Похищение с сюрпризом

«Не могу я больше. Пора выбирать: либо так, либо иначе. По-другому не получится».

Лизетта попятилась и спряталась за телегу. Сердечко стучало, как безумное.

Пес разговаривает? Разговаривает?!

Значит, она не единственный оборотень! И Ви знает еще одного!

«Прощай», - проговорил, тем временем, пёс. – «Не пытайся меня остановить. Тебе не под силу всё исправить. А мне будет лучше среди зверья лесного».

Лизетта поняла, что «собрат» уходит, и выскочила из укрытия.

«Пёсик! Стой!»

Но в тот же миг отлетела назад, упала, больно ударившись спиной и затылком. Последнее, что она увидела перед тем, как пришла тьма, поднятую руку воспитательницы…

– Н-да… Странно ты представляешь экзотическое зверьё…

Лизетта «вернулась» в реальность и попыталась понять, в кого умудрилась превратиться. Тело покрывала серая шерсть. В пол упирались лапы с когтями. Не столь мощные, как обычно. Зато острые зубы клацали весьма угрожающе. Хм. Волк? Позади раздался странный звук, будто кто-то резко открыл или закрыл шторы. Лизетта испуганно взвыла, ибо задняя часть тела внезапно перевесила переднюю. Плюхнувшись на пятую точку, девица-оборотень что-то себе отдавила и издала повторный вой.

– Ой, не могу! – донесся из-за приоткрытой двери задорный голосок Огонька. – Волк с павлиньим хвостом! Вот, умора!

Чего?! Это шутка такая?

Лизетта взволнованно закрутилась на месте, но треклятый хвост снова подвел. Попал под лапы и послужил причиной нового позорного падения.

– Ма-а-ама! – захныкала она, жалуясь на все беды разом. Надо же, и дар речи сразу вернулся. Не то после превращения, не то с горя.

– Ты у меня сейчас дохихикаешься, - пригрозила Дина Огоньку. – В горшок превращу.

Лесная девчонка испуганно пискнула и скрылась от греха подальше.

– Ну? – Дина грозно посмотрела на Лизетту. – И как такое недоразумение начальнику темницы, а, тем более, принцу Валериану предлагать?

– Ты ж сама хотела экзотику, - фыркнула та в ответ. – Дареному волку в зубы не смотрят.

Разнос, устроенный Огоньку, вернул почву под ногами. В смысле, под лапами. Наконец-то, и на мелкую нахалку нашлась управа. Прия-я-ятно.

– Ладно, - смирилась Дина с неизбежным. – Сойдет и так. Пошли. Наш «клиент» рано из дома отбывает. Нужно успеть перехватить.

…Они перехватили. Доехали на телеге втроем (Лизетта лежала, спрятанная под одеялом), перехватили и легко заинтересовали «товаров». Начальник тюрьмы – толстый дядька с большими усами – едва слюни не пускал, разглядывая особенного волка, и рисовал в уме картины, как принц Валериан награждает его за труды.

– Сколько хочешь за зверушку? – спросил он и облизнул губы.

Дина загадочно улыбнулась.

– Услугу. Тетку мою позавчера взяли. Она ничего не сделала. Клянусь! Мимо шла, когда девчонка алманская песню пела.

Брови толстяка сошлись в грозную линию. Не понравилось ему предложение. Ох, как не понравилось. Где это видано – заключенных освобождать.

– Ишь чего удумала. Кто переступил порог темницы, на свободу не выходит. Таковы порядки Эндории. Иль ты, девка, этого не знаешь.

Дина ни капли не испугалась.

– Знаю. Потому и обращаюсь к такому дальновидному человеку, как вы.

– Вот именно! Дальновидному!
– толстяк выставил вперед указательный палец. Вплотную к Дининому лицу.
– Что мешает мне и тебя арестовать? А зверушку чудную без всякой платы забрать?

– Ничего. Кроме угрозы лишиться выгоды, - чародейка посмотрела на него с фальшивой лаской. – Волчица отравлена. Противоядие отдам, как только тетку вернете. К тому же, я могу еще всякого особенного зверья раздобыть. Коли захотите дальше сотрудничать.

Лизетта вытаращила волчьи глаза. Как это – отравлена?! Дина это всерьез?!

Вот, черти эндорские! На завтрак были молоко и грудка куриная. Неужто, они того?

Толстяк, тем временем, напрягся. Почесал затылок. Перспектива лишиться ценного приобретения и не снискать благодарности принца огорчила всерьез.

– Ладно. Вернут тебе тетку. Приходи сюда через два часа. С противоядием. А зверушка у меня пока останется.

– Договорились, - легко согласилась чародейка и потрепала по загривку Лизетту, мол, не трусь, всё идет по плану.

Та воспротивилась. Оставаться у начальника тюрьмы? Да ни в жизнь!

Но едва она открыла рот, дабы возмутиться, Дина щелкнула пальцами, вновь лишив жену братца возможности разговаривать…

****

План был с подвохом. Габриэль-старший поведал его, пока Аврелий ждал за дверью. Он собирался провести лекаря с «помощницей» в соседнее здание, к тому, что ближе к воротам, под предлогом помощи тяжело больному охраннику. К слову, «заболел» тот не случайно, однако ничего страшного ему не грозило, через сутки поднялся б на ноги и без лечения. Пока же он корчился в муках, так что было неясно, чья помощь ему нужнее – лекаря или монаха. Потому и собирались наведаться толпой.

А дальше… дальше сообщникам предстояло разделиться. Утром ждали труповозку, что случалось здесь нечасто. Арестанты – это бесплатная рабочая сила, а, значит ценный товар. Помрут на рудниках иль других работах – это чужая проблема. В темнице, где проводились мнимый суд и сортировка, отдавать концы не полагалось. Иначе б начальнику быстро нашли замену. Взяли б того, кто способен беречь жизни заключенных и передавать их в «рабство» в целости и сохранности.

Но нынче таки стряслась беда. Но кто ж знал, что парень припадочный попадется. С виду-то богатырь, способный бревна весь день таскать. Несчастьем незадачливого заключенного и решили воспользоваться Габриэль-старший с Аврелием. Первому предстояло оглушить кучера и облачиться в его одежду, а второму – лечь вместо трупа в гроб. Ну а третьей «участнице» лихой банды следовало сидеть у постели «больного» и отвлекать внимание, пока остальные воплощают в жизнь дерзкую задумку.

– Стоп! А как же я? Как мне выбираться? – спросил Гастон, увидев в плане огромную прореху. – Гроб-то один. И кучер тоже.

Габриэль-старший развел руками.

– То есть, вы не собирались выручать третьего участника? – Гастон сердито потряс кулаками. – Оставили бы его отдуваться за ваш побег.

– Мы надеялись, что женщине ничего не сделают. Поверят, что она вообще не у дел. Новенькая, наивная, пошла, как и велели, к больному. Что с нее взять?

– Это бесчестно! – объявил Гастон, разочаровавшись в отце.

– Знаю, - тот не подумал отрицать очевидное. – Поверь, Гейб, я долго договаривался с совестью. Но мне необходимо выбраться на свободу, чтобы однажды помочь всем в этой стране. Мои сторонники ждут за городом. До ареста мы планировали устроить несколько освободительных акций. Вывести мужчин из рудника и девиц из борделя, тех, что удерживают там насильно. Но я попался. Оказался не в том месте, не в то время.

Гастон сжал зубы, не очень пока понимая, прав отец или нет, решив пожертвовать одним человеком ради общего блага. Но повестке дня, то бишь, утра стоял более важный вопрос.