Пограничные земли в системе русско-литовских отношений конца XV — первой трети XVI в.
Шрифт:
Мстиславское княжество в конце XIV — начале XVI в. принадлежало Гедиминовичам (см. схему 8). Сначала им владели потомки Семена Лингвеня Ольгердовича; последним князем из этой династии был Иван Юрьевич. После его смерти (около 1486 г.) Мстиславль остался его вдове и дочерям. Великий князь Александр, под чьей опекой находились дочери Мстиславского князя, выдал старшую из них, Юлианию, замуж за кн. Михаила Ивановича Жеславского, тоже из рода Гедиминовичей (потомок Евнутия) [493] . Великий князь записал после этого в 1498 г. в «отчину» кн. Михаилу Жеславскому города Мстиславль и Мглин [494] . Таким образом, кн. Михаил не был отчичем этого княжества, а получил его в качестве пожалования от господаря. Соответственно, в привилее от 19 марта 1499 г. регламентируются отношения нового Мстиславского князя со своими подданными: за боярами сохраняются имения, пожалованные им прежними князьями (Лингвеневичами), если бояре не пожелают служить новому князю, они могут «ехати проч вольно», оставив имения, князь же «без вины» не может их с имений согнать; боярин Каспор Гарманович выводится из юрисдикции кн. Мстиславского — он служит со своих имений господарю [495] .
493
Любавский М. К.Областное деление… С. 14 ; Леонтович Ф. И.Очерки… С. 111–115; Wolff J.Kniaziowie… S. 264–265; Бычкова М. Е.Состав класса феодалов России в XVI в. М., 1986. С. 70.
494
РИБ. Т. 27. СПб., 1910. Стб. 783–785.
495
Там же. Стб. 784–785.
Владельцы Мстиславского княжества: Лингвеневичи и Жеславские [496] .
По наблюдениям А. Ю. Дворниченко [497] , ограничение власти и княжеских прав Михаила Мстиславского проявилось и в интитуляции некоторых выданных им грамот («Божьей милостью и здоровьем господаря нашего великого короля Жикгимонта»), и в том, что своей супруге он дал «против вена» не земли в княжестве Мстиславском, а свои «выслуги» в Кревском повете [498] .
496
Сост. по: Wolff J.Kniaziowie… S. 263–265, 587–591.
497
Дворниченко А. Ю.Русские земли Великого княжества Литовского (до начала XVI в.). СПб., 1993. С. 84.
498
АЗР. Т. 2. СПб., 1848. № 107. С. 129.
499
Уже в середине XV в. Мстиславль имел собственную городскую администрацию ( Копысский З. Ю.Социально-политическая история городов Белоруссии XVI — первой половины XVII в. Минск, 1975. С. 77–78).
Сходная ситуация наблюдается в описываемый период в Пинско-Клецком удельном княжестве. После смерти последнего пинского князя Юрия Семеновича (из рода Наримунтовичей) Пинск «спал» на короля Казимира, который в 1471 г. пожаловал его вдове Семена Олельковича (последнего киевского князя) княгине Марье [500] . Так было восстановлено Пинское княжество, но над ним сохранялся верховный контроль господаря. В 1498 г. княгиня Марья выдала свою дочь Александру за сына московского изгнанника, Федора Ивановича Ярославича [501] . Отец кн. Федора, Иван Васильевич, был сыном удельного князя Василия Ярославича Серпуховского и Боровского (внука кн. Владимира Андреевича Храброго); после «поимания» кн. Василия Ярославича Василием II в июле 1456 г. сын его Иван бежал в Литву [502] , где получил от короля Казимира Клецк и другие пожалования, унаследованные после его смерти сыном, кн. Федором Ивановичем [503] . После брака с княжной Александрой Пинской Федор Иванович Ярославича (это прозвание закрепилось в Литве за потомками кн. Василия Боровского, на короткое время «выезжавшего» в Литву в 1446 г.) сосредоточил в своих руках Пинск и Клецк.
500
Грушевский А. С.Пинское Полесье XIV–XVI вв. Киев. 1903. С. 12–13.
501
Там же. С. 13; Wolff J.Kniaziowie… S. 367.
502
ПСРЛ. Т. 18. СПб., 1913. С. 212; Т. 25. М.-Л., 1949. С. 275.
503
Любавский М. К.Областное деление… С. 24–25.
Однако пинские князья с конца XV в. не были неограниченными властителями в своем княжестве. Согласно привилеям Казимира (1471 г.) и Александра (1499 г.), пинские подданные по-прежнему должны были отправлять земскую службу; местные землевладельцы, служившие господарю, оставались в ведении последнего: пинские князья не должны были вступаться в их имения; наконец, оговаривалось право господаря взять на себя Пинск с выдачей взамен равнозначного имения [504] . В случае нарушения князем «старины» подданные его могли жаловаться великому князю. Так поступили пинские мещане в 1501 г., подав жалобу на своего князя Федора Ярославича, что он-де вводит «новины» и «кривды» им чинит [505] . Правда, в данном случае великий князь оставил иск без удовлетворения, найдя, что князь Федор, которому Пинск был пожалован в вотчину, действовал по праву, «как то господар отчинный» [506] , — но важно, что подданные имели право апеллировать к великокняжескому суду в своих конфликтах с удельным князем.
504
Грушевский А. С.Пинское Полесье… Прил. I, III. С. 3, 5–6.
505
АЗР. Т. 1. СПб., 1846. № 191. С. 227.
506
Там же.
Как видим, и Мстиславский, и пинский князья в начале XVI в. не были самовластными неограниченными владыками в своих уделах. Но даже такие урезанные княжеские права они утрачивают к 20-м -30-м гг. XVI в. Бездетный князь Федор Иванович Ярославича завещал в 1509 г. свои владения (Пинск, Клецк, Городок, Рогачев и др.) королю Сигизмунду, под опеку которого переходил пинский князь со своей супругой. В соответствующем документе от 29 января 1509 г. было специально оговорено, что последние пожизненно пользуются всеми своими имениями, но не могут без специального разрешения короля их раздавать [507] . После смерти кн. Федора Ярославича (ок. 1520–1521 гг.) все его владения достались королеве Боне [508] .
507
Грушевский А. С.Пинское Полесье… Прил. VIII. С. 10–12.
508
Там же (основной текст). С. 28, 31–33.
Чуть дольше просуществовало Мстиславское удельное княжество. В середине 20-х гг. у Михаила Мстиславского произошел конфликт со своим сыном и наследником, кн. Федором Михайловичем: последний жаловался королю, что отец не хочет «ему дати ни одного именья». В конце концов после неоднократных просьб и увещеваний и даже приказаний короля кн. Михаил согласился-таки выделить сыну замок Радомль [509] . Это произошло в 1525 г., а в следующем году кн. Федор Михайлович, видимо так и не помирившись с отцом, «отъехал» в Москву [510] . С отъездом Федора и смертью другого сына, Василия, кн. Михаил Иванович остался без наследников. Из королевского «листа» от 12 сентября 1527 г. явствует, что Михаил Мстиславский завещал свои владения королевичу Сигизмунду-Августу, сохраняя их за собой пожизненно уже в качестве королевского держания [511] . В 1527–1528 гг. король, еще при жизни князя Михаила, назначал в Мстиславль своих наместников-державцев, которым причиталась половина всех доходов, и лишь другая половина шла прежнему владельцу, князю Мстиславскому [512] . После смерти кн. Михаила (1529 г.) его владения стали староством Виленского воеводства [513] .
509
АЗР. Т. 2. № 136. С. 162–163.
510
ПСРЛ. Т. 8. С. 271; Бычкова М. Е.Состав… С. 70; Зимин А. А.Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV — первой трети XVI в. М., 1988. С. 127.
511
АЗР. Т. 2. № 148. С. 181–182.
512
ЛМ. Кн. 12. Л. 501; АЗР. Т. 2. № 155. С. 180–190; Wolff J.Kniaziowie… S. 268.
513
Любавский М. К.Областное деление… С. 15.
Лишь Слуцкое княжество просуществовало до конца XVI в. Здесь княжили Олельковичи (см. выше схему 6). Уже известный нам Михаил Олелькович, участник заговора против Казимира, казненный в 1481 г., владел Слуцком и Копылем, которые после его смерти были подтверждены его вдове Анне в 1482 г. [514] На рубеже XV–XVI вв. здесь видим его сына Семена Михайловича, которому 16 января 1499 г. великий князь Александр подтвердил отцовские владения — Слуцк и Копыль, при этом в привилее была записана и обязанность слуцкого князя «службу земскую… заступовати по давному» [515] . Слуцкое княжество, как отметил М. К. Любавский, «политически тесно соединилось с собственною Литовскою землею», слуцкий князь со своими боярами и слугами присоединялся к ополчению Виленского воеводства [516] . По смерти кн. Семена Михайловича (14 ноября 1503 г.) [517] . Слуцк и Копыль перешли к его малолетнему сыну Юрию, фактически управление княжеством находилось в руках вдовы Семена, княгини Анастасии. Кн. Юрий Семенович владел Слуцком вплоть до своей смерти в 1542 г. [518] Характеристика Слуцкого удела будет неполной, если не отметить, что г. Слуцк относился к числу крупных городов Великого княжества и имел развитое самоуправление [519] .
