Похищенная жена

— Я вынужден отлучиться по делам. Надеюсь, что всё на самом деле пройдет без эксцессов, потому что в ином случае нам придётся прекратить тренировки.

Понимая, что Реймонд попытается найти любой способ запретить мне встречи с Соломоном, физические нагрузки, я лишь выдавила улыбку и пообещала, что стану максимально осторожной. Настолько, что когда-нибудь его спесь и внимательность растворятся в небытие.

— После прихода Дайтсона и новостей, которые он сообщил, вы словно не в своей тарелке… Случилось что-то серьёзное? — поинтересовалась я, постаравшись принять интонацию в голосе типичной светской беседы.

Реймонд удивлённо взглянул на меня, нахмурился, но продолжил молчать, словно набрав в рот воды. На развилке мы остановились. Мужчина некоторое время просто смотрел на меня, после чего выдавил усталую улыбку.

— Возникли некоторые трудности, но это никак не коснётся твоей безопасности, поэтому тебе не следует переживать. Я всё улажу, — выдохнул наконец Реймонд.

Глядя мне в глаза, он чуть наклонился, словно спрашивал разрешения и пытался считать мою реакцию, но я не стала отстраняться, и он поцеловал меня в щёку.

Вдохновлённая предстоящей встречей с Соломоном после разлуки, я позволила мужу прилюдно проявить нежность в мою сторону и не стала морщиться или язвить на этот раз. Пустить пыль в глаза, утихомирить разъяренного зверя… Почему я раньше не воспользовалась этой тактикой, сгораемая ненавистью и горем? Реймонд, довольный, удалился, а мы с Анной поспешили на тренировочную площадку.

Туда, где меня обещал дожидаться Соломон!

36

***

И все-таки поместье Реймонда и рядом не стояло с родовым домом моей семьи. Мало того, что маркизы Вернеры обладали обширной территорией страны, имели в светском обществе немалое влияние, так еще и оборудованный тренировочный корт находился на заднем дворе — совсем рядом, тогда как раньше мне приходилось бежать на площадку у окраины города, к лесу. Лишь там нам с Соломоном хватало достаточно пространства для маневренности. Местность была ровной, а каменистая, твердая почва быстро высыхала после дождей. Идеальный деревенский рай для желающих освоить навык фехтования.

Казалось, Соломон тоже чувствовал себя не совсем в своей тарелке, привыкший к свободе самовыражения. Он понимал меня — я его тоже. А что скрывалось за маской чопорной скованности Реймонда, мне до сих пор сложно разгадать. Я не принадлежала этому помпезному миру и по-прежнему чувствовала неловкость, ограниченность и пристальное внимание каждого, кто окружал меня.

Анна осталась наблюдать за тренировкой со скамьи, как и наказал работодатель лорд Венер, а мы с Соломоном обменялись краткими приветствиями и начали внимательно следить за движением друг друга, время от времени скрещивая мечи в коротких схватках. Несмотря на небольшую разминку перед тренировкой, я ощущала, как за неполные две недели потеряла сноровку: мышцы ощущались деревянными, движения немного неловкими, заторможенными — даже меч чудился тяжелее обычного. Мне приходилось держать себя в ежовых рукавицах, чтоб ненароком не пропустить удар. Все же я сама настояла на тренировке с заточенными лезвиями.

Наставник вёл себя строго, как самый настоящий преподаватель — впрочем, как и всегда во время занятий. У нас не было времени на разговоры, только на короткие замечания, но даже эта близость радовала меня. Я немного отвлеклась, заглядевшись, как солнечные лучи переливались в золотистых волосах Соломона, и острие меча скользнуло по внешней стороне запястья. По ошарашенному выражению лица наставника, я поняла, что он сделал это случайно, тотчас ловко изменив направление атаки, чтобы моя рана не стала глубже. Отшатнувшись в попытке увернуться, я поскользнулась на рыхлой почве и рухнула на траву. Анна тут же бросилась помочь мне, но я успела остановить её лёгким кивком. Не хватало еще, чтобы обо мне переживали, как о безрадостном соловье…

— Всё в порядке, Анна! Я не нуждаюсь в помощи! — ответила я, помахав раненной рукой. — Просто испугалась от неожиданности.

Рана кровоточила, и мне не хотелось, чтобы служанка заметила это, приблизившись. Несмотря на то, что между нами возникли доверительные отношения, она могла докладывать обо всём Реймонду, а я не желала, чтобы супруг узнал об этом инциденте. Вдруг ему, не дай Бог, взбредет в голову запереть меня в четырех стенах его золотой клетки.

Я ведь только глотнула желанной свободы!

— Прости! — начал сыпать извинениями Соломон, а я вслушивалась в мягкость его взволнованного голоса. — Я отвлёкся и не заметил твоего промедления.

Отвлёкся…

Он тоже смотрел на меня…

О чём же он думал?

Ликование оплело сердце теплом. Я попыталась подняться, но наставник остановил меня, схватив за плечо и вновь усадив на землю. Прикоснувшись к моей руке дрожащими пальцами, Соломон залечил рану при помощи магии. Золотое сияние охватило рану, даже след крови исчез. Будто в одно мгновение само существование вреда растворилось, его вычеркнули из временного промежутка.

— Я не знала, что вы обладаете целебной магией… — с удивлением пролепетала я, ведь никогда раньше не видела его магических способностей.

Наставник никогда не лечил мои раны, которые порой были куда серьёзнее этой. Он вечно причитал, что боец должен быть всегда сосредоточен, готов к реальному бою. Я сама виновата в неосторожности.

Так что изменилось теперь?

Взгляд Соломона сквозил болью. Его близость взволновала меня, и я заметила, что ненароком задержала дыхание.

— Это весьма посредственная целительная магия… — отмахнулся от моего вопроса Соломон и строго посмотрел на меня. — Почему сегодня ты такая рассеянная? Что-то произошло за то время, что мы не виделись?

Я замерла, разглядывая очертания его лица в такой опасной близости. Растрепанные, русые волосы, отброшенные назад. Высокий лоб, покрывшийся испариной. Нос с маленькой горбинкой и строго очерченный подбородок. А губы…

— На это есть несколько причин! — шёпотом ответила я, чувствуя, как начали краснеть щёки. — Первая — я нашла способ сбежать от полноценного брака с Реймондом… Второе — я взволнованна вашей близостью… Рядом с вами я чувствую себя какой-то окрылённой… Кажется, вы мне…

И голос своевольно стих, оставив признание недосказанным.

Я смогла честно признаться в своих ощущениях, не зная, что ждёт меня после этих слов дальше.

37

Моё признание сделало наставника более чем растерянным. Соломон смотрел на меня потрясённо, но мгновением позже в его взгляде появилась тревога. Я читала по его глазам, что у всего здесь есть «уши» и не стоило поднимать подобную тему прямо сейчас. Он боялся за моё будущее, беспокоился, что если Реймонду станет известно о моих чувствах к другому… Или о наших с Соломоном к друг другу… Всё скорее всего закончится плачевно.