Пока мы не встретимся вновь
Шрифт:
— Да, черт побери, не можем.
— Ты прожил здесь всю жизнь. Зачем же тебе сниматься с места и отправляться в странное место, где солнце светит весь год. — Фредди подошла к окну и взглянула на унылый бесконечный дождь, который лил неделями в течение всей английской весны. — Интересно, что там наверху? — пробормотала она. — Горит ли там еще вечерняя звезда?
— Что ты сказала, дорогая?
— Ничего. — Она мягко улыбнулась ему. — Джок может и без нас заняться грузовыми перевозками. Как он говорит, в Калифорнии полно пилотов. У нас здесь своя жизнь: у тебя земля, которой надо
— «Не обращай внимания» — три самых поганых слова в английском языке, и ты это хорошо знаешь. Если мы не будем брать зарплату, что тогда? — требовательно спросил Тони.
— Я просто думала… ну… насчет доходов. Их какое-то время не будет. Это не пустяк. Во-первых, нам надо туда добраться, найти жилье, купить машину, арендовать офис, договориться о месте для ангара, платить тем, кто будет работать в офисе, отобрать пилотов и команду… а во что обойдется заправка этих пяти «Ди-Си-3»…
Глядя на промокший тис, Фредди замолчала. Казалось, что от комнаты, освещенной пламенем камина, ее отделяют почти осязаемые фантазии.
— Пять «Ди-Си-3»? Это что, для тебя уже реальность? — загадочно спросил Тони.
— Я просто вспоминаю давние финансовые проблемы с моей летной школой.
— Было тяжело, правда?
— Ага. По-настоящему тяжело.
Когда она повернулась к Тони, он вдруг увидел перед собой страстного, необузданного, подающего надежды ребенка. Ее выдали глаза. Она опустила их, но было уже поздно. Тони заметил это.
— Это труднее, чем продавать кексы?
— Это разные уровни.
— Тяжелее?
— Значительно.
— Но ты справлялась, правда?
— Да.
— Это было столь же увлекательно, как делать сухие духи?
— Хватит шутить, Тони. Это можно сравнить с… полетами к… к… да ни с чем нельзя это сравнить.
Замолчав, Фредди застегнула кардиган, села и снова взялась за вышивание.
— Дорогая, кого ты хочешь обмануть? Ты изнемогаешь от желания заняться этими фантастическими грузовыми перевозками. Неужели, по-твоему, я не вижу, как ты замираешь и прислушиваешься каждый раз, когда над нами пролетает самолет?
— Привычка, обычная привычка, — вспыхнув, сказала Фредди.
— Глупости! Кто тебе поверит?
— Хорошо. Даже если идея Джока и взволновала меня, — воскликнула Фредди, — как можно даже обсуждать такой невероятный шаг? Это означало бы оторваться от твоей семьи, полностью изменить нашу жизнь. Тебе это ненавистно, Тони, я знаю. Так что давай никогда не обсуждать этого.
— Но тебе же смертельно хочется этого. Разве не так? Попробуй убедить меня в обратном.
— Разве я могу тебе лгать? Времена изменились. Война закончилась, я… осела на этом царственном острове… в этом Эдемском саду… в этом полураю.
— Собачий бред, милая. Ты забыла еще сказать «на этой величественной земле». Ты прекрасно разыграла комедию, уверяю тебя, но твоя страсть к полетам началась задолго до войны. Моя бедная, осевшая на земле малышка вынуждена довольствоваться одной лошадиной силой старой клячи.
— Я никогда не жаловалась, — вяло заметила
Фредди.— Это-то меня и пугает. Тебе так не свойственно покоряться. Это заставляет меня нервничать. Послушай, Фредди. Я, честно говоря, совсем не возражал бы против некоторых перемен. Я мешаю отцу. Он не так нетерпелив, как я, и куда более опытен. Будь я действительно ему здесь нужен, я бы и не подумал об этом, ты же знаешь. Я хочу сказать, почему, черт побери, нет? Старина Джок совсем не дурак. В нем есть этот предпринимательский дух. А когда мы просадим все наши деньги и, поджав хвосты, вернемся сюда…
— Тогда воспользуемся моими деньгами? — воскликнула Фредди, все еще не веря ему.
Тони кивнул.
— Ура! — Фредди так высоко подпрыгнула со стула, что коснулась пальцами потолочной балки.
Раздался тихий стук в дверь, и в комнату проскользнула Энни в длинной фланелевой ночной рубашке.
— Ура — что? — спросила она.
— Угадай, Энни, малышка. Мы собираемся навестить твоего друга Джока, поедем в город, где выросла твоя мама, называвшая его «Городом Ангелов», — сказал Тони.
— Там хорошо, как в воскресной школе? — настороженно спросила Энни, сдерживая восторг.
— Совсем не то. Это как летний день, как долгая жизнь у теплого моря. А знаешь, что в этом самое хорошее? Твой папа не будет больше играть в бридж с бедной мамой, потому что — только не говори ей об этом — она так и не научилась отличать козырные карты от карт пиковой масти и, видно, никогда не научится.
— Ну, так как же мы это назовем? — спросил Джок, наливая себе пива. Они сидели на заднем дворе небольшого домика, который Фредди и Тони подыскали себе возле аэропорта Бербанка.
— Думаю, это должно быть что-то заманчиво-вдохновляющее, — сказал Тони. — Как тебе «Срочные грузовые национальные перевозки ЛТД»?
— Прости, старик, но слишком многословно.
— Без сомнения, ты заготовил что-то получше?
— Что-то вроде «Форварды грузовых перевозок», — гордясь своей изобретательностью, заулыбался Джок.
— Я бы никогда не связалась с компанией с таким названием, — возразила Фредди. — Звучит как название футбольной команды… захудалой школы.
— Почему, Фредди? Мне кажется, то, что предложил Джок, просто сказочно, — возразила Бренда, последняя подружка Джока и их добровольный менеджер. — Можно даже назвать это «Сказочные форварды грузовых перевозок». Клянусь, что Гедда Хоппер использует это для своего заголовка.
— Бренда, твой голос не поможет, он не идет в счет, — поспешно сказал Джок. — Бренда знакома со многими людьми из шоу-бизнеса, — объяснил он, повернувшись к Фредди и Тони.
Фредди с удивлением взглянула на Бренду. У Бренды были длинные и блестящие темные волосы, вполне зрелые формы, но она едва ли достигла возраста, когда заканчивают школу. И где только Джок их откапывает? Он клялся, что она умеет печатать под диктовку, держать в порядке документы и отвечать на телефонные звонки. Но, похоже, она ничего никогда не делала, едва ли даже сама приводила в порядок свои красивые темно-красные ногти. И откуда у нее южный акцент, ведь она вроде из Сан-Франциско?