514
РИБ. Т. 27. Стб. 124.
515
Там же. Стб. 718–721 (цитата: стб. 720).
516
Любавский М. К.Областное деление… С. 14.
517
ПСРЛ. Т. 32. М., 1975. С. 170; Stryjkowski M.Kronika… T. 2. S. 319.
518
Wolff J.Kniaziowie… S. 331–332.
519
Грицкевич А. П.Древний город на Случи. Минск, 1985. С. 8–9.
Параллельно с исчезновением удельной старины росло число княжеской мелкоты, полностью утратившей княжеские права. По справочнику Ю. Вольфа — единственной на сегодняшний день сводке данных обо всех литовско-русских князьях — можно насчитать около 60 княжеских родов, существовавших в Великом княжестве на рубеже XV–XVI вв. [520] За вычетом удельных (Мстиславских, Слуцких, Пинских) и крупнейших волынских князей (Острожских, Чарторийских, Сангушек), абсолютное большинство остальных княжат принадлежало к служилой мелкоте. Среди этой последней встречаются князья самого разного происхождения: тут и Гедиминовичи (Буремские, Жеславские, Корецкие), и иные литовские роды (Гольшанские, Подберезские), и потомки полоцких князей — Одинцевичи и чрезвычайно размножившиеся Друцкие (с ветвями Озерецкими, Путятами, Бабичами, Горскими, Соколинскими, Толочинскими), и Вяземские с их ветвью Жилинскими, и другие потомки смоленских князей (Жижемские, Коркодыны, Кропотки, Козловские), черниговские княжата (Мосальские), а также множество князей неясного происхождения (Глазыничи-Пузыны, Капусты, Козеки, Крошинские, Мунчи, Осовицкие, Полубенские, Ружинские, Сеньские и др.).
520
Wolff J.Kniaziowie litewsko-ruscy. Отсюда же в большинстве случаев заимствованы сведения о происхождении княжеских родов. Обширный материал о князьях, имевших владения на Волыни и Центральной Украине, приведен в монографии H. Н. Яковенко: Яковенко Н. М.Українська шляхта з кінца XIV до середини XVII ст. (Волинь і Центральна Україна). Київ, 1993. С. 83–104.
О размерах княжеского землевладения мы можем судить по такому ценному источнику, как Перепись войска литовского 1528
г. [521] Перепись дает возможность оценить имущественное положение служилых людей по количеству выставляемых всадников: согласно уставу от 1 мая 1528 г. одного конного ратника («пахолика») полагалось выставить от восьми «служб» зависимых людей [522] . Для наглядности данные о количестве коней, выставляемых князьями, согласно этой Переписи, сведены в таблицу:521
Об этом источнике см.: Менжинский В. С.Структура феодального землевладения в Великом княжестве Литовском (По материалам Переписи войска 1528 г.) // История СССР. 1987. № 3. С. 164–178.
522
РИБ. Т. 33. Пг., 1915. Стб. 7.
Таблица 1.
Количество конных, выставляемых князьями по Переписи 1528 г. (по реестрам: почтов панов-рад, княжеских почтов, Волынской, Полоцкой и Витебской земель) [523] .
| Князья | Число конных |
|---|---|
| Юрий Семенович Слуцкий | 433 |
| Константин Иванович Острожский | 426 |
| Михаил Иванович Мстиславский | 32 |
| Сангушки-Ковельские-Коширские( 5 чел.) | 170 |
| в том числе: | |
| Андрей Михайлович Коширский | 46 |
| Андрей Александрович Сангушко | 42 |
| Василий Михайлович Ковельский | 38 |
| Матфей Микитинич | 79 |
| Полубенские (трое) | 51 |
| в том числе: | |
| Василий Андреевич Полубенский | 43 |
| Вишневецкие (4 чел.) | 84 |
| в том числе: | |
| Иван Михайлович Вишневецкий | 52 |
| Семен Ямонтович | 24 |
| Тимофей Филиппович Крошинский | 17 |
| Андрей Семенович Збаражский | 14 |
| Жеславские( трое и сыновья) | 74 |
| в том числе: | |
| Федор Иванович Жеславский | 31 |
| Чарторыйские | 55 |
| в том числе: | |
| Федор Михайлович Чарторыйский | 33 |
| Василий Иванович Соломерицкий | 15 |
| Соколинские( 7 имен+ « братаничи») | 49 |
| Вас. Семенович Жилинский | 11 |
| Вас. Юр. Толочинский | 18 |
| Лукомские (7 чел.) | 60 |
| Горские (4 чел.) | 35 |
| Четвертинские (трое) | 22 |
| Корецкие (двое) | 20 |
| Озерецкие (двое) | 12 |
| Любецкие (трое) | 15 |
| Козеки (двое) | 10 |
| Сенские (1 +дети) | 8 |
| Жена Якова Свирского | 11 |
| Жена Глеба Пронского | 25 |
| Андрей Тимофеевич Капуста | 14 |
| Тимофей Иванович Пузына | 10 |
| Жена Ивана Курцовича | 8 |
| Иван Львович Борятинский | 7 |
| Петр Михайлович Головня | 16 |
| Михаил Иванович Осовицкий | 7 |
| Кн. Порецкий | 5 |
| Ян Вяземский | 4 |
| Дмитрий Ром. Виденецкий | 3 |
| Илья Дольский | 2 |
| Василий Кропотка | 2 |
| Василий Иванович Велецкий | 1 |
| Глинские (четверо названы поименно+ «князья Глинские») | 9 |
| Глинские «князья Глинские») | |
| Дубровицкие (четверо) | 38 |
| Масальские (двое) | 5 |
| Сокольские (трое) | 9 |
| Буремские (двое) | 4 |
| Галичинские (трое) | 4 |
| Роговицкие (трое) | 4 |
| «Князи Жижемскии» | 8 |
| «Князи Багриновскии» | 5 |
| «Князи Вороницкие» | 1 |
523
Сост. по: РИБ. Т. 33. Стб. 15–19, 183–188, 193–197.
При анализе приведенной таблицы нужно учесть, что Перепись 1528 г. охватила не все регионы Великого княжества [524] . Тем не менее эти данные достаточно репрезентативны. Если сравнить число выставляемых князьями «коней» с соответствующими показателями верхушки нетитулованной знати — панов, можно увидеть, что по размерам земельных владений паны значительно превосходили князей. Лишь двое князей могли соперничать с крупнейшими литовскими магнатами — кн. Юрий Слуцкий и кн. Константин Острожский, выставлявшие 433 и 426 «коней» соответственно. Учитывая, что одному конному соответствовало 8 служб, а в одной службе считают от двух до четырех крестьянских дворов, каждый из них имел по 7–10 тыс. семей подданных! [525] Остальные князья выставляли менее 100 всадников, большинство же являлись средними и мелкими землевладельцами, которые могли снарядить от одного до 50 ратников. Между тем из числа панов — членов господарской рады 13 человек выставили более чем по 100 всадников каждый, в том числе шестеро — свыше 200; среди них выделяется крупнейший магнат — канцлер Литвы Олбрахт Гаштольд, снаряжавший 466 конных [526] . По подсчетам разных исследователей, князья в Литовском государстве имели в 4–6 раз земель меньше, чем паны [527] . Особенно измельчали к концу первой трети XVI в., как явствует из приведенной таблицы, такие княжеские роды, как Сенские, Глинские, Мосальские, Сокольские, Буремские, Жижемские, Багриновские, Роговицкие, Галичинские, Вороницкие — которые вдвоем-втроем, а то и всем семейством не могли выставить и десятка конных ратников.
524
Менжинский В. С.Структура феодального землевладения… С. 165–166.
525
Подсчеты В. Почехи, см.: Pociecha W.Kr'olowa Bona (1494–1557). T. III. Pozna'n, 1958. S. 13.
526
РИБ. Т. 33. Стб. 8–10.
527
Pociecha W.Op. cit. S. 13; Менжинский В. С.Структура… С. 166. В. С. Менжинский подсчитал, что панам-раде принадлежало 22 % всех земельных владений в Великом княжестве, а князьям — лишь 5,3 % (см. там же).