Покажи мне любовь

За последние два года я много, что для себя поняла. Много с кем успела пообщаться. И нет я по-прежнему считала, что без денег сложно, особенно тогда, когда ты к ним привык, но и остаться без папиной поддержки совсем не страшно. И я давно бы это сделала, сбежала бы и отказалась от отцовского содержания, но не сейчас. Мне нужно довести то, что я начала до конца, а потом будет намного легче доказать всем, что я не совсем безнадежна. Не пустышка и не дешевка. Многие даже не знают, что у меня всего лишь один парень был при моих возможностях и внешности, которая меня порядком подбешивает. По мнению других, кукольное лицо с правильными чертами и точеной фигурой совсем не прибавляет мне плюсов к моим умственным способностям. Кукла и есть кукла. И все думают, что кроме денег и секса меня ничего не интересует. Но я могу удивить. Если бы не мое чрезмерное любопытство, я бы до сих пор в девственницах ходила.

Святослава Огородникова я знаю уже больше двух лет. Симпатичный парень из простой рабочей семьи. Дружелюбный, разговорчивый, спортсмен и студент одного из лучших ВУЗов нашего города. А чувство юмора вообще на высоте. На него клюют почти все. И я бы клюнула, но при встрече с ним не заискрило. А у него, кажется, наоборот. И он поставил цель сделать меня своей. Я целый год его избегала, игнорировала. До безумия боялась, что из-за него у меня все раскроется. А потом сдалась. Потому что на нас уже смотрели косо. Потому что вдруг поняла, что именно он идеально подходит на роль моего парня. И потому что быть девственницей в двадцать было уже давно не модно. Мама бы расстроилась, если бы узнала, что я так рьяно игнорирую модные тенденции.

И тогда я дала Святу зеленый свет. Правда пришлось скрывать его от своей элитной тусовки, но Огородников слава богу, как только заполучил меня в свою постель, утихомирился. И у нас с ним сложились более-менее нормальные отношения.

Хотя секс был отвратительный. Первый раз совсем ни о чем. Больно, склизко и влажно. Я молча смотрела в потолок и тупо ждала, когда эта пытка закончится.

А на следующее утро была так разочарована и расстроена. И это чувство стыда. Практически до слез. Но Огородников оказался настоящим мужчиной, и я за это ему благодарна. Он меня не упрекал в отстойном сексе, не отвернулся от меня и не бросил. И даже некоторое время пытался показать, что все не так плохо, как кажется. Я была благодарна ему за откровенность, за возможность говорить ему все, что чувствовала я тогда и за его попытки сделать мне приятно. Мы с ним перепробовали кучу способов, но у меня не получалось. Нет, я испытывала приятные чувства в процессе, но меня не бомбило. И тогда Огородников сделал вывод, что я фригидна, но это не приговор. Меня он не бросит, его все устраивает, и мы продолжаем быть парой.

Со временем мои переживания немного улеглись, а мы со Святом постепенно из стадии пара перешли в стадию друзья. Редкие встречи наедине, редкий секс. И тогда я приняла решение расстаться с ним. Помню, как нервничала, но тянуть эту кабалу не могла. Все что я хотела узнать об отношениях я узнала, да и по поведению Свята можно было понять, что он тоже наигрался в любовь ко мне. А то, что он без сожаления принял новость о расставании, подтвердило мои догадки, что и он тоже перегорел. Правда мы остались друзьями. Но не списывались, не созванивались и не виделись все лето.

А совсем недавно Огородников активизировался. Предложил снова встречаться. Это было для меня такой неожиданностью, но без него мне как-то легче было дышать. И я ему отказала. Свят в свою очередь не унимался, чем вызвал мое подозрение. На что он ответил, что со мной ему комфортно. Видите ли, я не ограничиваю его свободу, со мной интересно поболтать и если я буду его девушкой, то весь этот табун из красоток всех мастей немного поутихнет. И его даже не напрягала, моя фригидность.

Ага! А меня еще как напрягала! Особенно после того как прочувствовала на себе ласки Матвея. Оргазма хоть и не испытала, но теперь точно знала, что бомбить может только от одних мыслей. Можно просто закрыть глаза, представить губы Соколова на своей груди и дыхание моментально сбивается.

Я не знаю, почему это произошло именно с Матвеем, почему я не смогла дойти с ним до конца, но была уверена, что то, что было у нас с Огородниковым, я больше не хочу.

Свят не особо расстроился после моего отказа. Видимо ему со мной было удобно, и его чувств это никак не касалось. Но от попыток не отказывался и периодически донимал меня своими предложениями. Конечно, безрезультатно.

А я совершенно не думала о нем. О чем угодно, только не об Огородникове. У меня его просьбы влетали в одно ухо, в другое вылетали - и на этом все. Голова была забита совершенно другим. И мне хотелось исчезнуть и больше никого не видеть.

Такая возможность мне предоставилась.

Влад улетел в Германию, чтобы развестись с женой, с которой он давно не жил. А пока оформлял развод, его уже бывшая жена умерла от передозировки наркотиками и ему пришлось задержаться на месяц. Ситуация была жуткая. Я звонила ему периодически и старалась поддержать, как могла, но как это ни странно в голосе брата я чувствовала ноты облегчения. Словно он наконец начал дышать после долгого удушья.

Еще в день отлета Влада, как только я узнала, что он задержится на неопределенное время, я сразу же переехала в его квартиру. Снова разругалась с папой. Снова он упрекал меня в безответственности и глупости, заставлял поступить в универ хотя бы уже заочно, пока у него еще есть связи и пойти в его офис на работу. Меня его «юридический факультет и перспективы работы в отделе с лучшими юрисконсультами города» резали, как по живому. Но я не сдавалась. И с завидной упертостью ставила ему свои условия, от чего он готов был меня придушить.

Папа не разрешил мне переезжать к Владу, но после скандала на весь дом, он даже был рад, что я сбежала на время. А мне только это и было нужно.

Целый месяц тишины и спокойствия. Месяц в привычной обстановке, которая успокаивала меня и вселяла надежду, что я все выдержу. Занятие своим любимым делом отвлекало меня от последних событий. Я погрузилась в свою работу полностью и не мучила себя мыслями о Матвее, Владе и Маше. И даже чувствовала себя счастливой.

Правда для поддержания легенды несколько раз пришлось выходить в любимый мной клуб. И вроде я была уверена, что теперь все мысли и эмоции под контролем, и я совсем не жду и не ищу встречи с Матвеем, но это было не так. Я чуть больше внимания уделяла своим нарядам, чуть дольше задерживалась у зеркала, чуть пристальнее рассматривала свою фигуру с разных ракурсов. И старалась не замечать этого. Ведь не могла я признаться, что делаю это из-за него.

Нет, конечно! Все только для себя любимой и единственной. Тем более Матвея в клубе я больше не видела. Кроме вчерашнего дня. Снова этот скользящий равнодушный взгляд. Словно не знает меня.

Снова в окружении каких-то левых девиц. И снова он их кумир.

Но в этот раз я сдержалась. А может просто не успела снова окунуться в это магнетическое притяжение.

Меня похитил Мирон. Просто подошел и утащил меня за собой в свой кабинет прямо у всех на виду. Единственное, что я успела увидеть напоследок, так это презрительный взгляд Матвея и разочарованно выдохнуть.

Он тоже поверил своим глазам. И сделал свои выводы.

Но в этот раз мне не хотелось ничего доказывать. Даже Соколову. Пусть думает, что хочет.

Хозяин клуба, конечно, похитив меня у всех на глазах, поступил слишком уж по-собственнически. Но он не из тех, кого волнует чужое мнение. Ему просто было интересно куда я пропала и почему больше не использую свою комнату по назначению. Пришлось рассказать о своем отпуске. Мирон, убедившись, что у меня все хорошо и я обязательно в ближайшее время вернусь в его логово на постоянной основе, с улыбкой отпустил меня:

– Хорошая, ты девочка, Катя! Строптивая, импульсивная, но целеустремленная. Если не отпустишь руки и дойдешь до конца, у тебя будет счастливая и интересная жизнь, - бросил напоследок Мирон.

– Даже если тонешь в болоте?

– Даже если тонешь в болоте. Тебя кто-то обижает?

– Нет. Болтают много. Говорят, что с тобой сплю.
– Мне не верилось, что я вот так просто обсуждала свою жизнь с абсолютно незнакомым человеком. Да еще и каким.

Серьезный, немного угрюмый. Высокий и широкоплечий. Скорее боксер с давно отбитыми мозгами, чем владелец самого модного клуба и примерный муж и семьянин. От него всегда исходили какие-то угрожающие волны. Казалось, что, если ему вдруг не понравится хотя бы твой взгляд, он размажет тебя по стене одной левой. Было немного жутко, но со мной он всегда был вежлив и приветлив, что даже немного обескураживало.