Поход самоубийц

Во всяком случае, это ему рассказал капитан, тщетно надеявшийся спасти свою шкуру. Вот только как-то слегка перебрав грога, Спайк поделился тем с ученым. Тот в ответ лишь рассмеялся. Как оказалось, книга на деле содержала в себе хроники жизни какого-то там пустынного царька, помершего почти двести лет назад.

Сказать, что Спайк разозлился, не сказать ничего. Фолиант тут же полетел за борт, а за ним отправился и ставшим бесполезным алхимик. Ох, и орал же он, увидав кружащиеся вокруг черные блестящие плавники акул! Ну, хоть рыбки славно отобедали, и то польза с хрыча.

Но вот счетом Спайк овладел сходу, стоило ему лишь обзавестись первыми монетами. А уж в искусстве выходить сухим из самой безнадежной передряги ему и вовсе не было равных. В такие моменты решение приходило само собой, словно бы кто-то хорошенько вдарил Спайку по кумполу, из-за чего все ненужные мысли улетали прочь, оставляя лишь самое необходимое.

Наклонившись и ухватив из ближайшей лужи хороший такой шматок грязи, Спайк принялся тщательно размазывать ее по всему телу, не обращая внимания на звуки приближающейся погони. Когда он закончил, ящеры были уже совсем близко и чуть ли не дышали ему в затылок. Спайк перелез через поваленное деревце, съехал задом вниз по пригорку, растянулся в большой канаве и замер, стараясь даже не дышать, благо что то было нетрудно, ибо несло в его импровизированном укрытии просто невыносимо; воняло здесь так, что даже у привыкшему ко всему Спайка, который мог спокойно дрыхнуть на облюбованном клопами худом матрасе, слезились глаза.

Прикидываться ветошью было чуть сложнее, чем представлялось на первый взгляд. Казалось бы: лежи себе словно мешок и не шевелись, делов-то. Однако какие-то букашки тут же заползли Спайку под одежду и в сапоги, жаля его противными укусами, за шиворот проползло что-то мокрое, склизкое и мерзкое, грязь забилась в уши и ноздри, и будто бы в довершении всего у него одновременно зачесались яйца и зад. Хуже и не придумаешь. Однако Спайк мужественно терпел все неудобства, прекрасно понимая, что уж пусть лучше его пожрут мухи, чем сожрут ящеры.

Клекот преследователей раздался совсем близко, буквально в каком-то десятке шагов от Спайка. Он хотел было чуть повернуть голову, но все же решил не рисковать, справедливо предположив, что лучше не рисковать. Какое-то время ящеролюды кружили вокруг спрятавшегося Спайка, пытаясь взять его след, а потом, судя по звукам, пошли дальше. Не веря своему счастью, Спайк не покидал канаву даже после того, как наступила мертвая тишина, прерываемая лишь жужжанием насекомых и выкрикам птиц.

Лишь убедившись, что проклятые твари действительно отстали, Спайк поднялся на ноги, высморкался в пальцы, вытер их об штаны, уселся на валун неподалеку и принялся вытряхивать из сапог набившихся туда паразитов. При этом он не терял бдительности и внимательно прислушивался к тому, что происходит вокруг. Ящеры вполне могли вернуться назад или же затаиться где-то поблизости, ожидая, пока добыча не выдаст сама себя.

Выудив из кармана длинную мокрицу и щелчком отправив ее в ближайшие кусты, Спайк подпер щеку кулаком, тяжело вздохнул и принялся размышлять о том, что ему делать дальше.

Разумеется, переться одному в проклятый Исслейм, провались он в бездну, Спайк не собирался — то было чистым воды самоубийством. Следовало вернуться в Силат, а уже оттуда двигать куда подальше. Быть может, в Химлар или Брониш. Главное, чтобы жители Силата не подумал, что единственный выживший Спайк каким-то образом причастен к гибели их сородичей — а то нашпигуют стрелами за милую душу, селюки грязные. Чем глубже в заднице находится какой-нибудь захудалый городишка, тем хуже там относятся к чужакам, даже человекам, что уж говорить о нелюдях, об этом Спайк успел убедиться на своей шкуре не один десяток раз.

Вот только добраться до города было той еще задачей. Плыли они третий день, а значит пешком Спайк будет топать семь, не меньше. Совершенно один, без оружия и припасов, с кучкой злобных кровожадных тварей на хвосте, вдобавок неизвестно, какое зверье тут водится и ящеры могут оказаться не самой большой опасностью, подстерегающей случайно забредшего в джунгли путника…

— Эй, ты, серозадый!

Чуть не подскочивший от неожиданности Спайк спешно огляделся. До зубовного скрежета знакомый голос раздался словно бы под самым ухом — однако вокруг не было ни души. Эт что, морок какой-то? Или ему попросту причудилось?

— Хватит рассиживаться. Топай назад, я на берегу.

— Заткни пасть и выметайся из моей башки! — рыкнул Спайк и сжал кулаки, точно готовясь к драке; хотя что он должен был лупасить: воздух?

— Больно нужен мне твой дырявый горшок, — фыркнул Базузу. — Хватит спорить и дуй ко мне.

— Еще раз ты попробуешь мне приказывать…

— И что ты сделаешь? Разобьешь голову о ближайшую каменюку? — ехидно протянул Базузу; когда же Спайк решительно направился в противоположную от реки сторону, Базузу поспешно произнес: — Ладно, ладно, договорились. Я тебе не указываю, ты мне тоже. Если что — мои слова тебе передает мелкий демон, кружащий у твоего уха вместе с другой мошкарой. А теперь действительно иди сюда и поживее, покуда ящеры не вернулись.

Какое-то время поворочав мыслями, Спайк все же передумал, развернулся и принялся продираться сквозь кусты обратно к реке. Не то, чтобы он так сильно жаждал пообщаться с ненавистным демоном, однако в его компании шансы на выживание резко увеличивались, так что холодный расчет взял вверх над неприязнью к твари с Той Стороны. Но Спайк твердо поклялся сам себе, что если Базузу предложит ему сделку, подобной той, что он заключил с Тео, Спайк скорее утопится в ближайшей луже. Всяк лучше, чем терпеть этот мерзкую трескотню у себя в голове днями и ночами.

Выйдя к реке, Спайк огляделся. О недавней битве напоминали только обломки баржи, прибившиеся к берегу, да чья-то засохшая кровь на песке.

— Ну и где этот траханный козлом демон? — пробормотал Спайк.

— Моргальники опусти, — в раздражении проговорил Базузу.

Спайк взглянул под ноги — и действительно увидел знакомый череп на половину врывшийся в мокрый песок. Спайк взял черепушку в руки и тут ему в голову пришла интересная мысль — а что станется с демоном, если Спайк вдруг расхерачит череп на меленькие кусочки о ближайшее дерево? Тварь помрет или отправится в свой мир? Впрочем, любой из этих вариантов устроил бы Спайка, поэтому он хорошенько размахнулся, приготовившись отправить останки какого-то несчастного в полет.

— И думать не смей! — рявкнул Базузу. — Если не хочешь выковыривать здешних гадов палками из члена и задницы.

Спайк замешкался. Он подозревал, что демон просто-напросто блефовал. Однако у Спайка, уже видевшего, на что способен Базузу, не было ни малейшего желания проверять то на собственной шкуре, как бы не велик был соблазн рискнуть и избавиться от назойливой твари раз и навсегда. Поэтому, горестно вздохнув, Спайк положил череп на землю и присел рядом.

— Ты можешь с помощью колдовства перенести нас куда-нибудь подальше отсюда? — спросил Спайк, наблюдая за огромной лягушкой, пучащей на него глаза; поймав длинный плевок, она возмущенно квакнула и скрылась в мутной воде.

— Конечно! — ответил Базузу, но не успел Спайк воспрять духом, как Базузу, клацнув зубами, ехидно продолжил: — А пред тем еще слепить из глины шлюх, а из воды сотворить вино. Ты хоть представляешь, чего стоит телепортировать хотя бы пустую чернильницу? У самых могучих чернокнижников на это уходили годы подготовки, и даже нам, демонам, такое едва ли под силу.