Пока корабль плывет

«Лорду Рэнсому Сильверстайну.

Писано 3 июля 1842 года, в Лондоне.

С прискорбием хочу сообщить Вам, что Ваш дед, граф Джонатан Карл Сильверстайн, находится при смерти. К сожалению, его слабое здоровье не позволяет надеяться, что он увидит нынешнюю осень. В связи с тем, что Вы являетесь наследником графства Сильверстайн и всех принадлежащих семье владений, а также денежного состояния, граф Сильверстайн требует, чтобы Вы выехали в Лондон сразу же по получении этого письма.

С уважением, Харольд Уэстли,

управляющий делами графа Сильверстайна».

Рэнсом смял листок в кулаке.

–  Требует!
– прошептал он побелевшими губами.
– Он требует!

Рэнсом смотрел в окно и ничего не видел. И не желал видеть.

Около десяти минут прошло в молчании. Квентин не издавал ни звука, чтобы не нарушать размышления своего господина. Рэнсом же… он и хотел бы не думать об этом, но поднявшаяся в нем обжигающая волна тошнотворного презрения не давала забыть. Можно отшвырнуть это письмо и сделать вид, что не получал его. Подождать. И тогда старик умрет, и не нужно будет…

Рэнсом стиснул зубы. Проклятое обещание.

–  Милорд?
– наконец решился заговорить Квентин.
– Гонец сказал, это очень важно. Вашего ответа ждут.

–  А если мой ответ - «нет»?
– бросил Рэнсом, не оборачиваясь.

–  Ваш ответ не может быть таким. Если вопрос таков, как я думаю.

Рэнсом обернулся. Квентин сидел на краешке кресла, печальный и нахохлившийся, словно седой филин.

–  Ты полагаешь, что здесь есть вопрос?
– Рэнсом потряс зажатым в кулаке скомканным листком.
– Это требование. Требование сорваться и, не думая ни о чем, нестись к смертному одру старикашки, с которым я никогда не встречался. Он меня терпеть не мог, хотя не видел ни разу. Он лишил моего отца всего, что принадлежало тому по праву, но не смог отречься от наследника совсем. А теперь граф умирает, и его внуку дарована неслыханная милость - явиться и лицезреть сие чудо. И он называет меня наследником, подумать только! Да пусть катится к морским ведьмам со своей милостью!

Рэнсом тяжело дышал, как после долгого бега. Ярость душила его. Он почти забыл о ней за годы, прошедшие после смерти родителей, запрятал в самый дальний угол души и полагал, что на этом все. Он не интересовался судьбой своего деда. Как и дед не интересовался его судьбой. Рэнсом не думал, что граф о нем все-таки вспомнит.

А теперь, когда это произошло, ехать не хотелось.

–  Милорд, - мягко произнес Квентин, - я понимаю ваши чувства. Однако вы дали обещание отцу и не должны нарушить его.

–  Я знаю.
– Рэнсом вновь отвернулся.

–  В таком случае, мне велеть заложить экипаж для путешествия в Лондон?

–  Не так быстро. Мне нужно это осознать.
– Он помолчал.
– Имеет ли смысл ехать, Квентин? После стольких лет? Или это новая шутка, очередное издевательство с его стороны?

–  Не думаю. На смертном одре не шутят.

–  Ха! Только не старик граф. Если он выгнал отца и тридцать лет не поддерживал с ним связи, что же заставило его раскаяться? Ведь мать писала ему, когда отец умирал. Писала - и не получила в ответ ни строчки.

–  В тот момент он был здоров. Близость смерти меняет людей.

–  Близость сыновней смерти его не изменила, - отрезал Рэнсом.

–  Вы должны поехать, милорд. Ради памяти своего отца.

–  Ради памяти… - горько сказал он.
– Конечно.

–  Мне велеть подготовить экипаж?

–  Упаси господи, Квентин. Я пойду на «Счастливице».

Глава 2

Карета подпрыгнула на очередном ухабе.

–  Ты снова чем-то недовольна, Мэгг.

Леди Ливермор неодобрительно покачала головой, укоризненно глядя на свою единственную дочь.

–  Мама, мне совсем нечему радоваться.

Мэгг поправила выбившуюся из прически темную прядь и спрятала руки в муфту. Ей не хотелось разговаривать, но разве с матерью прекратишь отвечать вот так, по собственной воле? Да никогда.

–  Уэстморы устроили такой великолепный вечер в честь помолвки своей Минни.
– Леди Ливермор, как и предполагалось, не пожелала оставить дочь в покое.

–  Надеюсь, Минни повезет больше, чем мне, - Мэгг рассмеялась, но это был такой смех, от которого мурашки пробегали по коже.

–  Ах, Мэган!
– всплеснула руками леди Ливермор.

–  Я устала, мама. Давай немного помолчим.

Тишина длилась ровно три минуты, до очередного ухаба. Леди Ливермор просто физически была неспособна молчать.

Дома Мэгг едва смогла дождаться, пока останется одна. Общество и званые вечера надоели ей уже пару лет назад, а бесконечная болтовня матери казалась невыносимой. Сегодняшнее торжество в честь оглашения помолвки стало последней каплей. Так больше продолжаться не может. Надо что-то делать.

Эта мысль не давала Мэгг покоя уже больше года, но лишь сегодня беспокойство и желание что-то изменить сделались невыносимыми. Минни выглядела такой счастливой и довольной, что Мэгг едва не взвыла. Четыре года! Прошло целых четыре года с тех пор, как она сама стояла перед гостями, рука об руку с Артуром, и улыбалась присутствующим. Тогда вся жизнь казалась такой понятной и предсказуемой… Судьба же рассудила иначе. Нет, не судьба, отец. Филипп Ливермор ошибался редко, но в этот раз он совершил роковую ошибку. Мэгг натянула одеяло до самого носа и постаралась не разреветься. Воспоминания о смерти любимого отца всегда заставляли ее проливать слезы.

Лишь однажды Мэгг едва не поссорилась с отцом - как раз по поводу Артура и помолвки. Нет, папа одобрил Артура Мэдлока, юношу из хорошей семьи, офицера, подающего надежды. Конечно, была вероятность того, что придется проводить дочь с мужем в Индию, но это не казалось таким уж ужасным. Но спустя полгода после помолвки, когда Мэгг уже вовсю выбирала подвенечное платье, Артур объявил, что его полк отправляют в Китай. И тут лорд Ливермор уперся. Мэгг пыталась убедить отца в том, что готова перенести немного трудностей, лишь бы находиться рядом с Артуром, но все бесполезно. Лорд Ливермор настоял на том, чтобы свадьбу отложили до возвращения жениха с Востока. Прошло уже четыре года, но Мэгг все еще ждала его. Редкие письма приходили, но последнее доставили уже почти год назад, с тех пор от Артура не было ни слуху ни духу. Мэгг даже обращалась в Военное министерство, но там ее уверили, что лейтенант Мэдлок жив и здоров, по крайней мере был таковым полгода назад, когда из Китая пришел очередной рапорт. То, что в восточных морях идет война, никого особо не беспокоило, а ведь погибнуть там очень легко, полгода - большой срок.

Как только умер отец, мама, никогда не одобрявшая выбор дочери, начала намекать на то, что помолвку можно и расторгнуть ввиду долгого отсутствия жениха. Мэгг делала вид, будто не понимает намеков, но недавно леди Ливермор перешла к активным действиям: принялась знакомить дочь с молодыми людьми, вывозить на балы и званые вечера, поощряя претендентов. Все это сделало жизнь девушки совершенно невыносимой. Променять Артура на одного из этих напомаженных щеголей? Мэгг искренне любила своего жениха и не собиралась его предавать. Артур вернется - и все будет хорошо. Но прошло уже целых четыре года… Ожидание стало нестерпимым.