Поход

–  Ты что, из ружья в вампиров стреляешь?
–  удивилась Маша, когда я достал из пирамиды укороченное ружье-вертикалку могучего десятого калибра.

–  Стреляю. А что, нельзя?
–  спросил я, откладывая ружье на стол.

–  А они разве от пуль мрут?

–  А кто сказал, что я пулями?

Пулями я из этого ружья не стрелял. Точнее, стрелял, но это было «побочным явлением». А изначально предназначено оно было для стрельбы совсем другими снарядами - моей собственной конструкции и изготовления. Осиновыми кольями, если уж быть до конца точным. О чем я Маше и сказал, после чего раскрыл специальную сумку из твердой кожи и показал их.

Каждый колышек был великолепен. Идеального круглого сечения, сделанный на токарном станке и тщательно, до блеска ошкуренный, толщиной семь миллиметров. Этого достаточно: вампир мрет от отравления организма, а не от толщины кола. [54] Колышек внутри был полым, как карандаш, а вместо грифеля сквозь него проходил стальной пруток из легированной стали, расширяющийся на конце. Незачем полагаться на деревянное острие - такой кол со стальным носом, острым как игла, пропорет любой доспех.

54

Вампир умирает вовсе не от отравления, как говорит рассказчик, а от сильнейшей аллергии. Попадание в сердце не обязательно, но приводит к почти мгновенной смерти. Попадания в другие части тела убивают не сразу. Если вампиру не дать сразу же удалить осиновую стрелу даже из руки или ноги - он обречен.

На колышке были стабилизаторы. Один спереди, второй - сзади, в том месте, где торец колышка входит в гильзу десятого калибра. Крылья переднего стабилизатора направлены остриями назад, а заднего - вперед. С такими штуками стрела застревает в теле наглухо: ни назад выдернуть, ни вперед протолкнуть. Ну и затем поддон и пыж с пороховым зарядом. Стрела воткнута задней частью прямо в патрон. Затем этот патрон со стрелой вставляется в патронник и выпаливается в неприятеля. Лучше и надежней любого арбалета. И перезаряжать относительно быстро. А в случае чего можно и обычным патроном пальнуть, ружье ведь самое стандартное, тверской работы, разве что блок стволов гномий, от Дарри, без дульного сужения, пятьдесят три сантиметра в длину.

Затем револьвер. Серебро вампиру безвредно, но огня он боится. Значит, пули с фосфором. Затолкал шесть штук в барабан, еще шесть - в скорозарядник. И три штучки осталось. Мало. Надо опять фосфор покупать, а он не простой, с заклятием, стоит - ой-ой-ой.

Ну и на закуску, так сказать, как оружие последнего шанса, кол осиновый на ручке резиновой, тоже со стальным сердечником. Если ткнуть с силой, можно и кольчугу пробить, кольца раздвинуть. Вот, собственно говоря, и все.

–  И это все? Больше ничего не нужно?
–  спросила Маша.

–  На обычного вампира - достаточно.

–  А какие еще есть?

–  Разные, - пожал я плечами.
–  В принципе достаточно на любого. Есть вампиры, которых убить невозможно. Та же брукса, например.

–  Это которая в виде птицы?

–  Обращается в большую летучую мышь. Ее нельзя убить. Зато можно разрушить или сжечь.

–  А сжечь - это не убить разве?

–  Нет. Убить - это убить. Изъять жизнь из тела. А сжечь - разрушить тело, даже если жизнь в нем еще есть. Брукса, правда, горит плохо, с ней вообще возни много.

–  Охотился на бруксу?

–  Давно еще, в чужой команде, - кивнул я.
–  На подхвате. Пришлось сначала изловить, потом взорвать, а то, что осталось, - сжечь.

–  А еще какие есть?
–  залюбопытствовала Маша.

–  Много есть. Видов десять.

–  У тебя в книге целая глава им посвящена, - удивилась она.

–  Куда больше десятка там было!

Я пояснил:

–  Там много повторений. На разных языках по-разному одну и ту же тварь называют. К тому же много отличий, что там записаны, построены на суевериях. Вроде таких: чтобы стать носферату, надо обязательно быть зачатым и родиться вне брака, и каждый из родителей тоже зачат должен быть вне брака же. Болтовни много.

–  А как на самом деле?
–  спросила Маша.

–  Носферату - обычный вампир, просто очень старый, - объяснил я.
–  Он начинает терять человеческий облик, демон, что внутри, окончательно берет верх. Он уже приближается к личу.

–  Личу?

–  Вампир из колдуна, который намеренно стал таким, чтобы обрести силу и стать вечным. Зовется лич. Или враколак у некоторых аборигенов. Или паку-пат на восточных языках. Или нелапси на языках западных баронств.

–  А здесь на лича нельзя напороться?

–  Нет, - покачал я головой.
–  Их мало, да и обычно они в людские дрязги не лезут. Они уже частично в демонических планах живут. Их за всю историю по пальцам пересчитать можно.

–  А кого еще можно встретить в обычной жизни?
–  продолжила допрос Маша.

–  Упыря, например. Кстати, упырь света не боится, охотится днем.

–  Так же, как и вампир?
–  удивилась колдунья.
–  Тоже кровосос?

–  Нет, не совсем. Упырь загрызает жертву, как зверь. Кровь пьет, но может и мясом закусить. Он скорее хищник. А настоящий вампир - наркоман. К тому же упыри туповаты, в городе его вычислят почти сразу. Жрать он будет жертву долго и громко, заканчивается это чаще всего облавой и смертью.

–  Мм… я вроде помню, что возле Царицына два хутора такой выел. Верно?

–  Насчет Царицына не знаю, но для хуторян упыри опасней всего, - подтвердил я.
–  Убить его сложно: нужен огонь или серебро. На хуторе людей мало, если такой ворвется, то может таких дел натворить - ой-ой-ой. Я видел один хутор после упыря. Так крови - что в мясницком ряду было, даже на потолке. Всех на куски порвал.

–  Брр, - зябко передернула Маша плечами.
–  А еще кого можно встретить?

–  Более специализированные разновидности, обычно не людского и не магического происхождения. Баоба-сит на двергском языке, например. Это такое существо, таким и рожденное. Всегда женщина, клыки прятать не может, а вот когти втягиваются. Убивается железом. У меня, например, есть стальные пули специально для таких. Они в принципе нередко попадаются.

–  Как часто?

–  Ну на двух я сам охотился, - ответил я, тщательно проверяя каждый патрон с осиновым колышком.
–  У нас в городе - и в Эммаусе. Их часто с суккубом путают, хотя между ними нет ничего общего. Просто суккуб - женский демон и нападает на мужчин именно поэтому, а баоба-сит - потому, что ей, как женщине, легче именно мужчину заманить в тихое место. Но женщины ей в пищу тоже годятся. Убить их просто, одним выстрелом, труднее выследить.

–  Надо же… А что такого в железе, что оно убивает?

–  Какая-то реакция с кровью. Мгновенно ржавеет и распадается - говорят, что оно так собирает весь кислород из крови, отчего тварь и умирает. Ураганный некроз тканей. Ну и огонь действует, но железные пули намного дешевле зажигательных. Гвоздей нарубленных можно в патрон набить.

–  И ты уверен, что тот, на кого собираешься охотиться, - обычный вампир?

–  Процентов на девяносто уверен, - кивнул я.
–  Вампир обыкновенный, он же умрун, он же Strigoilus Vulgaris, если по науке.