Пока я не умерла

Я покраснела, не желая признавать, что дом ревенентов находился прямо через улицу от нас, и те, казалось бы, появлялись всякий раз, когда я сворачивала за угол, поэтому я никогда не покидала нашу квартиру, не убедившись, что неплохо выгляжу.

— Минут десять, на самом деле. Дай мне время подобрать платье и туфли и я буду готова.

— Прекрасно, — сказал он, глядя на часы. — У нас много времени.

Час спустя мы вошли в невысокую часовню Сент-Шапель, восьмисотлетнюю королевскую церковь, которая стоит всего в нескольких кварталах от Собора Парижской Богоматери на острове в Сене под названием Иль-де-ла-Сите.

— Свадьба будет здесь? — недоумевая спросила я Винсента, который взял меня за руку и повел по расписной винтовой лестнице в неф.

И как только мы вошли в помещение, я начала чувствовать, то же пьянящее ощущение переполнения чувств — чувство головокружения, которое я испытывала несколько раз, когда посещала часовню в качестве туриста. Потому что пространство было просто, неожиданно подавляющим.

Потолок был выше, нежели длина самого помещения, он был настолько высок, что его убранство едва можно было разглядеть. Но не от потолка у меня перехватило дыхание, а от роскошности убранства стен. Пятнадцать витражей, каждый на пятьдесят футов, были установлены по всей вертикальной поверхности стены часовни. Часовня в основном состояла из стекла и, удерживающих тяжелый потолок, колонн. Свет, который просачивался сквозь витражи, был синим, но настолько глубоким, что казался где-то даже фиолетовые, а толстое стекло смотрелось, как драгоценный камень. Общий эффект, наверное, был сродни ощущением будто вы крошечная золотая фигурка, находящаяся внутри яйца Фаберже, и весь ваш мир инкрустирован драгоценными камнями.

Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоить своё неистово бьющиеся сердце, и обняла Винсента.

— Как им удалось устроить в подобном месте свадьбу? — прошептала я, когда мы направились к группе людей, собравшихся у алтаря.

— Связи, — прошептал он мне в ответ, лукаво усмехаясь.

Я в изумлении покачала головой.

Там не было стульев и общей группой стояли тридцать, может сорок ревенентов, некоторых я видела на праздновании нового года в доме у Жан-Батиста. Мы направились к Жюлю и Амброузу, которые прервали свой разговор с Жан-Батистом и Виолеттой, чтобы сделать свои ценные замечания по поводу моего наряда.

— Ого, Кейти-Лу. Можешь не сомневаться, выглядишь ты как надо. Я едва узнал тебя без твоих джинсов и кед, — сказал Амброуз, заключая меня в объятья.

Жюль только пожал плечами и сказал,

— Не дурно, — небрежным голосом, приподняв брови и поглаживая подбородок.

— А где Гаспар? — спросила я.

— В спячке, — ответил Винсент. — И Артур очнется сегодня ночью, так что он всё еще в постели.

Я кивнула и посмотрела на священника, который начал своё обращение к собравшимся гостям.

— Дорогие, — начал он, — мы собрались сегодня вместе в этот день, чтобы отпраздновать соединение нашего брата Жоржа с нашей сестрой Шанталь.

Я подняла бровь, взглянув на Винсента.

— Он..?

Он кивнул — священник был одним из них.

Винсент вытащил меня перед собой, чтобы мне лучше было видно, положив руки мне на талию, на моё цвета сливы, длиной до колен платье.

Невеста была просто потрясающей. На ней было классическое свадебное платье, всё такое пышное и шикарное: фата, длинный шлейф, и метры кремового атласа. Без сомнения, она принадлежала XX веку, в то время как жених выглядел из гораздо более ранней эпохи. Он был одет, как один из трех мушкетеров, с гофрированным воротником, бархатным жилетом и бриджами, закончившимися под коленом, чуть выше, где начинались его сапоги. Но вместо того, чтобы выглядеть глупо, он выглядел… лихим что ли. Я все никак не могла отделаться от мысли, неужели он и сейчас в этом разгуливает.

— Он что д’Артаньян? — прошептала я Винсенту.

— Люди, которые женятся, как правило, одевают на свадьбу одежду той эпохи, которую носили при жизни. Это традиция ревенетов.

Я улыбнулась, не в силах удержать себя, чтобы не понаблюдать периферийным зрением за его когортой, представляя, как маятник времени качнулся вспять и в часовне стояли бы ревенеты сплошь в шляпах с перьями и шпагами на гало.

Священник следовал традиционному свадебному обряду, при этом играл струнный квартет. Музыка поплыла по комнате, как симфонический туман, придавая еще более потустороннее влияние на столь неординарное событие. Когда они добрались до своих обетов, жених и невеста пообещали друг другу быть любящими и верными, «пока мы оба существуем». Ну, я подумала, что это интересный поворот.

Я отталкивалась от того, как это всё происходит. Когда люди женятся, они уже обещают, что останутся вместе на несколько десятилетий. Эта пара, перед своими сородичами, поклялась, что они хотят быть вместе…вечность. Или по крайней мере, очень долгое время.

Когда церемония закончилась, пара поцеловалась, а затем, взявшись за руки, повела всех собравшихся по лестнице из часовни.

Оказавшись на улице, процессии шла минут десять, чтобы оказаться в конце острова, спуститься по лестнице и добраться до места под названием Поместье Дюфин. Парк усаженный деревьями прямо рядом с Сеной. Здесь был раскинут большой белый шатер, а внутри стояли газовые обогреватели.

Мы с Винсентом взяли тарелки с едой и вышли из шатра, чтобы посидеть на краю причала, который был выложен одеялами для такого случая.

Мы свесил ноги над водой, и молча жевали нашу вырезку и запеченный картофель.

— Нет вопросов? Комментарием? Экзистенциальных размышлений? — сказал наконец Винсент.

— В моей голове прямо сейчас столько разных мыслей, что я просто не знаю с которой начать, — ответила я.

— Тогда начни с основных, остальное оставь на потом.

Он поставил свою пустую тарелку на одеяло рядом с собой и выжидательно уставился на меня.

— Так, ладно. Кто они — жених с невестой, я имею в виду?

— Жорж и Шанталь. Он родился в восемнадцатом веке, она 1950. Он француз, она бельгийка.

— Тогда как они встретились? Я слышала, что вы ребята много путешествуете.

— Они встретились на ассамблеи — собрании нашего Консорциума, которое проводится раз в несколько лет. Съезжаются представители со всего мира. Мы обычно присутствуем только на европейских собраниях.

— Международные собрания ревенентов? Как Организация Объединенных Наций только для нежити?

Я сдержала свой смех, увидев торжественное выражение лица Винсента.

— Это древняя традиция. Встречи безусловно очень засекречены — по очевидным соображениям безопасности. Иначе это будет приманкой для нума.

— И на одной из таких встреч познакомились невеста с женихом? На политическом созыве?

— Ага, только помимо того, что та встреча носила информационный характер, в ней таятся и скрытые возможности. Трудно встретить кого-то, когда твой социальный круг общения ограничен.

Шарлотта мне как-то говорила о том же самом, именно по этой причине у неё не было парня. Теперь-то, конечно я знаю, что она влюблена в Амброуза, уже много лет. Я на мгновение задумалась, как ей пришлось без Чарльза. Мы несколько раз списывались по электронке, но я ничего о ней не слышала, с тех пор как её близнец сбежал.

Винсент начал лениво играть с моими пальцами, возвращая мои мысли обратно к здесь и сейчас.

— И много ревенентов находит себе партнеров? — спросила я. — Я имею в виду, что Амброуз и Жюль похоже счастливы и статусу одиночек.