Пол Маккартни

На этот раз в его репертуаре было больше битловских номеров (чтобы исполнить их все, одного концерта было бы явно недостаточно), но слушатели все прекрасно понимали и скорее расстраивались, нежели сердились, если Пол не сыграл их любимую песню. В любом случае все это они уже видели не раз — Маккартни, сидящего за роялем под прицелами сотен тысяч глаз и слепящих прожекторов. Сидя перед микрофоном, он чувствовал себя в своей тарелке, и у того, кому была адресована его безмятежная улыбка (а может, показалось?) — пусть она ничего не значила, — сердце выпрыгивало из груди от восторга.

Как всегда, атмосфера в зале была легкой, дружеской, но что бы произошло, если бы программа была встречена вежливыми аплодисментами, а не ревом и топотом ног, после чего Пол возвращался и пел «Band On The Run», «I Saw Her Standing There»и, наконец, вместе с публикой, финальный припев «Hey Jude»!

Наконец–то Пол нашел компромисс между прошлым и настоящим. Он перемежал бессмертные хиты своими новыми песнями, которых многие из пришедших на концерт могли и не слышать. И все же, какими бы предсказуемыми ни становились его шоу, Пол был все–таки ближе Дэвиду Боуи, Джеффу Беку и Вэну Моррисону, которые всегда стремились внести что–то новое, нежели Элтону Джону, Филу Коллинзу, Стиви Уандеру и прочим выходцам из Свингующих Шестидесятых, чьи новые альбомы практически ничем не отличались от предыдущих.

Маккартни относится к тем людям, от которых всякий раз не знаешь, чего ожидать, — просто потому, что он уделяет пристальное внимание тем музыкальным течениям, которыми увлекаются его дети. Он вполне нормально относился почти ко всему из того, что слышал, особенно к тому, что выросло из новой волны психоделии восьмидесятых годов. Балом теперь правили «Mood Six»и «Doctor And The Medics»,а вместе с ними «The Sleep Creatures», «The Magic Mushroom Band», «Green Telescope», «Palace Of Light», «The Beautiful People», «The Suns Of Aqua»и «Astralasia».Их направление можно было в целом охарактеризовать как «музыку головы для ног»: дискоритмы перемешивались с синтезаторными арпеджио, инструментальными украшениями, поверхностной абстрактной лирикой, и во всем ощущалось болезненное стремление к экспериментам, присущее ранним «Pink Floyd»,Джими Хендриксу, «Soft Machine», «Hawkwind», «Caravan», «Magma», «Gong», «Van Der Graaf Generation»и прочим жертвам этой страсти.

В том, что происходило в клубах вроде Paradiseв Ридинге, The Fridgeв Брикстоне или Cryptв Депт–форде, престарелые хиппи могли узнать себя в 1967 году: те же мигающие стробоскопы, те же группы, играющие одна за другой для тусующейся молодежи с глазами размером с чайные блюдца. Среди современных новшеств — ускорение темпа, что гарантировало еще больше танца и транса на всю ночь.

«Психоделическая музыка процветала в шестидесятые, однако на самом деле она не имеет временных границ, — рассуждает Гэрри Мунбут из «The Magic Mushroom Band». —Лично я люблю этот жанр за то, что он впитал в себя множество разных стилей. А если добавить сюда разнообразие ритмов, то получается как раз то, что надо».

Когда новая психоделия смешалась с современным джазом, столь модным в последнее время, как результат мы получили «кислотный джаз». Более ярко выраженными симптомами растущей связи между танцполом и путешествиями в другой мир стали транс, эмбиент–джаз, эмбиент–техно, эмбиент–поп, хард–рок, эйсид–хаус, хип–хоп, трип–хоп, джангл, рагга и прочие подразделения. Нужно было быть слишком тонким знатоком, чтобы видеть различия между стилями, и некоторые неосведомленные журналисты свалили их в одну кучу, обозвав Modern Dance(современный танец), после того как модные течения просочились в мэйнстрим–поп с творчеством «The Art Of Noise», «The Prodigy», «The Shamen», «The Orb», «The Cocteu Twins»и ремейками старых психоделических хитов времен первой волны: синтезаторная версия «Sunshine Superman»группы «Donovan»в исполнении «Atom Heart»или тревожная «Are You Experienced»Джими Хендрикса, переосмысленная « The Magic Mushroom Band»с цитатами из « Third Stone From The Sun»и чувственными вздохами жены Мунбута.

