Пограничная тишина

Вот и канал, с белым домиком на бережку, заставской баней, откуда доносится шум стиральной машины. Это Мартыновна — прачка, полощет белье. А из деревни Гусарской пришли купаться ребята, с ними Люцинка. Что за прелесть эта Люцинка! В красном купальнике она стоит на той стороне канала, выжимает мокрую темную свою косу и приветливо машет рукой. Люцинке, наверное, уже шестнадцать лет, но она умеет приветить ласковой улыбкой и больших, и малых. Родители Люцинки дружат с семьей майора Засветаева и часто бывают на заставе.

— Люциночка, любая, плывите с Олесей к нам! — кричит с мостков Лариса.

— Мы уже, Ларочка, выкупались и наплавались! Мы собираемся в лес за грибами, а мне еще в школу надо забежать.

— А мы тоже пойдем с Лариской в школу, — заявил Игорек. — Нам уже книжки и форму купили!

— Хорошо, Игоречек, хорошо! — весело откликается Люцинка.

— А мы на велосипедиках! — звонко голосит круглолицая Олеся.

— Ехайте к нам через дальний мостик! — подхватывает в ответ Лариска.

Когда-то здесь через Черную Ганьчу был перекинут пешеходный мостик. Дети запросто бегали в ближайшее село Гусарское и приводили на заставу гостей. Так стали проникать в заставский клуб и вот такие голубоглазые Люцинки. Появились любители обратных визитов и среди солдат. В казарме иногда стало попахивать самогончиком. Правда, это было в первые месяцы, когда Иван Александрович, еще будучи старшим лейтенантом, принял заставу. Чтобы раз и навсегда пресечь визитерские набеги в Гусарское, Засветаев приказал — в качестве крайней меры — разобрать мостик. Теперь из воды лишь торчали одни заросшие зеленым мхом сваи. По ним уже не проскочишь, не замочив штанов, а бежать на дальний мост более двух километров... да еще на виду у часового с металлической вышки — себе дороже... Но несмотря на отдаленные мостики, жители пограничных деревень все равно крепко связаны дружбой с пограничниками. Всенародное дело охраны государственной границы врастает в сознание людей с малых лет. В этом особенно активны и бдительны дети — юные друзья пограничников.

V

В этот праздничный день десятилетние школьники Юстас и Пятрас рано утром выехали на велосипедах из села Вылковышки и покатили к реке Запсие на рыбалку. За околицей ребят радостно встретила золотистая волна поспевающей ржи, а за нею показался заманчивый Шештокайский бор, где можно прислонить машины к любому дереву и срезать в брусничнике толстоногого боровика в рыжей шапке. А если не полениться и свернуть на знакомую тропку, провести велосипеды километра два в руках, нырнуть в березнячок и очутиться в густущем малиннике, вот где раздолье-то! Ягоды сами в рот падают...

На этот раз Юстас и Пятрас боровика не срезали и в малинник не заглянули. У самого поворота на сосновой, разбитой грозой колоде, опустив голову к рыжей вместительной сумке на молнии, сидел человек в серой спортивной куртке. Услышав шум, он поднял голову с всклокоченными волосами, смахнул с низкого лба влажные от пота пряди. Это был Изодас. От того что питался он вот уже несколько дней всухомятку, а может быть, от излишнего употребления шоколада и чрезмерно быстрой ходьбы у него начались острые колики. Теперь он не только не мог быстро двигаться, но с трудом тащил тяжелейшую сумку.

— Ох, хлопчики, сам бог вас послал, — вытирая платком лицо, проговорил Изодас.

Мальчики сошли с велосипедов и не без любопытства стали рассматривать незнакомого человека. Юстас и Пятрас были приучены не спрашивать у старших, куда и зачем они идут или едут. Если будет нужно, сами скажут. Хорошо знал эти правила и Изодас. Он сам объяснил хлопчикам, что приехал на попутной машине, и ему нужно попасть домой, где его ждет сестра, да вот внезапно заболел и даже не в состоянии нести сумку. Не могут ли хлопчики подвезти сумку хотя бы до ближайшей деревни, а там он наймет машину или лошадь в колхозе.

— А у нас нет колхоза, — ответил словоохотливый и добрый по характеру Пятрас.

— Куда же он делся? — Глаза Изодаса возбужденно и строго блеснули. Для убедительности он напомнил мальчикам прежнее название колхоза.

— У нас давно уже совхоз, — возразил Юстас. Он был не особенно расположен к излишним разговорам, да и на речку хотелось попасть поскорее. Но тут опять вмешался Пятрас и начал портить все дело.

— Совхоз или колхоз, дядечку, что до того? Раз нужно помочь, ну так и давай, Юстас, поможем! — с увлечением проговорил Пятрас.

Юстас ничего не ответил, а только пожал плечами.

— Сумку можно пристроить на мой багажник, — сказал Пятрас.

— На твой, пусть на твой... — Юстас рассеянно смотрел на пыльную дорогу. Его вовсе не интересовали вещи незнакомца, которые сейчас Пятрас пристраивал на свой багажник, приговаривая:

— Какой отличный багажник! Отец смастерил. Он привязывает сюда целый мешок картошки.

— Ах, хлопчики, чем мне вас отблагодарить! — с искренним волнением в голосе заговорил Изодас. Ему было отчего волноваться: все утро он стремился к тому, чтобы как можно дальше оторваться от границы. Он растроганно стал оделять мальчиков шоколадом, сопровождая подарок восторженными словами.

При виде ярко-зеленой обложки у Пятраса замаслились глаза. Юстас повертел шоколад в руке и нехотя, словно по принуждению, сунул подарок в задний карман синих трикотажных штанишек. Повышенное внимание незнакомца и шоколад нисколько не соблазнили мальчика, наоборот — ему вдруг расхотелось тащиться вслед за тяжелой кладью этого дядьки. Неприятна была не только его нарочитая ласковость, но и само лицо, здорово искусанное комарами, всклокоченные волосы, кепка с черной пряжкой и даже рыжие тупоносые башмаки на толстой подошве.

После того как сумка была привязана к багажнику Пятраса, они вдвоем с незнакомцем, держась с двух сторон за рогульки руля, повели велосипед вперед.

«Ухватились, как за коровьи рога. Ха!» — мысленно усмехнулся Юстас. — «С этим Пятрасом никогда спокойно не доедешь до места, то он посадит впереди себя какого-нибудь мальчугана-приятеля, то девчонку Олеську из Гусарского. А она такой сорванец! Как-то схватила его, Юстаса, машину, села верхом на раму — до седла-то не достает — и давай крутить педали. Так раскрутила, что прямо на дерево наехала, и будь здоров, какая восьмерка получилась»!

Размышляя таким образом, Юстас немножко приотстал. Сейчас бы крючок забросить возле лапушка, а тут плетись...

По гладкой, хорошо укатанной дороге прошли метров двести, а может, чуть-чуть побольше. У Пятраса было совсем иное настроение — плитка шоколада не давала ему покоя, оттягивала карман и явно просилась, чтобы ее поместили в другое место... Однако развертывать на ходу было неудобно — руки заняты, да и перед Юстасом неловко, он терпеливый и один ни за что есть не станет. Пятрас был любопытен и быстро разговорился с дядечкой, успел узнать, как его зовут.