевел их на пленника. Ничего не сказав, он отвернулся. Броднин, цокнув языком, покачал головой.

— Дилетант, — пробубнил он себе под нос и снова заглянул в лицо пленника.

Потерев подбородок, он подошел к нему ближе.

— Паша, если ты меня слышишь и понимаешь, кивни.

Мутные глаза приобрели осмысленность. Пленник поднял голову и, улыбнувшись кровавым ртом, кивнул. Ярослав поморщился и отошел на шаг назад.

— Что ты делал один на дороге?

Худой продолжил глупо улыбаться, глядя на Броднина.

— Паша, у тебя есть два варианта, — сказал Ярослав. — Первый: ты рассказываешь, где логово, и мы убиваем тебя быстро. Второй: ты молчишь, и весь лагерь пытает тебя так долго, что ты сам начнешь умолять о смерти. Ты же помнишь, как сложно было удержать толпу, когда ты появился?

На лице Худого отразился ужас. Его сменила мольба. Паша обвел присутствующих щенячьими глазами, как рыба на берегу, хватая воздух.

— Ма… мга… — попытался он что-то сказать.

Вздохнув полной грудью и скорчившись от боли, он посмотрел на Броднина.

— А как же… правосудие?

Ярославу показалось, что его ударили мешком по голове. Он издал смешок. Потом ошарашенными глазами посмотрел на Давыдова и остальных. В их взгляде тоже читалось недоумение. Все в один голос заржали. Через пять минут, отсмеявшись, Ярослав утер слезы.

— Ой, Паша, ну ты даешь, — заметил он, улыбаясь. — Скажи спасибо, что у тебя вообще есть выбор.

Худой сморщил нос, который от побоев стал похожим на баклажан. В его глазах читалось сомнение.

— А если обманете? Я вам скажу все, а вы меня к людям.

Давыдов сорвался с места и всадил Худому ногой в живот. Изо рта Паши вырвался сдавленный кряк.

— Ты, падаль, нас с собой не путай, — прошипел Давыдов, обливаясь слюной. — Мы люди честные. Если сказали, убьем, значит, убьем. Мучиться не будешь.

Из глаз Паши на пол упали слезы. Он всхлипнул.

— Они в деревне Ядриха. Там синий дом такой, справа от железки. Пятый по счету.

Давыдов шлепнул Худого по щеке.

— Умница, — сказал он и повернулся к Ярославу. — Я знаю эту деревню. Километров десять отсюда по железной дороге.

Ярослав, потирая шею, обвел головой круг. Хрустнули позвонки, и Ярослав облегченно выдохнул. Подойдя к тихо плачущему Паше, он осмотрел его.

— Ты не ответил. Что ты делал один на дороге?

Шмыгнув носом, Худой поднял лицо.

— Да на посту я был. Отслеживал перемещения.

— Когда должен был вернуться?

— Завтра к вечеру.

Ярослав кивнул и повернулся к Давыдову.

— Вот и хорошо. Сегодня нужно подготовиться, а завтра пойдем на разведку. Его предлагаю пока поберечь. Все-таки война намечается, вдруг придется обмениваться пленными.

Давыдов подошел к Паше и, хищно улыбаясь, по-хозяйски положил ему руку на плечо.

— У нас уже давно идет война. Мы ни разу не обменивались пленными. Не вижу причин нарушать столь добрую традицию.

Давыдов устремил на Броднина ледяные глаза. По телу пробежал озноб. Ярослав долго смотрел в стеклянные глаза лидера. Потом бросил взгляд на Худого и направился к выходу. Вслед за ним вышли Дима, Илья и Гусев. Данила закрыл дверь.

— Ты обещ… А-А-А!.. А-А-А!.. — раздались ужасающие крики Паши Худого.

Ярослав побледнел, на лбу выступил холодный пот. Он взглянул на Диму. В глазах товарища мерцало беспокойство. Броднин повернулся к Даниле.

— Что нужно для подготовки? — спросил тот безапелляционным тоном.