Погребальные костры

— Вот так! — оружие тихонько застонало, когда его могучие руки натянули тетиву до предела. — На одном вдохе!

Скауты согласно закивали.

— Чтобы стать хорошим лучником, нужно тренироваться с рассвета до заката, — важно заявил Досу. — Нужно сорвать не одну тысячу мозолей, — он гордо продемонстрировал мне ороговевшие подушечки пальцев. — Чтобы стать хорошим лучником…

— Нужно потратить слишком много времени, — оборвал скаута Аш. — Которое можно было бы с пользой употребить на что-нибудь другое, более стоящее.

Мастер-скаут чуть не задохнулся от возмущения.

— Если ты хочешь чего-то добиться в этой жизни, нужно идти одной дорогой, и не отвлекаться по всяким пустякам! — Досу насупился. — Ты же должен, в конце концов, понять, насколько ограничены твои возможности. Ты должен решить, на что готов положить свою жизнь!

Аш насмешливо выпятил губы, собираясь ответить скауту какой-то колкостью, но в последний момент передумал.

— Знаешь, Досу, а ты иногда напоминаешь мне одного моего приятеля, — лицо у скаута стало неожиданно серьезным. — Такого же твердолобого старика, у которого на каждый случай припасен готовый ответ…

Досу ухмыльнулся и покачал головой.

— А ты напоминаешь мне моего младшего, который так до сих пор и не решил кем же ему стать: плотником, переписчиком или странствующим менестрелем! — скаут указал пальцем на своего помощника Сифа. — Зато о старшем я могу не волноваться, хоть у него-то с головой все в порядке!

Сиф заулыбался, и я внезапно увидел, каким был Досу в молодости. Без уродливых шрамов и глубоких морщин, покрывающих сплошной сеткой загорелое до черноты лицо.

— И ты ни о чем не жалеешь? — спросил я. — Если бы тебе выпал шанс что-то изменить, неужели ты не выбрал бы себе другую судьбу?

Старый скаут пожал плечами.

— Вы, господин, наверно думаете, что у меня не было выбора? Вы наверно думаете, что я никогда не испытывал сомнений? — Досу покачал головой. — Нет, всякое бывало. Бывало, что и мне хотелось сбросить скаутскую куртку и бежать, куда глаза глядят. Приходилось и друзей хоронить, и командиров проклинать, — лицо у скаута словно окаменело. — Но с годами я понял одно, я понял, что создан для этого. Вы, господин, это лук, а я всего лишь простая стрела. Куда вы меня направите, туда я и полечу.

Скауты молча закивали, соглашаясь с командиром. Со всех сторон на меня глядели десятки глаз, словно ожидая моего ответа.

— И даже если я пошлю вас на смерть? — в горле у меня пересохло, и я громко сглотнул. — Даже если вы будете знать, что выбора я вам не оставил?

— Господин, — Досу устало улыбнулся. — Одна стрела стоит не дорого. Их продают дюжинами! Однако если ее выпустит хороший стрелок, — он поднял высоко над головой павзанский лук из рога аталатля. — Она проткнет насквозь даже рыцаря, закованного в латы стоимостью в тысячу сторхов!

Скауты одобрительно загудели, подбрасывая в воздух вязанки стрел.

— А я вот, никогда не хотел быть стрелой, — пробурчал Аш, осторожно снимая тетиву со своего лука.

— Я знаю, — сказал я. — И ты никогда ей не будешь.

Гора припасов вокруг нашего лагеря неумолимо росла. Носильщики из обоза сновали взад и вперед, перетаскивая с места на место кипы одеял, связки сапог, щиты и зачехленные кавалерийские копья. Стоящий поодаль Досу о чем-то спорил с мастером-интендантом, тыча тому под нос свой список.

— А у нашего старика хватка не хуже чем у самого господина Маша, — Аш положил голову на седло, лениво наблюдая за суетящимися скаутами. — Он даже лошадей нам новых достал!

Сидя на свернутом в рулон одеяле, я осторожно переворачивал странички исписанные мелким почерком мастера Литургио. Книжечка, которую я нашел в кармане волшебника, оказалась зашифрованной, и прочесть в ней удалось лишь даты, стоящие перед каждой новой записью.

— Что это у тебя там? — Аш лениво повернулся на бок. — Надеюсь не сборник моих ранних стихов?

Я улыбнулся, протягивая другу книжку.

— Это дневник мастера Литургио.

Аш удивленно вскинул брови.

— Я даже не стану спрашивать, как он у тебя оказался.

— Я даже не стану отвечать, — я подбросил в костер веточку. — Сможешь его расшифровать?

Скаут нахмурился, и придвинулся поближе к огню, внимательно разглядывая надписи на внутренней стороне обложки.

— Сомневаюсь, — он прикрыл один глаз рукой. — Буквы перед глазами так и расплываются. Не иначе как чародейские штучки!

Скауты, сидящие с другой стороны костра, развернули полоски ткани, пропитанные краской, и принялись чернить стрелы, покрывая их бурыми пятнами и разводами. Старший скаут Сиф аккуратно подрезал оперенье зажатой в кулаке стрелы, тихонько напевая что-то себе под нос.

Где-то во тьме слышалось приглушенное ржание лошадей, а внизу, под холмом, ритмично пульсировало багровое зарево лагерных костров.

— Славно, правда? — Аш сунул в зубы соломинку и опустил голову на седло.

Я развернул свое одеяло и тоже растянулся возле костра.

Пахло травой, и сырой землей. Перечеркнув звездный небосвод, черной резной тенью над головой пролетел филин.

— Славно, — согласился я и, отложив книжку в сторону, вздохнул. — И у нас, надеюсь, впереди еще без счету таких ночей.

Глава 18

Мне всегда нравилось покидать лагерь перед самым рассветом. Когда все еще спят, когда в прогоревших за ночь кострах уютно мерцают уголья, а от полевых кухонь начинают расползаться дразнящие обоняние ароматы.

Мимо нас прошаркал сонный солдат, направляющийся к выгребной яме, несколько человек с утра пораньше заняли очередь к палатке лекаря, да чумазые мальчишки-водоносы спотыкаясь тащили жестяные ведра к офицерским палаткам. Лагерь просыпался медленно, неохотно, жадно цепляясь за последние минуты покоя.

Скаутские лошадки двигались практически бесшумно. Они не бряцали сбруей, не топали копытами и не оглашали окрестности задорным фырканьем. Мы плыли меж солдатских палаток точно призраки в царстве теней. Лица у скаутов были скрыты под полосками черной ткани, а древка копий и новые куртки раскрашены бесформенными пятнами.