Пока светит Пламя

— О! — Кати наконец поняла, где слышала имя "Джина", но, вспомнив, что Юльке изо всех сил избегала встреч с магами, вовремя прикусила язычок. — Какой вкусный кофе…

— Сам привозил, из столицы.

— Так вы бывали в Дореке?

— Да. — Марк улыбнулся. — Я там родился.

— О-о… — снова протянула Кати и с грустью подумала, что совсем ничего не знает о наставнике. Наверное ему, с его столичным прошлым, непутевая подопечная-провинциалка наверняка кажется жутко смешной. — А почему приехали на Миллендау? Ой. Простите, я, наверное, не должна, и…

— Катрина, — поморщился Марк, — да прекрати ты уже дергаться. Ты открытая, непосредственная, любопытная, этим и отличаешься от здешних девиц. От их напускного благонравия у меня, если честно, зубы сводит. А ты — живая. Не ломай себя.

Кати тихо вздохнула и, смутившись, уткнулась в чашку.

— Я приехал, чтобы служить Свету Пламени, — продолжал наставник. — Магические способности открылись во мне очень рано, и меня сразу же отдали в столичный пансион для одаренных детей. Потом какое-то время я учился и служил при Храме в Дореке, а потом отец Рилан вызвал меня сюда. Находиться рядом с Источником Пламени, знаешь, ли, большая честь. Да и магия на острове творится куда легче.

Он вытянул руку, и на ладони его распустила лепестки бархатная роза — темно-красная, почти черная. Кати восхищенно замерла, раскрыв рот. Цветок медленно вознесся под потолок и там растаял, оставив после себя недолгое розоватое свечение.

— Жалко, — вздохнула Кати. — Такая красота была…

— Любишь розы?

— Люблю. Тюльпаны, правда, больше.

— Не жалей. — Марк проводил задумчивым взглядом последние искры волшебства. — Это всего лишь иллюзия. В здешнем саду цветы куда красивее. И они пахнут…

— А что тут еще есть интересного? — снова загорелась любопытством Кати. — Сад, кажется, виден из моей комнаты.

— Интересного? — наставник задумался. — Есть двор, где практикуются ученики. И еще обширная библиотека. Тебе покажут, я распоряжусь. Да, и если кто снова будет обижать — сразу расскажешь мне. Вот еще что. Тот амулет, что я дал, он где?

— Птичка? — удивилась Кати. — А это разве амулет был?

— Пустой. Его обычно наполняют у Сферы в Храме, чтобы иметь при себе запас силы на всякий случай. Не потеряла?

Кати поспешно запустила руку в карман платья и облегченно выдохнула:

— Здесь.

Она протянула камушек наставнику, и тот, забрав птичку, поднялся, пошел к письменному столу и принялся рыться в ящиках.

— Потом как-нибудь я его наполню, пока же тебе достаточно будет того, что почерпнешь в единении. Вряд ли на первых уроках ты сможешь повелевать штормами. Шучу.

Он вернулся и надел на шею подопечной кожаный шнурок с нанизанной на него птичкой. Пальцы его коснулись кожи, и Кати вздрогнула от неожиданной теплой волны, прокатившейся по телу. Покраснела и сжала амулет в кулаке, точно ища спокойствия. Впрочем, Марк, кажется, и вовсе не заметил ее смущения и с задумчивым видом принялся оглядывать кабинет.

— Не снимай, носи поверх платья, и все будут видеть, что ты находишься под покровительством крачек. Так… наверное, тут будет удобнее.

Он уселся перед очагом, прямо на ковер темно-песочного цвета и похлопал рядом с собой:

— Присядь здесь. Во всяком случае, если вдруг закружится голова, падать будет неопасно.

Посмотрел на испуганно замершую Кати и фыркнул:

— Да не бойся, это не страшно. Если что, я тебя поймаю. Или, может, — Марк язвительно вскинул бровь, — сидение на полу кажется унизительным для твоей тонкой натуры?.

— Еще чего! — возмутилась Кати. Порывисто поднялась из-за стола и под тихий смех наставника опустилась напротив него на ковер.

— Помнишь, как это происходит? Держишь ладони у висков, а дальше просто слушаешь меня. Хм… ты танцевать умеешь?

— Ну… — Кати задумалась. — Вообще-то, на праздниках мы устраивали пляски и всё такое.

— Я имею в виду парный танец. Когда партнер ведет, а ты подчиняешься.

Она вспомнила неуклюжего Кентона Ремзи, сына мельника, то и дело норовящего отдавить ей ногу и, не сдержавшись, хихикнула.

— Ясно, — вздохнул наставник. — Ладно, давай попробуем. Ты просто мне доверяй.

— Я вам доверяю, — поспешно кивнула Кати.

— Нет, не доверяешь, — Марк прищурился, — снова "выкаешь".

— Я… доверяю. Тебе.

Она зажмурилась и вслепую потянулась руками к его вискам.

Глава 15

Кати почувствовала, как крепкие руки наставника перехватили ее кисти. А потом коснулась теплой кожи с отросшей со вчерашнего дня щетиной.

— Сосредоточься, — донесся до нее строгий голос, и она попыталась унять отчаянно колотящееся сердце. Привычно попыталась представить мирные картины природы, с которых всегда начинала единение, и ощутила, как голова наставника мелко затряслась под ее руками. Недоуменно открыв глаза, Кати поняла, что Марк беззастенчиво веселится.

— Наоборот, — сверкнул он белозубой улыбкой. — Катрина, слушай меня. Как бы тебе объяснить…

Всё так же прижимая ладони подопечной к своей голове, он мимолетно нахмурился:

— Давай, так. Представь, что ты заходишь в башню и начинаешь подниматься по лестнице. А на вершине башни поет в клетке птица. Ты пока ее не слышишь, но точно знаешь, что она там есть. И с каждым шагом ты всё больше приближаешься к источнику звука. Слушай. Иди.

— Пусть кричит крачка, — улыбнулась Кати, вспомнив, как видела мятущуюся птицу, когда пыталась помочь наставнику справиться с недугом.

— Пусть будет крачка, — согласился Марк, и на мгновение из его взгляда исчезла веселость. А Кати подумала, что если бы сейчас немного подалась вперед, то эти медовые глаза заслонили бы для нее весь мир. Испугавшись собственных мыслей, она снова зажмурилась и стала вслушиваться. Представила, как гулко отзывается металл винтовой лестницы под ногами, как шумит за стенами башни ветер. И как, наверное, одиноко сидеть в клетке вольной птице, когда вокруг расстилается морской простор, когда вокруг такая свобода.

— Молодец, — негромко отозвался наставник. — Выше. Поднимайся выше.

И Кати вдруг почувствовала, что откуда-то издалека доносится глухое равномерное буханье. Стук сердца?

Под ладонями мерно бился пульс Марка, и она, улыбнувшись, легко и радостно побежала по ступеням.

На вершине башни поток холодного ветра бросился в лицо. Сидящая в большой золоченой клетке крачка вытащила голову из-под крыла и скрипуче крикнула.

— Я тебя освобожу. — Кати сделала шаг вперед. По наитию наклонилась и приложила висящий на груди амулет к изящному золотому замочку. Тот упал, дверца распахнулась. Кати сунула в клетку руки и бережно вытащила оттуда сонное и теплое тельце. Реальность словно раздвоилась: пульс Марка под ее ладонями заколотился чаще, а сама Кати шепнула крачке: