Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

– Ой, родненькие, и что ж это делается!..

А бандиты, гляжу, уже из машин повылазили и к нам заходят. Всего пять человек их было, С Николаем во главе, а Владимира нигде не видать.

"Так...
– подумал я.
– Интересно, что все это значит и как теперь крутиться?"

Тузик выскочил было на них, но один из них так его прикладом короткого автомата шандарахнул, что пес в воздухе перекувырнулся и затих, повизгивая.

И вот они по крыльцу протопали и в дом вошли.

– Здорово, Михалыч!
– сказал Николай.
– Ну что, готов ехать с нами?

– Не совсем еще, - ответил я.

Вот, домашние дела улаживаю.

– Придется недоулаженными оставить. Время вышло!

– А чего это, - спросил я, - вы за мной в таком составе приехали, вооруженными до зубов, будто я - это не я, а банда целая?

Николай усмехнулся.

– Неспокойные дни, вот и бережемся. Но до тебя это не касается. Поехали!

– Да никуда батька не поедет!
– сказал Константин.

Николай к нему повернулся, нехорошо посмотрел.

– А это не тебе решать, щенку.

– Полегче, - подал голос Гришка.

– У нас что, тут, разговор намечается?
– ухмыльнулся Николай.
– Вот и поговорим. К стенке!

И знак своим четырем козлодоям сделал, они на нас стволы навели.

Ну, делать нечего, против ствола любая сила никуда. Вот и стали мы все к стенке отступать.

– А ты, щенок, сюда иди, - сказал Николай.

Константин пошел к столу, как ему было указано. Эти четверо, со стволами, тоже к столу пододвинулись.

– Садись, - сказал Николай.
– Руки на стол.

Константин сел, сделал, как ему велено.

– А сейчас, - сказал Николай, - мы тебе нечто вроде распятия изобразим, только в сидячем виде.

И, взяв большой кухонный нож, в левую руку Константина вогнал, в ближнюю к нему, в самое запястье. Только хрустнуло.

Константин лишь зубами скрипнул, крик подавляя, а Зинка заголосила:

– Что делаете, ироды?!..

– Уйми свою бабу!
– гаркнул мне Николай.
– Не то совсем плохо всем вам будет! Я и так на нерве!

А я заметил, что, пока все ближе к столу пододвинулись, отойдя от двери, да на Константина и на нас во все глаза смотрят, оружием поигрывая, чтобы мы чего не рыпнулись, Виталик Горбылкин этим воспользовался и, выбравшись из-за печки, стал за спинами бандитов к выходу пробираться, на самых цыпочках.

Только одной половицей он все равно скрипнул. А может, Николай моему взгляду удивился, поневоле ему за спину устремленному, вот и оглянулся.

– Вот он, гад!
– заорал он.
– Так вы ещё и его прячете! Хватай его!

Двое бандюг на придурка кинулись, придурок одного из них ножом своим попытался достать, только промахнулся и бандюга ему руку вывернул, голова придурка куда-то вниз нырнула, второй бандюга на него насел, чтобы совсем скрутить - и заорал от боли.

– Гаденыш! За палец до крови укусил!

И заплясал, окровавленным пальцем в воздухе тряся.

И тут, на какой-то момент, внимание всех бандитов на придурке сосредоточилось, все на секунду головы от нас отвернули. И сыновья мои, не будь дураки, этим воспользовались. Гришка в один прыжок возле двух бандюг, продолжавших нас стеречь, оказался, и кулаки его только мелькнули, и оба бандюги - с копыт, а Константин, зубы стиснув, вырвал нож из стола и из руки, и на Николая кинулся. Только не достал его, на пути ему укушенный бандит попался, чечетку отплясывавший. И в этого бандита он нож всадил, по самую рукоять. А Николай

вздумал было пистолет вскинуть, но Гришка, с двумя управившийся, и Николая вырубил: так свой кулачище ему в скулу впечатал, что тот перышком по комнате порхнул, и на полу затих. Да, такой силы был удар, что странно, как голова этого "Фомы" в лепешку не размазалась.

И в тот же миг ещё один хруст раздался. Это бандюга, на придурке сидевший, от брыканий придурка совсем озверел и шею ему переломил - я так понял потом, что скорей от излишнего усердия, чем целенамеренно, он ему шею выкручивал, чтобы тот притих, а тот все не притихал - и придурок на полу вытянулся, весь распластался обмяк, будто брошенная тряпичная кукла. А бандюга только начал на ноги привставать, как Константин, правой своей, здоровой рукой и его снес. Бандюга отлетел, затылком о порог хрястнул и тоже притих.

– Ну и ну!..
– Гришка стоял, оглядывая побоище.

– Суки!..
– процедил Константин. И стал искать, чем бы руку перебинтовать, из которой кровь хлестала.

Тут Зинка опомнилась.

– Погоди, сынок! Я тебе перевяжу!

Как ни странно, йод и бинт у нас в доме водились, и даже сухой стрептоцид оказался. Вот Зинка стрептоцидом раны и присыпала, и перебинтовала плотно.

– Это что ж такое делается...
– все причитала она.
– Что ж это такое делается...

А Гришка всех бандитов обшарил, все оружие у них собрал.

– А ты знаешь, батя, - сообщил он, - у нас тут целых трое в жмуриков сыграли. Горбыль само собой, а ещё вот этот, которому я кулаком прямо в висок угодил, и вот этот, которого Константин приложил. То ли от удара помер, то ли оттого, что неудачно затылком о порог треснулся.

– А Николай?
– спросил я.

Гришка его оглядел, по щекам похлопал, веки оттянул, пульс пощупал.

– Этот жить будет, - сказал он.
– Должно, скоро очухается.

– Пришить эту сволочь...
– подал голос Константин, которому Зинка как раз руку заканчивала перебинтовывать.

– Нет, - сказал я.
– Пришивать его не надо, нам надо с ним поговорить. И потом, нам нужен кто-нибудь, кто за все эти трупы будет перед милицией отдуваться. Не на себя же их брать!

Сыновья переглянулись - да и заржали.

– Хитрый ты, батя! Ой, хитрый! Да и откуда в тебе такая солидность взялась, будто от крестного отца какого?

Я и сам хмыкнул. Сел на стул, руки на колени положил, взгляд набычил, точно как Леонов в "Джентльменах удачи", да и спросил:

– Ну что? Похож я на этого... который в том американском фильме был главой китайской мафии, грозный такой и на все вопросы ответы знающий? Которого потом все-таки этот, как его...

– Брюс Ли?
– спросил Гришка.
– Джеки Чанг?

– Ну, кто-то из них, да... Взял и победил.

Как ни погано у всех на душе было, как ни хреново и муторно, а опять заржали они.

– Почти похож, батя!
– сказал Константин.
– Тебе бы ещё прищепки на глаза надеть, чтобы узенькие были глазенки и раскосые, тогда бы вообще полное сходство было!

– Ага, - поддакнул Гришка.
– А про прищепки сказать, что это китайское украшение особое, навроде серег.

А тут и Николай зашевелился. Гришка его за шкирку взял и на стул усадил. Те двое быков Николая, что дышали, в сознание пока что не пришли.

Поделиться с друзьями: