Пока смерть не заберет меня

— Илэр, — сказал он однажды, — разреши объяснить ей твое положение.

Прежде чем ответить, я покосился на Алана, который сидел, утонув в глубоком мягком кресле, и листал какой-то глупый журнал, состоящий сплошь из рекламы. Казалось, ему нет до меня никакого дела, но я был уверен, что краем уха он ловит каждое мое слово.

— Нет, — ответил я коротко.

— Но почему? Сколько можно водить ее вокруг да около? Она спрашивает о тебе. Что я должен ей говорить?

— Скажи, что я умер, — вздохнул я.

— Дурак! — раздражение промелькнуло в его голосе и тут же снова спряталось. — Она нужна тебе или нет?

— Крис, не сейчас…

— А когда?

— Не знаю…

— Дай трубку Алану, — вдруг потребовал Кристиан.

От неожиданности я не нашелся, что сказать, и молча протянул телефон Алану. Он глянул удивленно, но трубку взял и тут же ушел в другую комнату, жестом приказав мне оставаться на месте. Усидеть было нелегко; изо всех сил я напрягал слух, пытаясь разобрать хоть слово, но Алан то ли говорил очень тихо, то ли вовсе молчал. Минут через пять он вернулся, бросил мне на колени отключенный телефон, молча повалился обратно в кресло и загородился журналом. Я смотрел на него, не смея спросить, о чем они с Кристианом беседовали. Так мы просидели довольно долго. Наконец, Алан поднял голову и взглянул на меня поверх глянцевого разворота.

— Не надейся пронзить меня взглядом, Илэр.

— Я и не думал, — буркнул я, но не отвернулся.

— Кристо снова просил за тебя, — сказал вдруг Алан и странно поморщился. — И зачем ты только появился на свет? Из-за тебя у хороших людей сплошные неприятности.

— Это вы-то хороший человек?

— А я разве сказал, что у меня неприятности? — парировал Алан и вернулся к изучению журнала, оставив меня в полном недоумении.

Глава 8

Long after midnight, on a night like this

I'd sit by my blacklight and dream of your kiss

pulsating music filled my room and my head

and I dreamed what it'd be like to have you in my bed

London After Midnight "Your Best Nightmare"

–

Глубоко заполночь, в такую же ночь, как эта

Я сидел среди черных огней и мечтал о твоем поцелуе

Пульсирующая музыка заполняла мою комнату и мой разум

И я мечтал, какова бы ты была в моей постели

Закинув руки за голову, Алан спал, и каким-то парадоксальным образом ухитрялся во сне выглядеть еще более острым и жестким, чем во время бодрствования. Спящий, он походил на тонкое и длинное лезвие кинжала вроде мизерикордии. Прикоснись — и обрежешься. Впрочем, прикасаться к нему я и не думал. Пока Алан спал, я мог от него немного отдохнуть. Во сне он ослаблял контроль; но, чтобы я особенно не расслаблялся, рядом со мной в эти часы неизменно присутствовала Аврора, поигрывая ослабшим поводком. Это Алан приказал ей присматривать за мною, но ее общество было мне не настолько тягостно, как его. Я чувствовал себя почти хорошо. Почти.

Мы с Авророй расположились на диване: я — как было принято в приличном обществе, спустив ноги на пол, а она — спиной опираясь на подлокотник и перекинув голые ноги через мои колени. Этакая сладкая парочка. Аврора была без косметики, а из одежды на ней имелась только футболка и маленькие трусики. Дома она, как всегда, не церемонилась. Что до меня, то я был одет по полной программе: не хотел провоцировать Алана; хватало и того, что он пялится на меня по ночам. Аврора грызла яблоко, полностью отдавшись этому занятию; а я сидел в наушниках и пытался сосредоточиться на книге, которая лежала у меня на коленях. Или, вернее, на коленях у Авроры. Сидеть спокойно она не могла, то и дело ерзала, и книга сползала у нее с ног. Попробуйте почитать в таких условиях! В конце концов я захлопнул книгу и откинул голову на спинку дивана, отдаваясь буйству гитарных риффов в наушниках. Давненько я не слушал музыку так, чтобы мне никто не мешал. И на концерт за два месяца выбрался только раз, и то — сопровождая Алана. Диски же остались на моей квартире, и лишь недавно я уговорил Алана зайти за ними. Такое послабление он мне дал, но очень неохотно.

Я все ждал, когда надоем ему. Если бы за мной кто-нибудь неотрывно таскался хвостом, я долго не выдержал бы, честно. Я люблю быть один. Но Алан, казалось, не нуждался в уединении; любые, абсолютно любые личные, самые интимные потребности он спокойно мог бы удовлетворить на людях, не испытывая никакого смущения. Да-а, за тысячу лет многому можно научиться. Но зато я с тайным злорадством отмечал, что часто Алан выглядит усталым и озабоченным — сказывалось постоянное напряжение воли. Я даже лелеял мысль, что когда-нибудь подловлю его особенно измотанным, и тогда сделаю решительную попытку вырваться из-под его власти. Но пока что даже уставший Алан был сильнее меня.

Аврора догрызла яблоко и нетерпеливо толкнула меня в бедро пяткой. Не снимая наушников, я сердито посмотрел на нее. Тогда она приподнялась и сама стащила с меня наушники.

— Хватит сидеть как пень, поговори со мной!

— О чем?

— О чем-нибудь. Нет, вы посмотрите на него! — Аврора повела вокруг пухлой ручкой, призывая в свидетели каких-то невидимых существ или, быть может, нашего спящего хозяина. — У него на коленях сидит девушка, а он только и знает, что слушать свою дурацкую музыку.

— Во-первых, — возразил я сухо, — ты вовсе не сидишь у меня на коленях…

— А вот так? — она сползла таким образом, что ее круглая попка умастилась аккурат у меня в паху.

Я отпихнул ее в сторону.

— Уймись.

— Что это ты такой грубый? — обиженно надула губы Аврора.

— Ответ на этот вопрос — то самое «во-вторых», которое ты не дала мне сказать.

— Внимательно тебя слушаю.

— Во-вторых, — сказал я, скидывая с себя ее ноги, — оставьте меня хотя бы на пару часов в покое. Надоели, ей-богу.

— О ком это ты говоришь во множественном числе? — Аврора изобразила удивление и возмущение.

— О вас с Аланом.

— Я тебе тоже надоела?

Я не стал отвечать, поскольку в кармане джинсов завибрировал телефон, и я полез за ним. Звонок был от Кристиана.

— Можешь говорить? — спросил он, как обычно спрашивал в последнее время. Мне показалось, что голос у него какой-то растерянный.

— Да, Крис. Здравствуй.

Аврора навострила ушки. Ее неизменно интересовало все, что было связано с Кристианом, которого ей так и не удалось увидеть в последний его приезд — а очень хотелось.

— Как у тебя дела, малыш?

— Как обычно.

— Алан нас слушает?

Я посмотрел на кровать у дальней стены — спящий Алан не шевелился и дышал ровно и размеренно. Вряд ли он притворялся. Притворство — это была не его стихия.

— Нет, он спит.

— Хорошо. Видишь ли, тут такое дело… — нет, растерянность в голосе Кристиана мне вовсе не померещилась. — Агни вернулась.

— Правда?! — так и подскочил я. — Что у нее случилось? — в том, что у нее не все ладно, сомневаться не приходилось — иначе она ни за что не вернулась бы.

— Долго рассказывать. Если вкратце: она развелась с мужем и рассорилась с матерью. Сейчас она живет у меня.

— Ох, Крис, как хорошо!

— Да не очень-то хорошо, — мрачно ответствовал Кристиан. — Но это уже мои проблемы, а тебе я хотел сказать вот что: Агни хочет тебя видеть. Вынь ей тебя да положь. Я пытался внушить ей, что ничего про тебя не знаю, но она не поверила.

— Ты хочешь, чтобы я приехал повидаться с Агни? — это было бы нелегко устроить, но ради Агни я бы уж наизнанку вывернулся.