Похмелье. Головокружительная охота за лекарством от болезни, в которой виноваты мы сами

Источником вдохновения для этих семейных басен, по всей видимости, стал отец Крукшанка, буйный алкоголик. Художнику пригодился и собственный опыт пьянок и тяжких пробуждений, чтобы изобразить незамедлительные физические последствия чрезмерных возлияний. Гравюра 1835 года «Головная боль» красноречиво говорит сама за себя.

Похмельные игры (последняя капля)

Наступил мой последний вечер в Шотландии, и мы с Джоном Макфетриком пьем пиво и виски в «Последней капле». Это вообще отличное название для паба, а в данном случае – еще и тройная игра слов. Когда-то на улице перед пабом вешали преступников, и на деревянной вывеске над дверью изображена раскачивающаяся веревка с петлей [107] . А еще в местах вроде этого, откуда смутно различим Эдинбургский замок, появилось английское выражение «сесть в повозку», которое означает «завязать с выпивкой» [108] .

107

В английском языке слово drop («капля») также означает «падение».

108

Соответственно, «упасть с телеги» значило «развязаться».

Раньше заключенных, приговоренных к казни, вытаскивали из подвалов, башен или где их там держали, сажали на запряженную лошадью телегу и торжественно везли по улицам к виселице. Иногда, если властям охота было проявить великодушие или осужденный был добрый малый, ему позволяли по дороге пропустить последний стаканчик в пабе. Заключенный выпивал бокал, по всей видимости не торопясь, и затем «возвращался в повозку».

«Что ж, это не только познавательно, но и ободряюще», – произносит Макфетрик саркастическим тоном ослика Иа-Иа, совсем как во времена учебы в университете. В то время мы хоть и обожали друг друга, но были мало похожи. Теперь же, спустя двадцать лет, у нас много общего: мы – два канадца ирландских кровей, выпивающие в шотландском пабе; у нас маленькие сыновья и сложные отношения дома; в наших душах пролегли глубокие противоречия, мы любим виски, нас всюду подкарауливают причудливые демоны, и мы обладаем опасной привычкой заигрывать с ними.

Например, Макфетрик коротает время, изучая тысячи часов видеоинтервью с маниакально-депрессивными пациентами Университета Эдинбурга, а я изучаю похмелье. Мы чокаемся и пьем за старые времена и новые насмешки судьбы.

Мы заказываем хаггис [109] , и я расспрашиваю Джона про его похмелья (которые, как мне помнится, были выдающимися). Он рассказывает историю, случившуюся еще до нашего знакомства: однажды в армии во время смотра, под звуки горна, он, изнемогая от жары, сблеванул на своего сержанта-инструктора, а тот даже не заметил. Он смеется над тем случаем, а затем вспоминает, как по моей вине нас схватила транспортная полиция Монреаля.

109

Традиционное шотландское блюдо из бараньих потрохов, приготовленных в бараньем желудке.

Был День святого Валентина, и мы с моей девушкой Иби решили наесться галлюциногенных грибов, напиться и пойти на ночной показ «Калигулы» – обычное дело. По пути туда мы убедили Макфетрика перепрыгнуть через турникеты в метро. Он зацепился, прибежали копы, и последовала та еще неразбериха.

«Вот это были деньки!» – заключает Макфетрик.

Если оглядеться вокруг, легко представить, как Роберт Луис Стивенсон и Артур Конан Дойл надирались в этом самом баре. В конце концов, они были собутыльниками и вместе учились в местном университете.

Путешествуя последние недели по Британии, я заметил на своем пути несколько точек, где пересекаются разные истории. Я показываю Макфетрику каминную кочергу, которую выковал в кузнице в городишке Девон – как оказалось, неподалеку от него располагается аббатство Бакфаст.

– Аббатство Бакфаст, – говорю я, когда нам приносят еду. – Знаешь, что это?

– Место, куда отправляют монахов?

– Типа того, но не только. Это еще и место, где делают «бакки».

Тонизирующее вино Бакфаста – в шотландском простонародье «бакки» – это самый страшный ночной кошмар и шотландской полиции, и людей вроде мастера Кинсмана. Этот напиток стоит смехотворно мало и содержит 15 градусов алкоголя, бессчетное количество сомнительных конгенеров, тонны рафинированного сахара и больше кофеина, чем восемь банок колы. Короче, убойная смесь. И, очевидно, излюбленное пойло всякой шпаны.

Согласно шотландской полиции, «бакки» упоминался в более чем пяти тысячах полицейских отчетов, а бутылки из-под него использовались в качестве оружия в сотне жестоких нападений. Так что власти объявили бой и шпане, и монахам, а местная полиция стала помечать бутылки, чтобы отследить факт покупки.

В декабре 2013-го министр здравоохранения Шотландии Алекс Нил призвал братьев аббатства Бакфаст прекратить производство. Однако английские монахи, по своему обыкновению, остались глухи и продолжили делать старый добрый (или не такой уж добрый) «бакки» – и продавать его шотландцам. И вот этот монстр в бутылке, это оборотное зелье, которое ввергает в трепет перед внутренним зверем, вернулся в шотландские города у подножия гор в новом обличье.

Мы пьем виски с пивом до закрытия паба. На улице я обнимаю своего старого друга и сообщаю, что поеду в отель на такси. Но, не успев договорить, передумываю. Теперь я намерен отыскать немного «бакки» – просто проверить, на что способно это пойло.

Адское пробуждение

На крыше автобусной остановки в Берлине.

Пэт Фейрбарн, Модный хипстер. Работает в сырной лавке.

В пустой химической лаборатории в Тампе.

Кен Мюррей, Писатель. Учитель. Гребец. Упоминается в этой книге неоднократно.

На захудалой лодчонке на суперфешенебельной пристани в Масатлане: я – полностью одета, рядом лежат без сознания два совершенно голых и едва знакомых парня. Мне хватило времени только на то, чтобы продрать глаза и собрать вещички, прежде чем они отправились в плавание к Галапагосу.

Линдси Реддин, Массажист-терапевт. Искательница приключений.

На полу в съемной квартире, в окружении пожарных в полной экипировке: тяжелые ботинки едва не наступают мне на лицо, по всему полу тянутся шланги. Я отключился с зажженной сигаретой, а мой друг проснулся и увидел рядом с моей головой тлеющую дыру размером с тарелку. Он вылил на нее кувшин воды, стащил меня с матраса и швырнул его на деревянный балкон – там он и тлел до тех пор, пока кто-то из соседей не вызвал пожарных. Два вывода: огонь на матрасе потушить почти невозможно, и у пожарных однозначно тяжелые ботинки.

Брюс Лефевр, Коллега по писательству и выпивательству.

Однажды проснулась в своей кровати… с половиной ведерка растаявшего мороженого. Приняла его за кое-что совершенно другое.

Мелинда Ванкурен, медсестра в реанимации. С ней отлично выпивать и закусывать мороженым.

За стеллажом с бочками в разгар винного тура по Ниагаре. Сью может подтвердить.

Роберт Хаф, Восхитительный писатель. Сомнительный рассказчик. Счастливый муж Сью.

На незнакомой мне кухне и без штанов.

Дункан Шилдс, Дружили в старших классах. Умный, высокий. Возможно, таким и остается.

Мой ответ такой: «на полу твоей кухни лицом в банке с маринованными огурцами».

Джон Макфетрик, Известный любитель маринадов.

Похмельные игры (церемония закрытия)

Когда я просыпаюсь, внутри моей на удивление раскаленной черепушки все грохочет и жужжит. Я наполовину раздет, лежу поперек кровати, которая едва помещается в комнате. Мои ноги подняты, а голова покоится на радиаторе под окном. Сногсшибательный вид на Эдинбургский замок почти полностью заслоняет табличка: «Дорогие гости, пожалуйста, не накрывайте радиаторы и не загораживайте решетки для выхода тепла и отверстия для забора воздуха».