Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Похищенный шедевр, или В поисках “КРИКА”
Шрифт:

Ведя беседу, держится подчеркнуто этикетски, впрочем, в нем как будто постоянно соперничают полицейский и выпускник университета. Он может начать фразу цитатой из Эдмунда Бёрка и закончить ее ругательством.

Акцент Хилла необычен: американцы принимают его за канадца или австралийца, англичане вообще затрудняются определить, кто он. Возможно, ирландец, предполагают они.

Хилл особенно преуспел в сыске, в чем ему очень помогает опыт насыщенной жизни. Он запросто может познакомиться в баре с головорезом и войти к нему в доверие или в храме прекрасного сойтись со знатоком искусства. Хиллу как хорошему актеру по плечу любая роль, но он предпочитает, чтобы его принимали за чудака или неудачника, но такого, с которым еще можно иметь дело. В маленьком мире охотников за искусством

и охотников на охотников Хилл держится особняком.

Преступники интересуются признанными творениями, но не шедеврами, исчезновение которых может наделать много шума. Грабители считают, что такие работы легче сбыть, а сыщики, в свою очередь, готовы искать только те произведения, которые имеют безусловную художественную или историческую ценность.

— Мы ловим рыбешку сетью, — объясняет глава частного агентства, профиль которого — поиск украденных ценностей. — А Чарльз Хилл рыбачит удочкой. Его интересует более крупная рыба.

И надо сказать, у него это получается. Среди сокровищ, найденных Хиллом за двадцать лет работы, есть произведения Вермеера, Гойи, Тициана стоимостью более ста миллионов долларов.

В каждой семье, в каждой стране есть свои культурные традиции. В семье Чарльза Хилла, отец которого служил в американской армии, а мать олицетворяла английскую элегантность, культивировался пиетет к героическим деяниям на полях сражений, почитание мировых литературных памятников. Это привело к тому, что с юношеских лет в душе Чарльза ужились романтическая вера в героев и циничное отношение к идеалам. Он напоминает постаревшего бойскаута. На улице спешит помочь перейти улицу пожилой даме, прогуливаясь по парку, собирает мусор. Если кто-то из друзей прилетает в аэропорт Хитроу, непременно встретит его, вне зависимости от погоды и дорожных пробок. Однако друзья могут пожалеть об этом, поскольку Хилл будет гнать машину с бешеной скоростью, не обращая внимания на просьбы ехать медленнее. Если они боятся — их дело.

Трудно найти другого человека, для которого дружба имела бы такое большое значение. Фотографии друзей всегда на виду — прикреплены магнитами к двери холодильника. Он перезванивается и встречается с друзьями по школе и университету. Может оставить все дела, чтобы навестить сына своих американских друзей, отправивших отпрыска на учебу в Лондон. Хилл вовсе не закатывает юноше воспитательных нотаций — это не в его стиле, — просто устраивает приключенческую вылазку с познавательным подтекстом.

Если в живописной манере изобразить таланты Хилла, получится странная картина: серебристые небоскребы на фоне умиротворяющего пейзажа. Он одаренный подражатель, но не имеет способностей к изучению языков, и главное его достоинство — великолепная память на события, даты и имена.

Хилл — интереснейший собеседник, с ним никогда не бывает скучно. Его мышление поистине парадоксально. Случайное замечание о современной политике наводит Хилла на мысль о победах Джорджа Вашингтона в войнах с французами и индейцами, а недавнее судебное разбирательство в отношении знаменитого певца напоминает ему стихотворение «Арест Оскара Уайльда в отеле “Кэдоган”»[4]. Его антипатии так же искренни, как и симпатии. Точные науки ненавидит столь же истово, как любит историю, искусство и географию. Логика, по его мнению, смирительная рубашка, а цифры — друзья бюрократов. Для Хилла не существует таких понятий, как проценты, коэффициенты, статистические данные.

Даже цифры, которые называют его коллеги-детективы, отвечая на вопрос о количестве раскрытых преступлений в сфере искусства, приводят его в ярость.

— Все это чушь! Цифры взяты с потолка! Полицейская статистика не отражает реальной картины. К тому же бюрократы в мундирах не способны отличить произведение искусства от дешевой репродукции, полученной в награду за точную стрельбу по мишени в городском парке развлечений.

Хилл непредсказуем. Может взахлеб рассказывать о своем кумире сэре Джоне Хоквуде, рыцаре четырнадцатого века, ставшем итальянским кондотьером, конный портрет которого написал Уччелло. Но внезапная смена настроения заставит

Чарльза умолкнуть. Будучи за рулем, Хилл в состоянии оборвать себя на полуслове и весь дальнейший путь не проронить ни слова, кроме пары ругательств по поводу пробок на дороге. Если ужинает с друзьями, не дождавшись конца трапезы, может встать и уйти, сказавшись уставшим и сонным.

Но когда у него хорошее настроение, Хилл просто фонтанирует идеями, шутками и удивительными историями. Он безжалостен к друзьям: «Фрэнк обязательно срежиссирует свои похороны. Гроб с телом вознесут на большой баркас, и в море почетный караул в присутствии рыдающих женщин и детей даст несколько залпов. А бедный, всеми забытый Джордж всхлипнет в своем гробу, и его никто не услышит».

Хилл часто бывает сдержан, но всегда остер на язык. Чарльз любит повторять, что многим из его армейских сослуживцев «жизнь предоставила возможность выбора: тюрьма или армия, и, разумеется, почти все выбрали армию».

В этом человеке живо неистребимое мальчишество. Туча на небе — не беда, но лучше, когда светит солнце. Взрослая солидность — ничто, если нужно на ходу заскочить в поезд. Небольшой снег — достаточный повод надеть шапку, шарф, теплые ботинки и перчатки, словно он собирается в Антарктику, а не на прогулку в ботанический сад Кью Гарденс.

Лучше выдуманное приключение, чем никакого, но Хилл отнюдь не Вальтер Мити[5]. Он сыщик и разоблачитель «хитрых, коварных, циничных охотников за произведениями искусства», поэтому опасность для него не издержка ремесла, а награда.

— Думаю, он пошел добровольцем во Вьетнам, потому что считал войну такой же игрой, как футбол, а в футболе не убивают, — говорит один из друзей, который знает его с юношеской поры.

Чарльз Хилл — принц Валиант и Филипп Марлоу Рэймонда Чэндлера в одном лице.

Отец Хилла родился на юго-западе Америки в семье фермера, мать — англичанка. Веселая, энергичная девушка занималась балетом, участвовала в европейском турне труппы Блубелл Келли. В фильме Джина Келли «Девушки» образ Кей Кендал списан с матери Хилла. Его родители познакомились во время Второй мировой войны. Трудно отыскать двух более непохожих людей. Лэндон Хилл вырвался из Богом забытой Оклахомы лишь благодаря армии. Зита Уиддрингтон, дочь Реверенда Кэнона Перси Элбороу Тинлинга Уиддрингтона, появилась на свет недалеко от Кембриджа в восточной Англии. Деревянные дома с соломенными крышами, многолюдные шумные пабы, средневековые церкви, шпили которых достигают шестидесяти метров в высоту, — именно так представляют американцы Англию. Названия деревушек в этой области Альбиона словно взяты из романа о Гарри Поттере: Литл Данмоу, Грейт Данмоу, Такстед, Тилти.

Зита росла в большом, гостеприимном доме, здесь же и увидела своего будущего мужа — молодого офицера ВВС: он играл в шахматы с ее отцом. Реверенд Уиддрингтон служил пастором в церкви, состоял членом Фабиановского общества и, по словам дочери, умел подать себя в выгодном свете. В доме часто бывал Гилберт Кийт Честертон. Наведывался и Джордж Бернард Шоу. Дети посмеивались над его густой бородой и забавной привычкой спать на полу, а не в кровати.

То была прекрасная жизнь. Однажды в доме Герберта Уэллса шестилетнюю Зиту подвели к человеку невысокого роста, невзрачной внешности и представили:

— Зита, познакомься с Чарли Чаплином.

Девочка вдруг заплакала.

— Это не Чарли Чаплин, — скуксилась она.

Мужчина удалился и через несколько минут появился в котелке, с тростью, мигом превратившись в великого комика.

Даже сейчас, в свои восемьдесят семь лет, Зита похожа на взрослого ребенка, отпускающего озорные замечания и уверенного, что ему все сойдет с рук. Потрясающая рассказчица, она всегда в центре внимания. Как-то ей случилось отдыхать на Средиземном море с привлекательным молодым французом Диди Дюма, который занимался подводными исследованиями вместе с молодым Кусто. Потом началась война, ее арестовали за незаконную переправку оружия в Грецию, посадили в тюрьму, но каким-то чудом девушке удалось сбежать. Еще до замужества Зиту связывали романтические отношения с этим молодым человеком, погибшим в авиакатастрофе.

Поделиться с друзьями: