Пока летит пуля

Через пятнадцать минут Кризи ее нашел. Зажав пулю большим и указательным пальцами, он сказал:

– Тебе очень повезло, что она оказалась семимиллиметровой. Будь она чуть большего калибра, ты бы так дешево не отделался.

Когда Кризи зашивал и перевязывал рану, Майкл снова испытал дикую боль. Потом Кризи принес миску теплой воды, обмыл юношу, переложил его на стоявшую рядом кровать, ввел ему еще одну дозу морфия и сел рядом, дожидаясь, когда он заснет.

Кризи просидел с ним всю ночь, протирая Майклу лицо влажной тряпкой и моля Господа только о том, чтобы Майкл никогда не узнал и не понял, что же произошло на самом деле.

Глава 79

Вопрос этот всплыл сам собой два дня спустя. Майкл сидел в постели и ел протертый овощной суп.

– Получается, я ранил Джибриля в правое плечо, а потом и меня туда же подстрелили. Интересно, он так же легко отделался?

– Разница между вашими ранами очень большая, я тебе позже объясню.

– И когда же?

– Когда мы выберемся отсюда.

– Куда мы тогда отправимся?

– Сначала в Латтакию, а оттуда на пароме на Кипр, где тебя посмотрит хороший врач... Потом полетим в Штаты, повидаемся с Джимом Грэйнджером... Он один из тех друзей, которых можно пересчитать по пальцам руки.

Глава 80

Доберман развалился у ног Кризи и спокойно дремал на солнышке. Они сидели около бассейна, потягивая виски с водой, сахаром, льдом и мятой.

– Все получилось очень неплохо, - сказал Грэйнджер. - По крайней мере этот подонок на всю свою жизнь напуган и будет теперь знать, что ему воздастся за его преступления.

Сенатор сидел напротив Кризи. Майкл - между ними.

– Ну я бы не сказал, что получилось неплохо, - ответил Кризи, почесывая добермана за ухом. - Я, наоборот, считаю, что операция закончилась стопроцентным успехом.

Сенатор выглядел озадаченным.

– Но я же видел отчет ЦРУ. Конечно, он был ранен и никогда больше не сможет пользоваться правой рукой. Но жить-то он остался.

Кризи взглянул на Майкла, правая рука которого была плотно забинтована и зафиксирована на груди.

– Дело не столько в руке Джибриля, - тихо произнес он, - сколько в его мозге.

– В его мозге?

Кризи чуть подался вперед.

– Да, в его мозге. Майкл ранил Джибриля очень необычной пулей. Я же говорил тебе раньше, что не дам этому подонку сдохнуть легкой смертью.

– Что-то я тебя не очень понимаю, - проговорил Грэйнджер.

– Во-первых, это была пуля "дум-дум", - ответил Кризи. - Это значит, что при поражении цели она взрывается. Вот почему он никогда больше не сможет пользоваться правой рукой. Во-вторых, эта пуля была начинена ядом, полное название которого запомнить мне никогда не удавалось. Обычно его называют ТТК. Сейчас этот яд уже отравил всю кровь Джибриля.

В наступившей тишине Кризи продолжал спокойно почесывать за ухом у добермана. Через какое-то время Грэйнджер настороженно спросил:

– Каким же действием обладает этот яд?

– Внешние симптомы его очень напоминают сильнейшую церебральную малярию, - объяснил Кризи. - Кровоток заносит все большее его количество в мозг, и жертва постепенно превращается в растение. Со временем яд вызывает смерть, но она может наступить спустя месяцы или даже годы. Однако функции мозга приходят в расстройство очень скоро. Через пару недель Джибриль уже будет не в состоянии спланировать даже самую элементарную террористическую акцию.

Женщина, прислуживавшая в доме сенатора, принесла им новую порцию мятного напитка в графине со льдом.

– Это - последняя порция, - строго сказала она сенатору. - Обед будет на столе через полчаса.

Когда женщина отошла, спросил Кризи:

– А сам Джибриль знает об этом?

Ответил ему Майкл.

– Да. На тот случай, если его доктора не смогут поставить ему правильный диагноз, мы послали ему с Кипра открытку, в которой посоветовали сделать анализ крови.

Грэйнджер внимательно посмотрел в лицо молодому человеку. Тот ответил сенатору столь же пристальным взглядом. Грэйнджер повернул голову и взглянул на Кризи. Тот тоже посмотрел ему прямо в глаза. В них был такой же ледяной холод, как и в глазах молодого человека. Сенатор сразу же вспомнил, как несколько месяцев назад назвал этого человека Кертис Беннет. "Смерть в холодную ночь", - сказал тогда его старый приятель.

Доберман перевернулся на бок. Кризи стал чесать собаке брюхо.

– Эту открытку мы подписали: ""Пан Американ" - сто три".

Грэйнджер молча уставился в бассейн.

Кризи негромко спросил:

– Джим, тебе полегчало от того, что ты смог отомстить?

Сенатор покачал головой.

– Нет. Я думал сейчас о Хэрриот... Может быть, хоть немного легче от этого стало бы ей. - Потом он пожал плечами и снова покачал головой. - Нет, я не прав. Этот мерзавец получил то, что заслужил... Так что, ребята, вы теперь собираетесь делать?

– Отправимся обратно в Европу, - ответил Кризи. - Майкл полетит прямо на Гоцо, а мне на пару дней надо будет задержаться в Англии.

– А после этого?

– Мы вроде как решили дело свое открыть.

– И чем же вы собираетесь заняться?

– Тем, что мы лучше всего умеем.

Некоторое время сенатор молча смотрел на мужчин. Конечно, выглядели они по-разному, однако в них было какое-то странное одинаковое спокойствие, и оно их очень сближало. Одинаковая, невыразимая словами аура, одинаковая скрытая угроза, исходившая от этих двух мужчин роднила их сильнее кровных уз.

– Ты снова собираешься податься в наемники? - спросил он Кризи.

– Я бы так не сказал. Но если кому-то понадобится сделать то, что мы умеем, точнее говоря, если у кого-нибудь возникнет нужда восстановить справедливость, к нам всегда можно будет обратиться... Но только уже за соответствующее вознаграждение.

– И, если я вас правильно понимаю, немалое.

Кризи пожал плечами.

– Все зависит от того, кто к нам обратится и какими средствами он будет располагать. Ни на жуликов, ни на правительственные организации мы работать не собираемся.

Грэйнджер улыбнулся.

– Одни от других на самом деле, думаю, мало чем отличаются... Ну что ж, если кому-нибудь из моих знакомых вдруг понадобится танковая дивизия, не премину сказать, что по сходной цене смогу им это устроить.

Все дружно рассмеялись, и сенатор снова наполнил стаканы.

– Джим, у меня к тебе есть одна небольшая просьба, - сказал Кризи, когда они выпили по глотку.

– Слушаю тебя.

– Через пару месяцев мне хотелось бы на какое-то время прислать Майкла в Штаты. Может быть, на два-три месяца. Гоцо очень уж провинциален, а ему надо расширить свой кругозор, научиться вести себя в обществе.