Покидая Саракш

– Не скоро, обстоятельства пока не позволяют, – буркнул Рудольф, он не хотел говорить об этом, и вернул разговор в прежнее русло. – Ты узнаешь об этом первым. Но сначала надо заняться саботажем. У нас очень мало времени.

– Сколько? – встрепенулся Максим, он удивлялся тому, что Странник считает серьезной эту угрозу. Ну что может сделать какая-то группа саботажников? Пустить эшелон под откос, ограбить пассажирский поезд… Но достаточно ввести на дороге патрулирование на мотодрезинах. Усилить охрану поездов, на станциях ввести проверку документов. А то, что порядок надо навести в службе снабжения, так об этом давно все говорят. Повысить ответственность, упростить документацию и процедуры оформления, тогда и вагоны не будут теряться. Это все можно сделать, но разве не важней ускорить прибытие с Земли техники, врачей, продовольствия?

Рудольф с ним не спорил, он только смотрел на Максима и тот чувствовал, что все его доводы не убедительны. Да, Рудольф гораздо опытнее и здесь он работает давно, лучше него знает все обстоятельства. Только считать, что какие-то недобитые Отцы и их последователи могут серьезно навредить, это уж слишком. К тому же, случись даже худшее, перестань поступать продовольствие в столицу, разве нельзя решить эту пробему?

– Ведь Земля может помочь, – недоуменно развел руками Максим, – надо создать несколько складов, использовать синтезаторы и сделать запасы простых продуктов: зерна, консервов…

Странник смотрел на него, не мигая, и энтузиазм Максима утих. Он уже растерянно спросил: – Разве это трудно? Спасти тысячи жизней, не дать старому вернуться… Я не хочу видеть, как будут умирать люди…

– Мак, ты забываешь историю. То, что дается даром никогда не приводит к хорошему, – негромко произнес Сикорски. Затем вытащил из внутреннего кармана кристалл и передал Максиму, сидевшему в недоумении.

– Это последние расчеты историков, посмотри на досуге. Они правы, а я не настолько хорошо знаю историю, как они… – Рудольф встал и Максим привычно отметил, что он все-таки очень напоминает циркуль в костюме. – Любой народ должен жить своей историей, мы можем только не допускать его гибели или самоуничтожения. Любое вмешательство в естественный ход истории недопустим, и это – аксиома, о которой мы часто забываем в местных условиях. Поэтому Совет не даст разрешения на такие действия, а я не стану просить о такой помощи. Это может казаться жестокостью, но только для сторонних наблюдателей, а этот мир должен сам решать свои проблемы.

Сикорски мерял шагами кабинет и будто вбивал слова в Максима, который смотрел на него с мрачным лицом. Ему хотелось спорить, доказывать неправильность этих утверждений, но с каждым словом Рудольфа он в глубине души соглашался, потому что размышлял об этом постоянно и приходил к похожим выводам. Стоило только представить, что было бы с историей на Земле, если бы кто-то посторонний мог в нее вмешиваться в таких же масштабах…

После восстановления связи с Землей Максим затребовал развернутый курс истории по концу II –началу III тысячелетия и тщательно проштудировал его. В истории Земли были времена, когда развитые в экономическом отношении страны превращали своих граждан в тупых потребителей, способных использовать достижения прогресса для удовлетворения своих примитивных потребностей. Вскоре оказывалось, что страны эти очень быстро оказывались в тупике, развитие их прекращалось и более энергичные, и не столь сытые соседи быстро разрушали застойное общество. И если они перенимали те же идеалы, то вскоре оказывались в таком же положении. С развитием техники уменьшался период такого развития, для достижения развитого уровня использовались все средства – военная агрессия против слабых соседей, экономический диктат на подконтрольных территориях, политические союзы с недавними врагами и экономические войны с бывшими союзниками. Но заканчивалось все одинаково, общество превращалось в стадо потребителей, руководство переходило в диктатуру, затем следовал крах. Лишь страны, где общество стремилось к развитию не потребления, а культуры и способностей каждого гражданина, смогли достичь того времени, когда на Земле возникла единая общность не потребителей, но личностей, перешедшая затем в единое мировое общество. Странник все-таки прав, уроки истории забывать нельзя.

– И не отвлекайся, сейчас твоя основная задача – найти и обезвредить саботажников. Это очень важно для страны, а то, что это не просто вылазки каких-то мелких банд, ты скоро сам убедишься, если последние события тебя еще в этом не убедили. Сколько сил уходит на преодоление инерции, сколько времени теряется…

А что касается помощи Земли, то здесь остается только направление научно-исследовательское, давай создадим, для начала, приемлемые условия для тех, кто сюда прибудет работать, а не обороняться от аборигенов. Ты ведь не хочешь, чтобы ученые подвергались риску нападения голодных и больных людей, видящих в каждом чужаке угрозу своему существованию? Нет? Тогда надо поработать, подготовить почву, а потом уж гостей звать.

– 3-

Малыш подхватил лестницу и зашагал к старому ободранному фургончику, где за рулем сидел, покуривая, Розен. На бортах фургончика осыпалась старой краской надпись «Аварийная», таких было много, и на него не обращали внимания. Этот фургончик Розен нашел на задворках и отремонтировал сам, он любил копаться с машинами. Розена берегли как хорошего механика, в операциях штаба он участвовал только как водитель или слесарь. Если надо было что-то открыть, починить или наоборот, сломать, то лучше него в группе Генерала никого не было.

За день они побывали возле семнадцати зданий из списка Максима. Оставалось еще немного, и можно будет ехать домой. Переставший к обеду дождь вновь заморосил, в намокшей брезентовой куртке стало неудобно таскать скользкую и тяжелую лестницу. У здания Министерства железных дорог фургончик остановился в девять часов. Стемнело, редкие фонари возле здания уже горели и лампочки все светились. Розен усмехнулся и спросил:

– Ну, что будешь теперь делать, Малыш?

– Вот черт.. Давай изобразим проверку света в подъезде. Видишь, дом напротив министерства? Вставай напротив подъезда, я зайду и попробую на втором этаже открыть окно…

Едва он вошел в подъезд, как сразу понял, что его идея была не самая умная. Дом оказался для богатых, и в подъезде был охранник, сидевший на стуле возле будочки консъержа под лестницей. Малыш попытался сразу развернуться и выйти, но лестница застряла в дверях. Охранник уже очутился рядом и, ухватив крепкой рукой лестницу.

– Постой-ка, дружок, – Малыш понял, что придется как-то выкручиваться и, с глуповатым выражением лица, повернулся к охраннику. Из будочки выскочил еще один. Вот же невезуха…

– Вы чего, ребята? Я тут лампочки в подъездах меняю. У вас же горит, значит мне дальше надо, – Малыш попытался сдвинуть лестницу, прижатую к стене охранником. Не тут-то было, тот держал крепко.

– Постой, – опять повторил первый охранник, удерживая лестницу так, чтобы Малыш не смог ее ни поставить, ни отпустить. Второй ловко охлопал его по одежде. Затем первый отобрал лестницу и отставил ее к стене. Малыш только глупо улыбался и разводил руками, радуясь, что не взял с собой оружия. Охранник бесцеремонно развернул Малыша лицом к свету лампочки так, чтобы разглядеть лицо. Малыш сразу вспомнил, на что это похоже. Такими же быстрыми и ловкими движениями его обыскивали в тот день, когда Мак взорвал башню и вытащил Генерала и Копыто на лесной проселок. Его тогда взяли на явочной квартире, куда он привез оставшихся в живых членов подпольной группы. На квартире была засада, там ждали ищейки из Департамента общественного здоровья, они делали все молча, привычно. Все было подстроено и шансов уйти от преследования у них тогда и не было…

Значит, они теперь здесь пристроились. Надо было их всех передавить, гадов сразу после Поворота. А то просто разогнали Гвардию и Департамент, а те, кто там служил, остались безнаказанными.

– Ладно, пусти ты его, – сказал второй охранник. – Пусть убирается. У нас в доме свой электрик есть, нечего тут ошиваться. Понял, деревенщина?

Первый охранник молча вытолкал его на улицу вместе с лестницей. Малыш не сопротивлялся, только бормотал, что они электрики, ходят по домам и лампочки меняют, управляющий послал, они и так весь день мотались, а домов семь штук, может адресом ошиблись… Неторопливо он прошаркал к фургончику, поругиваясь погромче. У машины он оглянулся, никого уже не было у подъезда, открыл заднюю дверь и затолкал лестницу в машину.

Сев на свое место в фургончике он отмахнулся от Розена, который начал было расспрашивать, чего это он такой сердитый и почему его вытолкали из подъезда. Малыш не отвечал, и Розен, обиженно отвернулся и закурил. Малыш пытался придумать, как поставить здесь аппаратик. Получалось, что кроме крыши ничего не остается. Ладно, попробуем пробраться со двора, надо же выполнить задание.

– Погоди, Розен, не злись. Давай сейчас прямо и направо, за угол, проедешь немного и постоишь. Я со двора попробую на крышу пробраться, а то тут в подъезде охрана сидит. Здоровые лбы, по всему видно, из охранки.