Поход

Вот там башка должна быть… лопатки вижу и хребет выпирающий на спине… ниже… если на меня смотрит… так! Я нажал на спуск, и укороченная СВТ-К толкнула меня в плечо, из пламегасителя вырвалось в стороны голубоватое пламя. Раз! Два! Три! И вдруг светляк метнулся вниз, как будто кто-то в темноте взмахнул гибким прутиком с лампочкой на конце. Треснуло, грохнуло, вспыхнуло, рассыпалось искрами, кто-то взревел, а затем огромным прыжком отскочил в сторону, пропустив над собой картечь от выстрела демонессы, развернулся так, что мы увидели только мощные лапы и длинный хвост, и огромными прыжками, сгибая спину чуть не пополам, умчался в лес.

–  Кто это был?
–  спросила проснувшаяся и сидящая в спальнике Маша.

На удивление, она стрельбу восприняла совершенно спокойно, как будто не она ее разбудила, а поднос с кофе в постель.

– Мантикора, [79]–  ответил я.

Не узнать чудовища было почти невозможно. Даже рассматривать не требовалось: такими прыжками двигаться, кроме нее, никто не может.

–  А они разве здесь водятся?
–  удивилась девушка.

–  Северные водятся. Их несколько видов, - ответил я.

79

Мантикора – согласно мифологии чудовище с человеческим лицом, но большими и острыми зубами, телом льва и хвостом скорпиона. Питается исключительно человеческим мясом, передвигается большими прыжками и с невероятной скоростью. Из всего сказанного правда только последнее. На самом деле морда мантикоры лишь отдаленно похожа на шимпанзе, да и то надо обладать немалой фантазией, чтобы такое разглядеть. Зубы действительно всем на зависть, равно как и невтягивающиеся когти, весьма тупые, кстати, от соприкосновения с почвой, зато на достаточно длинных пальцах, что позволяет хищнику лазить по деревьям, хоть и неуклюже. Хвост у мантикоры усажен многочисленными острыми шипами на конце и напоминает скорее палицу. Так им хищник и действует при необходимости. Однако яда в нем нет, мантикора выслеживает добычу на тигриный манер и атакует из засады.

–  На островах в Южном океане самые большие, - добавила Лари.

–  Ушла?
–  уточнила Маша.

–  Пока ушла, - скривился я.
–  Но может вернуться.

Самое плохое в мантикорах - они огня не боятся. Совсем. Не всякий хищник может прыгнуть прямо к костру, а мантикора может. А прыгнуть она способна метров на десять - не уверен, что успеет тот же светляк ее ударить. А еще она часто атакует ушедшую от нее добычу повторно. Или устраивает засаду на нее. Особенно если добыча ее ранила, а я в нее точно пару раз попал, и шаровая молния угодила. Теперь до утра покою не будет.

–  Три светлячка летает, - сказал я, ткнув пальцем вверх.
–  Пока достаточно?

–  Достаточно, - кивнула Маша.
–  Разве что… вот так сейчас сделаем.

Она опять прикрыла глаза в сосредоточенности, вновь повела руками перед собой. Теперь Сила вспорхнула с ее ладони легкой пташкой, быстро достигшей одного из шариков. Он вдруг покраснел, затем опять вернулся к синеватому электрическому свету, но вырос раза в четыре.

–  Вот так, - удовлетворенно сказала Маша, открыв глаза и глядя на свое произведение.
–  Теперь этот будет ударным, а два других - сторожами. Можно спа-а-ать…

Последние слова она произнесла сквозь зевок - и завалилась на бок, опять накрывшись спальником. Я глянул на часы: еще минут тридцать сна до смены у меня есть. Редко когда во время ночевки в лесу выспаться удается - не одна, так другая тварь на твой костер выходит. А без костра будет еще хуже. Ладно, тридцать минут тоже неплохо.

Угадав мои мысли, Лари сказала:

–  Да ложись уж… Разбужу.

–  Ага, - легко согласился я и тоже завалился, положив ладонь на цевье ружья.

Почувствовал, как меня быстро засасывает омут сна, и тут же снова был разбужен очередным неласковым пинком.

–  Возвращается, - сказала Лари, кивнув куда-то в темноту.

–  Твою мать… - выругался я.

Теперь над нами кругами летали всего два шарика. Большой, усиленный, опять над чем-то завис, что было скрыто в траве. Так и есть, вернулась мантикора, тварь такая. И теперь, стелясь брюхом по земле, ползет к костру на расстояние пары прыжков - она всегда так атакует. Если метров на двадцать подберется, то нас можно считать если и не покойниками, то пострадавшими в любом случае. Два прыжка ей оттуда. Две секунды. Ну три.

–  Машу разбуди, - шепнул я демонессе.

Хорошая штука эти ее светящиеся шары. Не надо гадать, где враг: шарик висит прямо над хищником, хоть того и не видно.

Лари аккуратно разбудила Машу. Не пинком, как меня.

–  Что?
–  спросила та.

–  Мантикора вернулась, - прошептала Лари.

–  Вижу. От меня что требуется?

–  Быть наготове, - сказал я колдунье.
–  Прыжку помешать можешь?

–  Могу, хоть и не очень сильно. Как табуретку в кабаке, помнишь?

–  Тоже нормально. Если прыгнет - попытайся оттолкнуть куда-то в сторону, налево от нас, под прицел.

Маша вновь уселась в позе южного божка, скрестив ноги и хитро сложив ладони перед грудью. Легко и плавно потекла Сила, пока ни к чему не принуждаемая и никак не используемая. Взгляда я пока не чувствовал, мантикора была далеко, и ей, наверное, опять мешал светляк. Сбивал с толку. А я теперь могу сразу понять, когда хищник прыгнуть соберется. Когда приблизится и когда я почувствую взгляд. Вслепую ни одна тварь не атакует: ей добычу видеть надо.

Опять попытаться подстрелить отсюда? Не выйдет. Мантикора живуча и способна к быстрой регенерации. Убить не получится. Зато разозлить еще больше - запросто. Если бы я с самого начала понял, кто это, то и до этого стрелять из карабина не стал, попытался действовать наверняка. Подранок теперь жизни не даст, так и будет крутиться поблизости, выжидая удобного момента. Можно уже плюнуть на ночлег.

–  Значит, так… - зашептал я.
–  Лари, сдвинься чуть назад и левей. Надо, чтобы зверь меня в жертвы первым наметил.

–  Зачем?
–  удивилась та.
–  Я же быстрей тебя.

–  Зато я взгляд чувствую, - выдал я свою личную тайну.
–  Поэтому успею сместиться.

–  А-а-а… вот оно что… А я все гадаю - откуда такая интуиция?
–  усмехнулась демонесса и передвинулась так, как я ее и просил.

–  Маш, ты светляком управлять можешь?
–  обратился я к колдунье.

–  Уже нет. Он теперь сам, - прошептала та.

–  Когда он ударит?

–  Когда мантикора вперед бросится. Я же говорила.

–  Говорила, - согласился я.
–  Сильно влепит?

–  Неслабо. Но не убьет, скорее всего.

Остается ждать, благо висящий шар опять медленно двинулся в нашу сторону, а я ощутил уже не только голодные, но и злые глаза, ощупывающие нас, рассчитывающие прыжок. Скоро прыгнет. Хорошо бы, чтобы Маша сделала все так, как и обещала.

Шарик разгорелся ярче, мы снова увидели верх спины хищника, поднимающийся над травой. Спина напружинилась, выгнулась, я понял, что зверь вот-вот прыгнет. А затем все произошло практически одновременно. Мантикора напала молча, выпрямляясь в прыжке как пружина и врезаясь в неожиданно оказавшийся на ее пути огненный шар, взорвавшийся с треском и искрами. Взвыла, раненая, не в силах остановить свой прыжок, приземлилась почти перед нами, мы даже увидели, как сверкнули в темноте ее глаза, снова сжалась и выпрямилась, и во втором прыжке, когда я держал ее на прицеле обоих стволов, ее вдруг повело в сторону, заваливая при этом на бок. И вместо того чтобы приземлиться на свои могучие лапы между нами и начать разить налево и направо, чудовище неловко упало боком в траву перед нами, покатившись и испуганно завыв, и в то же мгновение три ствола извергли снопы огня, и три кулака картечи ударило в мантикору, в грудь и в брюхо.

Наш залп оказался настолько сокрушительным по силе, что зверя опрокинуло и покатило по траве, а Лари влепила в него еще заряд и еще один, быстро передергивая цевье «тарана». Ну а я бросил двустволку перед собой и выхватил «сорок четвертый», взяв бьющееся в траве чудовище на мушку, поймал в прицел его плоскую голову и трижды выстрелил, каждый раз всаживая по тяжелой пуле под нижнюю челюсть, отчего голова дергалась так, будто ее кто-то пинал.

–  Все, - сказала Лари.

И впрямь лапы мантикоры сотрясались дрожью в предсмертной агонии.