Погружение

Взяв еще один батончик, я вскрыл его, протягивая на ладони, а другой рукой тыкая в себя:

— Вик! Вик! Вик!

Переводчик вторил моему голосу, только по чему-то коверкая мое имя и превращая его в «Вэк».

Девочка смотрела то на меня, то на протянутую руку, переводя взгляд туда-сюда. Затем выхватив здоровой рукой шоколадный батончик, коротко произнесла: «Лирэ».

Победно улыбнувшись Алин, я еще раз повторил движения рукой показывая то на себя, то на девочку и произнося: «Вик» — «Лирэ», «Вик» — «Лирэ», «Вик» — «Лирэ». К третьему подходу она смотрела на меня, как на умственно отсталого, но я все равно был доволен собой как удав.

— Вот видишь, еда объединяет людей — поучительным тоном сообщил Алин, на что та лишь демонстративно закатила глаза. Такого жеста я за ней тоже раньше не наблюдал, и где-то в глубине сознания отметил странность ее поведения.

Подхватив сброшенную на пол куртку, найденную в шкафчике склада, встряхнул её, сбивая пыль и высохшую кровь. Не сказать, что это сильно помогло, чище она не стал, да и из-за пятен крови смотрелась страшновато, но ничего другого у меня не было.

Закончив приводить ее в божеский вид и расстегнув на ней молнию, раскрыл перед девушкой:

— Давай, Лирэ, тебе нужно все-таки одеться. Вредно сидеть голой на холодном.

Мелкая опустила взгляд вниз и как будто только сейчас заметила, что на ней нет ничего из одежды, лишь только тонкий слой оранжевой пленки покрывающий ее тело. Легкий румянец проступил на ее бледной коже, и она уже почти без опасения повернулась ко мне спиной, позволяя помочь ей одеться.

Не смотря на то что, одежда была большого размера, одеваться было не легко. Лирэ была сильно ослаблена и почти всю работу пришлось совершать мне.

Сняв с ее плеча медстаб, накинул на нее комбез и принялся просовывать руки в рукава, и если с целой рукой проблем не возникло, то с раненной пришлось повозиться. Несколько раз я замечал болезненные гримасы на лице девочки, когда ткань костюма сдавливала культю, но та стоически переносила боль, лишь с шипение выпуская воздух сквозь стиснутые зубы.

Закончив с одеванием, застегнул молнию на комбинезоне и тут же он начал подстраиваться под тело девочки. Левый рукав, обволакивая травмированную руку полностью, покрыл ее слоем ткани, защищая от внешних повреждений.

В конечном итоге Лире оказалась одета в нечто похожее на тонкую толстовку с капюшоном, длиной почти до колен. Судя по всему, комбинезон еще мог служить и корсетом, так как поврежденная рука согнулась и приняла максимально безболезненное положение без видимых усилий со стороны девушки.

— Не плохо у вас тут технологии развиты — присвистнул я, глядя на все это — даже удивительно как вы еще не зачистили всю эту станцию.

— Каждый хочет урвать кусок побольше, даже если пирог этот гнилой — ответила мне Алин.

— Лирэ! Лирэ! Где моя сестра, ублюдок?! — голос раздался из скафа, и я не сразу сообразил, кто это говорит.

Девочка, же которая не могла увидеть брата из-за меня и брони, которая заслоняла ей обзор, сначала замотала головой из стороны в сторону, а затем, спрыгнув на пол, зашагала в сторону костюма.

Сделав пару шагов, она споткнулась и начала заваливаться вперед. Я, примерно и ожидав, что так будет, успел подхватить почти невесомую малышку и под руки повел ее к брату.

— Кстати, Алин, заметила, что искин даже ругательства переводит? Или это он от себя добавляет? — хмыкнул я.

Ответа так и не услышал, так, как только девочка увидела лежащего на полу брата, оттолкнула меня в сторону и бросилась к нему. Упав возле него на колени, она попыталась развязать, узлы, сдерживающие парня. Парень же, увидев сестру, стал еще яростнее дергаться, и без того мешая той сделать хоть что-то.

Подождав минут пять, давая возможность как искину пополнить словарный запас, так и успокоиться парню, я вслушивался в его речь, почти полностью состоящую из ненормативной лексики и угроз. Лирэ же сидела подле него, тихонько плача, то ли от счастья, что ее брат жив, то ли от страха за их жизни.

— Так ты друзей точно не заведешь, мелкий! — решив, что с первого раза такой объем ругательств не запомню, да и Алин уже на мозг начала капать, призывая не издеваться над детишками, я обратился к парню.

Тот услышав знакомые слова, замер открыв рот:

— Лирэ, ты тоже понимаешь их?

— Если бы ты не орал, то уже давно бы это понял — опередил я с ответом девочку — и, между прочим, сидел бы развязанным и возможно даже с порцией еды в руках.

— Вик, да развяжи ты его наконец-то и дай им поесть и попить нормально! — не выдержала напарница. Голос ее прозвучал для всех, и парень начал выкручивать шею, стараясь разглядеть Алин.

— Не мучайся, это моя виртуальная совесть, так что фактически ее здесь нет в осязаемом виде — догадавшись, что ищет парень, сообщил ему.

Подойдя поближе, присел перед ним на корточки:

— Давай так. Ты обещаешь не делать глупостей, и я тебя отпускаю. Как видишь, сестра твоя цела, на столько на сколько это возможно было. Так что веди себя нормально и останешься целым. Договорились?

— Договариваться с Медными? Ты смеешься над нами? Ваши палачи напали на нас, убили дядю! — извернувшись, пацан попытался плюнуть в меня, но видимо организм был сильно обезвожен и у него ничего не получилось.

Только я хотел уже высказаться по этому поводу, как тут же услышал голос Лирэ:

— Рэф, он действительно спас меня. И видимо это он же вытащил нас из спрута — голос девочки был тихим, но его хватило, чтобы пробиться сквозь ярость брата.

— Но они же напали на наш дом — нотки печали сквозили в голосе Рэфа, перемежаемые с гневом — Лирэ, как ты не можешь понять?

Опять опередив девушку, обратился к парню:

— Если тебе станет легче, то судя по всему я какой-то эксперимент Медных — очень сжато пересказав свои приключения, опустив некоторые подробности, мне все же удалось немного успокоить Рэфа.

— Так что как-то так — закончив рассказ, принялся освобождать мальчишку, развязывая узлы. Пришлось повозиться, так как дергаясь и извиваясь, этот паршивец еще сильнее затянул их.

Судя по выражению их лиц, брат с сестрой хоть и поверили в мой рассказ, но все равно до конца не расслабились, постоянно ожидая с моей стороны каких ни будь неприятностей.

Окончательно освободив Рэфа, оставил его с сестрой, а сам пошел за едой и водой для этих бедняг. Поковырявшись в контейнере с запасами, я с прискорбием обнаружил, что это не скатерть-самобранка и не волшебный горшочек, так что из-за возросшего количества нахлебников, скоро придется озаботиться вопросами пропитания. Не на сухпайках же они тут постоянно сидят, в конце концов.