Покоренные любовью

Невысокая каменная стена окружала двор. Как только Ройс, въехал во двор, собаки начали лаять.

Меч дернулся.

Собака была привязана возле открытой двери сарая.

Ройс остановился и спокойно дождался, пока жеребец успокоится. Как только Меч стал спокойнее, он спешился.

Простая дверь дома распахнулась, и на порог вышел мужчина.

Ройс встретил взгляд голубых глаз своего сводного брата; он был иного телосложения, и их роднило только сходство глаз, носа и подбородка. Каштановые кудри Хэмиша стали седыми, но в остальном он выглядел по-прежнему сильным и здоровым. Ройс улыбнулся и шагнул вперед, протягивая руку.

– Хэмиш.

Его руку охватила другая рука, и через мгновение герцог оказался в медвежьих объятьях своего сводного брата.

– Ро! – Хэмиш хлопнул его по спине, и, если бы он не ожидал этого, то пошатнулся. Схватив его за плечи, Хэмиш посмотрел ему в лицо. – Независимо от причин, чертовски хорошо, что ты вернулся.

– Хорошо вернуться обратно, - Хэмиш отпустил его, и герцог взглянул на холмы. – Я знал, что теряю, но не понимал насколько.

– Хорошо, что ты вернулся сейчас, даже если ради этого понадобилась смерть старого ублюдка.

«Старый ублюдок» - так Хэмиш называл их отца, и это было не оскорблением, а способом выражения любви.

Ройс усмехнулся.

– Да, он ушел, поэтому я нахожусь здесь. Есть вещи…

– Поговорим об этом после того, как ты встретишься с Молли и детьми, - Хэмиш взглянул на сарай, а затем позвал ребенка, выглядывающего оттуда. – Эй, Дикон! Подойди и присмотри за этой лошадью, - Хэмиш посмотрел на Меча, нервно перебирающего ногами.

Ройс улыбнулся.

– Я думаю, мне лучше помочь Дикону.

Хэмиш последовал за Ройсом, когда тот повел Меча в сарай.

– Разве это не тот жеребец, на котором не смог ездить старый ублюдок?

– Так я слышал. У меня нет лошади, так что он теперь мой.

– Да, ты всегда имел дело с самыми норовистыми лошадями.

Ройс улыбнулся мальчику, ждущему у амбара; голубые глаза Хэмиша смотрели на него.

– Мы раньше не встречались.

– Нет, - подойдя к мальчишке, Хэмиш потрепал его по голове. – Этот родился, пока тебя не было, - он посмотрел на мальчонку, который смотрел на Ройса широко распахнутыми глазами. – Это новый герцог, дружок, вы называете его Вулверстон.

Взгляд мальчика перешел на отца.

– Не «старый ублюдок»?

Ройс засмеялся.

– Нет, но если нет никого постороннего, кроме членов семьи, можешь называть меня дядя Ро.

Пока Ройс и Дикон ставили Меча в пустой денник, Хэмиш, прислонившись к стене, ввел Ройса в курс дела относительно семьи О’Локлин. Когда Ройс последний раз был в Вулверстоне, Хэмиш, который был старше его на два года, имел двух детей. Теперь Хэмиш был гордым отцом четырех детей, Дикону было десять, и он был третьим ребенком.

Покинув амбар, они пересекли двор и вошли в дом; Хэмишу и Ройсу пришлось пригнуться над низкой притолокой.

– Эй, Молли! – Хэмиш привел его в большую комнату. – Иди, посмотри, кто здесь.

Невысокая, полненькая женщина – она была еще полнее, чем он помнил – вышла из кухни на шум, вытирая руки о передник. Ярко – голубые глаза на круглом лице задорно блестели из – под копны медно- красных кудрей.

– Хэмиш, как будто тебе нужен какой-то способ, чтобы позвать меня. Кто бы мог подумать, что ты… - ее взгляд остановился на Ройсе, и она замерла. Потом вскрикнув, чт заставило обоих мужчин вздрогнуть, бросилась к Ройсу.

Смеясь, он поймал ее, и она сильно обняла его.

– Ройс, Ройс! – она попыталась встряхнуть его, а затем, радостно сияя, посмотрела ему в лицо. – Так приятно снова видеть тебя.

Его собственная улыбка стала шире.

– Хорошо вернуться назад, Молли, - он понимал все отчетливее, насколько хорошо вернуться домой. Это его тронуло. – Ты выглядишь, как всегда хорошо. И ваша семья пополнилась с тех пор, как я последний раз был здесь.

– Ох, да, - просияла Молли. – Можно сказать, что только этим и занимались, - черты лица ее смягчились, она посмотрела на Ройса.- Ты останешься на обед, не так ли?

Он остался. На обед были поданы: суп из баранины, тушеное мясо, хлеб, сыр и эль. Герцог сидел за длинным столом в теплой кухне, благоухающей чудесными ароматами, и дивился детям Хэмиша.

Старшая дочь Хизер, полногрудая девушка, которой уже исполнилось семнадцать лет, была еще крошечной малышкой, когда он видел ее в последний раз, тогда, как шестнадцатилетний Роберт, торговавший уже на ярмарках, и походивший на отца, был младенцем на руках у Молли, едва оправившейся от родов. Затем шел Дикон, и самой младшей была Джорджина, которой было семь, и которая напоминала Молли.

Когда они заняли за столом свои места, четыре пары любопытных глаз откровенно рассматривали его. В них сочетались догадливость Хэмиша и открытость Молли. Молли поставила на стол суп, и их внимание переместилось. После этого они относились к нему просто, как к члену семьи, как к «дяде Ро».

Слушая их болтовню, рассказ Роберта отцу об овцах в поле, историю Хизер о потерявшейся курице, Ройс не мог не отметить насколько хорошо себя чувствовал в их обществе. Семьи его сестер отличались от этой семьи.

Когда отец изгнал его из Вулверстона и запретил всякое общение с ним, его сестры приняли решение отца. И хотя все три были замужем, они не пытались связаться с ним, поддерживать связь хотя бы письменную. И это было не дальновидно с их стороны. Ройс всегда знал, что придет день, когда он станет главой семьи и будет отвечать за казну герцогства, на средства из которой по-прежнему претендовали его сестры и их дети.

Как и все остальные, его сестры считали, что опала не продлиться долго. Уж, конечно, не шестнадцать лет.

У него был список с именами его племянников и племянниц, который он составил из сообщений в «Газетт», извещающий об их рождении. Но в спешке отъезда он оставил его в Лондоне; герцог надеялся, что Хэндли помнит их имена.

– Когда ты прибыл в замок? – устремила на него взгляд Молли.

– Вчера утром.

– Ну, я уверена, что мисс Честертон обо все позаботилась.

Ройс отметил, что Молли произнесла это утвердительно.

– Вы знакомы с ней?

– Она приезжает сюда, чтобы обсудить некоторые вопросы с Хэмишем. Всегда остается на чай, она – леди во всех отношениях. Я думаю, что у нее все, как всегда, в порядке, - Молли посмотрела ему в лицо. – Вы уже решили, когда пройдут похороны?