Похищенная

Ближе к полудню меня отвлек от невеселых мыслей тихий стон. Я подняла взгляд. Бауэр застонала, вжимаясь головой в подушку. Лицо ее перекосилось от боли.

— Доктор! — крикнула я, вставая со стула. — Она приходит в сознание!

Кармайкл поспешила ко мне. Я склонилась над больной, и ее глаза вдруг широко распахнулись.

— Здравствуй, Сондра, — сказала я. — Мы…

Бауэр резко выпрямилась, порвав тонкие ремешки. Взгляд ее ничего не выражал. Не успела я опомниться, как она ухватила меня за плечи и отшвырнула в сторону. На какое-то мгновение время словно бы замедлило свой ход, и мое тело зависло в воздухе, однако гравитация взяла свое. Пролетев через всю комнату, я врезалась в стену.

Кармайкл помогла мне подняться и вызвала охрану. Бауэр попыталась слезть с кровати, но ее ноги запутались в простынях. Ярость исказила черты ее лица, губы беззвучно шевелились. Скоро ей надоело возиться с постельным бельем. Взревев, Сондра дернула ногами и разорвала материю в нескольких местах. Я кинулась к ней и всем весом прижала к кровати.

— Не прикасайтесь ко мне, сволочи! — гремела Бауэр. — Пошли вон! Вон! Руки прочь!

— У нее все-таки начался бред, — выдохнула Кармайкл, подбежав к нам с толстыми ремешками в руках. — Как вы и говорили.

— Ага, — пропыхтела я. Правда, в ту минуту меня больше волновала не точность диагноза, а Бауэр, извивавшаяся подо мной. — Где эта чертова охрана?

Ребята, как выяснилось, уже прибыли и даже вскинули винтовки, ожидая команды открыть огонь. Кармайкл бросила им ремешки.

— Свяжите ее! Живей!

Пока они раздумывали, Бауэр взбрыкнула, и я снова оказалась в воздухе. На этот раз меня не особенно тянуло подниматься с пола. Пускай поработают охранники, черт их дери. И Кармайкл. В конце концов это она отказалась связать пациентку по-настоящему.

Бауэр притихла и сидела неподвижно, как статуя. Четверо охранников сгрудились вокруг кровати с ремешками в руках. Ни дать ни взять команда живодеров, загнавшая в угол бешеную собаку: вроде бы и сеть в руках, а бросать ее первым никому не хочется. По лицу Бауэр ручьями стекал пот, ей явно не хватало воздуха. Взгляд безумных глаз метался по комнате — скользнул по охранникам, по мне, по Кармайкл и уперся в пустое место слева от нее. Бауэр внезапно рванулась вперед, однако простыни удержали ее и на этот раз.

— Пошел на хер! — завизжала она.

Там, куда она смотрела, никого не было.

Я тихонько встала, словно опасаясь спугнуть дикого зверя.

— Нужно ее связать, — сказала я шепотом.

Никто не пошевелился.

— Дай-ка мне. — Кармайкл потянулась, чтобы забрать ремешки у одного из охранников.

— Нет! — бросила я. — Пусть сами этим займутся. Я подойду поближе, отвлеку ее, если она начнет сопротивляться. А вы отойдите, но снотворное приготовьте.

Как обычно, самая опасная работа досталась мне. Что я от этого выиграла? Да ничего. Всем плевать — моего героизма и не заметят. Но так или иначе, а кто-то должен это сделать. Если не начать действовать, один из этих дуболомов при первом же признаке опасности пальнет в Бауэр — и все мои надежды похоронят вместе с ее трупом.

Кармайкл повернулась к охранникам.

— Как только Елена встанет у койки, тут же приступайте. Работаем быстро, но аккуратно. Сондра себя не контролирует. Не хватало еще случайно ее покалечить.

Сказать всегда проще, чем сделать. Пока я подкрадывалась к кровати, Бауэр сохраняла неподвижность — только глазела по сторонам да осыпала проклятиями невидимых врагов. Но стоило охранникам к ней притронуться, как она взбесилась. Горячка придала ей сил. Мы вшестером еле-еле уложили ее на койку.

Я помогла стоявшему рядом охраннику накинуть на Бауэр ремешок. Вдруг мне показалось, что ее рука как-то странно задрожала и словно уменьшилась в размерах. Я недоверчиво помотала головой, и виски пронзила боль — жгучая, как раскаленный уголек. В глазах затуманилось.

— Елена?! — крикнула Кармайкл, сражавшаяся тем временем с другой конечностью Бауэр.

— Я в норме.

Когда мне наконец удалось застегнуть ремешок, рука Бауэр задергалась еще сильнее. Запястье стало сужаться, ладонь сбилась в бесформенный нарост. Нет, зрение меня не обманывало! Она действительно Преображалась.

— Елена!

Внезапный крик Кармайкл заставил меня отпрыгнуть. Рука Бауэр выскользнула из петли, и скрюченные когти на перепончатых пальцах рассекли воздух в месте, где секунду назад было мое горло. Я кинулась безумной на грудь, не давая ей выпрямиться.

Бауэр с яростным рычанием отпихнула меня. Руки ее теперь ничто не сдерживало. Схватив одного из охранников, она отшвырнула его к стене. Бедняга от удара вырубился. Спина Сондры затряслась и поменяла очертания, под кожей заходили огромные бугры. Взвыв, Бауэр перекатилась на бок.

— Усыпляйте ее! — заорала я.

— Но вы же говорили… — начала Кармайкл.

— Все началось слишком быстро! Она еще не готова! Ну скорее же, усыпите ее!

На спине и плечах несчастной выскочила шерсть, кости где вытянулись, где стали короче. Бауэр, мучительно воя, забилась в судорогах; я по-прежнему ее придерживала. Лицо, искаженное до неузнаваемости, превратилось в кошмарную маску из беспрестанно меняющихся мышц, в которой ничто не напоминало ни человека, ни волка. Из-за губ выступили острые клыки, нос вытянулся в звериное рыло. Тут и там возникали клочья шерсти. А глаза… Глаза Бауэр остались прежними, но вылезли из орбит и бешено вращались. Ее взгляд случайно упал на меня, и я увидела в нем проблеск разума. Какая-то часть ее психики, вырвавшись из объятий безумия, очутилась в пыточной камере тела.

Кармайкл удалось вогнать иглу в руку страдалицы. Бауэр резко выпрямила спину, и я оказалась у нее на коленях. Тело женщины несколько раз дернулось, в глазах ее промелькнуло удивление. Протяжно засопев, она моргнула — и рухнула на кровать.

Я невольно напряглась, ожидая продолжения… но Преображение уже повернуло вспять. Обратное превращение прошло безболезненно — тело Бауэр плавно обрело прежнюю форму, словно объемная модель на дисплее компьютера. Сондра свернулась в клубочек и мирно заснула.

В тот день мне удалось повидаться с Арменом. В первый раз его приводили в лазарет на плановый осмотр, сегодня же он специально симулировал мигрень — да так искусно, что у Кармайкл не возникло никаких подозрений. Это и понятно: как психиатр он, естественно, кое-что смыслил в медицине. Мы возобновили беседу с того места, на котором вчера остановились. План побега был готов: Армен изобразит недомогание и, таким образом, мы оба окажемся на верхнем уровне — отсюда вырваться легче, чем из надежно охраняемого тюремного блока. Как и раньше, психиатр умудрился прикрыть важную информацию пустой болтовней — пришлось хорошенько напрячь мозги, чтобы разглядеть в его словах скрытый подтекст.