Одним из примеров того, насколько оригинальным может быть подобный материал, может служить «Sul–E–Stomp» («Astralasia»),одна из самых популярных вещей, звучавших на субботних «рейвах» в самых неожиданных местах. Начинаясь ирландским рилом (народный танец. — Прим. пер.), композиция внезапно переходила в более традиционное русло, что вполне соответствовало комментарию Суордфиша, одного из участников команды:

«В нашей музыке присутствует смешение самых разных культур. Мы можем привнести что–нибудь из Австралии, затем — из Индии, и таким образом попытаться соединить две эти культуры. Мы никогда не ограничиваемся каким–то одним направлением».

Было бы проще всего провести параллели между нынешними переменами и тем, как в семидесятые годы панк захлестнул Британию, свергнув власть стадионного рока, однако поколение «рейверов» с большим уважением относилось к старым рокерам. Специальным гостем на записи «Spaced Out» «The Magic Mushroom Band»1992 года был Дэвид Джексон из « Van Der Graaf Generation»,играющий на деревянных духовых. «The Magic Mushroom Band»,в свою очередь, помогли при создании альбома Джексона «Tonewall Stands».

Основатель «Fleetwood Mac»Питер Грин таким же образом был вовлечен в работу над ремейком «Albatross»вместе с Крисом Коко, брайтонским диск–жокеем и участником «Coco–Steel–and–Lovebomb»,амальгамой направления эйсид–хаус — хотя новый «Albatross»больше подпадал под категорию эмбиент–техно. Затем, в 1995 году, Скриминг Лорд Сатч выпустил «I'm Still Raving»,еще один образчик Modern Dance,который, как сказано в аннотации, «на скорости сто сорок ударов в минуту сбивает с ног и способен поставить на уши любой клуб».

В следующем году Эрик Клэптон попробовал себя в трип–хопе, выпустив вместе с продюсером и клавишником Саймоном Клайми «мягкий, бесцветный альбом», «Retail Therapy».

Более успешным было возвращение Дуэйна Эдди и Тома Джонса в Тор 20не без помощи « The Art Of Noise»,новаторов электропопа, которые взяли свое название из трактата 1913 года, написанного предвестником «индустриальной музыки» Луиджи Руссоло, чья система записи нот и поныне используется композиторами в области электронной музыки.

Еще до того, как была сформирована группа, Пол Маккартни приглашал Энн Дадли, ее будущую участницу, в качестве аранжировщика струнных инструментов; через нее он познакомился с Мартином Гловером, который сыграл не последнюю роль в создании альбома ремиксов «Art Of Noise», «The Ambient Collection»1990 года. До этого он играл на бас–гитаре в постпанковской формации под названием «Killing Joke».Позже Мартин стал известным продюсером в сфере Modern Dance.Среди его клиентов были « The Orb»,пока в 1993 году группа не отказалась от его услуг из финансовых соображений; к тому времени Гловер начал работать с Маккартни над его первым экспериментом в стиле Modern Dance.

Возможно, на случай неудачи Маккартни и Гловер спрятались за псевдонимом «The Firemen»,однако сплав «медленного хауса» и размытых напластований даб–рэгги в «Strawberries Oceans Ships Forest»1994 года и более свободного и замедленного эмбиент–техно в «Rushes»1998 года пробуждали во мне предтрансовое состояние, так что я бы не рекомендовал прослушивать какой–либо из этих альбомов за рулем. И все же эти номера, озаглавленные вполне типично для выбранного направления, вроде « Transpiritual Stomp», «Pure Trance»и «Fluid»,каждую секунду несли в себе хотя бы какое–то подобие музыки, в отличие от отдельных невыразительных опусов — или отдельных музыкантов, если вы уж не фанат–коллекционер « The Beatles»— Маккартни.