Поколение воинов
Шрифт:
Глава 9
Дипло
Хотя Зебара и утверждал, что не многие гости Дипло видели оперу Зимлаха или хотя бы слышали о ней, уже на следующий день Лунзи заметила, что почти все в их группе наслышаны о представлении более чем достаточно. Биас поймал ее у входа в здание, где они работали, и, раньше чем она успела поздороваться, выдал очередное обвинение:
— Я не знаю, понимаете ли вы, что делаете, — процедил он таким зверским тоном, что все обернулись, хотя говорил Биас достаточно
— Биас! — Лунзи попыталась вырвать свою руку, но Биас вцепился в нее слишком крепко.
— Меня не интересует, почему вы так поступаете, — прошипел он уже громче. Люди вокруг пытались сделать вид, будто ничего не происходит, но Лунзи чувствовала их напряженное внимание. Биас подтащил ее к лифту против ее воли и, нажимая кнопку локтем свободной руки, продолжал: — Но я говорю вам, что это безнравственно. Безнравственно! Профессиональный медик, исследователь, имеющий хотя бы минимальное представление о профессиональной этике и достойном поведении…
Гнев Лунзи наконец взял верх над удивлением, она вырвала руку:
— Которое отнюдь не предусматривает необходимости отчитывать меня при всех, словно вы являетесь моим отцом. Позвольте напомнить вам, что я старше вас, и если я чего-то хочу…
Чего? Ведь она не делала того, в чем подозревал ее Биас. И даже во многом соглашалась с ним. Если бы она закрутила роман с шефом Службы Внешней Безопасности, это действительно было бы глупо. Она поставила себя на место Биаса. Если бы женщина младше (или старше?) ее сделала что-нибудь подобное, она бы тоже была возмущена. Как тогда, когда ей показалось, будто Вариан проявляет интерес к молодому иретанину, Айгару. Гнев исчез так же быстро, как и появился, уступив место смеху. Лунзи рассмеялась. Биас побледнел, его рот скривился.
— Биас, я не сплю с Зебарой. Просто он мой старый друг.
— Всем известно, что происходит во время этой оперы!
— А мне — нет. — Это было почти правдой. — А откуда вы это знаете?
На этот раз покраснел Биас, весь покрывшись пятнами.
— В последнее время я… хм. Я всегда интересовался музыкой. Я слушал национальную музыку на всех планетах, где бывал. Увидев афишу, я купил билет, но они не захотели меня пускать. Сказали, что пускают только пары.
Этого Лунзи не знала. Когда первое потрясение прошло, она поняла, насколько это разумно. Биас, похоже, требовал пропустить его, ведь он заплатил за билет. Ему вернули деньги, недвусмысленно объяснив, что ему следует сделать с билетом. В конце концов один из «тяжеловесов», работавших в медицинском центре, объяснил ему, о чем эта опера и почему его не хотели пускать.
— Вы же видите, что ваши слова…
Его прервал смех Лунзи. Вместе с ними в лифте ехали врачи первой смены, и Биас вынужден был хранить молчание. Когда же они вышли, он попытался продолжить свои обвинения, но Лунзи нетерпеливым жестом остановила его:
— Биас, для меня все это тоже было неожиданно. Но они… хм-м… не следили за этим. Кроме того, — она наклонила голову, — это довольно сложно сделать в компенсационном костюме.
Лицо и шея Биаса стали свекольно-красными.
Он разевал рот, словно вытащенная из воды рыба, но сказать ничего не мог.— Все в порядке, — успокоила его Лунзи, потрепав по волосам, словно нервного мальчика-солиста перед выходом на сцену. — Мне уже больше ста лет, и я не смогла бы прожить столько, если бы позволяла себе случайно забеременеть.
Чтобы не утратить контроль над своим непредсказуемым чувством юмора, Лунзи поскорее приступила к работе. Но, увы, Биас не был единственным, кого интересовала эта тема.
— Это правда, что опера «тяжеловесов» весьма… хм-м-м… своеобразна? — осведомилась и Конниган, даже не усмехнувшись.
Лунзи постаралась казаться безмятежной.
— Это не самое подходящее слово, но возможно, вы слышали больше того, что видела я.
— Видели или чувствовали?
— Прошу вас! Даже если я кажусь вам выжившим из ума бесполезным ископаемым, я вовсе не хочу рожать «тяжеловеса»-полукровку. Опера воссоздает великую трагедию. Я всего лишь наблюдатель, аутсайдер и прекрасно осознаю это.
— Уже кое-что. Но она действительно так хороша?
— Музыка — да. Неимоверно хороша. Мне даже стыдно, что я была так удивлена.
Конниган выглядела удовлетворенной, а если и нет, то у нее хватило такта оставить Лунзи в покое. Гораздо труднее было стерпеть странные взгляды, которые время от времени бросали на нее другие члены группы и работавший с ними врач-«тяжеловес». Она не могла утверждать, что не испытывает к Зебаре никаких чувств. И даже если это было так, их пробное сотрудничество требовало хорошего отношения. Лунзи не думала, что смогла бы сыграть более эмоциональную реакцию.
И все же, где-то в глубине сознания, засела проблема, о которой ей не хотелось думать. Только не холодный сон. Ни за что! Ей хотелось выкрикнуть это в лицо Зебаре и всем, кто подобное предложил. Лучше умереть. Но ей вовсе не хотелось и умирать на Дипло, в лапах их Службы Безопасности или в их тюрьме. После восстановительного курса ей вообще не хотелось умирать, ни здесь, ни в любом другом месте, по крайней мере в ближайшее время. Впереди у нее не меньше века здоровой жизни, правда, не в тяжелом мире.
Мастер медитации говорил, что она должна быть готова к новой порции холодного сна. Она специально готовилась к этому и знала, что может это сделать. Но она не хочет делать этого, убеждала одна часть сознания другую. Она постаралась отбросить эти мысли, надеясь, что это не понадобится. Им с Зебарой наверняка удастся найти другой выход. Однако в тот вечер Зебара не позвонил, и она насладилась долгожданным отдыхом.
Только через два дня Зебара предложил ей провести с ним выходной день.
— Мы собирались посвятить этот день оценке наших достижений. — Лунзи сморщила нос, считая, что это будет напрасная трата времени. — Если я уйду с вами, у меня будут неприятности.
Собственно говоря, неприятности уже были, но Лунзи вовсе не считала, что Зебаре стоит об этом знать. Похоже, план его нанимателей сработал великолепно. Действительно, добровольным союзником легче управлять. Лунзи вздрогнула, думая о том, кто и кем манипулирует на самом деле.
Зебара нахмурился: