Полчаса искренности

Примерно к концу второго урока Гарри понял, что на завтраке он еще легко отделался. На Трансфигурации и Чарах к Гарри было приковано все внимание однокурсников, не только гриффиндорцев, но и хаффлпафцев и рэйвенкловцев. Правда, еще хуже оказалась растерянность Гермионы, которая сперва попыталась выяснить, с чего это Гарри потянуло спасать Снейпа - не иначе как головой стукнулся, прокомментировал Дин - а потом последовала длинная и нудная нотация о том, как глупо он поступил, снова бросаясь очертя голову в возможную ловушку.

Если учесть, что перед этим полперемены заняла почти такая же нотация от МакГонагал (и еще минус шестьдесят баллов с Гриффиндора, и, после долгих колебаний, плюс сорок за удачно проведенную операцию), Гарри старался просто не слушать Гермиону.

Однако на уроке у Хагрида оказалось, что все, что мучило Гарри до этого, было всего лишь цветочками…

Во-первых, урок проходил под угрюмыми взглядами слизеринцев и тоскливым - Малфоя.

Во-вторых, на место уставшей от длинного монолога Гермионы заступил Хагрид. Справляться с очередной летуче-кусачей зверюшкой, называемой скорпиосом, Гарри пришлось под удивленное бормотание Хагрида: «Ты ж всегда его не любил, вроде, а тут спасать кинулся.… Ну, да тебе видней, тем боле, что не дело так вот человека бросать.… А про Дамблдора ты зря думал, что он Снейпа бросит, не такой он, Дамблдор-то…».

И Гарри очень удивился, поняв, что ситуация может быть еще хуже.

Когда у него уже появилась замечательная мысль наложить на весь Хогвартс один очень мощный Обливиате, чтобы больше никто не лез с глупыми вопросами о том, что это ему в голову ударило, к нему пробился Симус.

На Гарри снова накатила слабость, как когда-то давно, в душевой, и пришлось собрать все свои силы, чтобы не рухнуть на месте, отвечать на вопросы и не тянуться к палочке. Однако когда Гарри почувствовал руку Симуса на спине, точнее, почти на ягодице, его охватила такая паника, что он готов был закричать…

Вместо этого раздался вскрик Рона, который не удержал своего скорпиоса. Гарри, стоящий к нему спиной, получил легкий укус куда-то в лопатку и, вцепившись в Симуса, мстительно загородился им от взбешенной долгим сидением на поводке твари. Не сомневаясь, что Рон сделал это специально, Гарри был преисполнен благодарности.

Помня, что укусы скорпиосов не ядовиты, а только вызывают зуд и припухлости на ужаленном месте, Гарри позволил себе изобразить полную панику и спрятаться за ошарашенным Симусом, как за живым щитом. В конце концов, сжалившись, Гарри взялся за палочку и отогнал скорпиоса в сторону слизеринцев. К превеликому удовольствию Гарри, первым делом скорпиос налетел на ухмыляющегося Малфоя, ужалив его в щеку.

Радость от вида раздувшегося лица Малфоя была недолгой. В больничном крыле Помфри, пожав плечами, объяснила, что яд скорпиоса требует специального антидота, который не входит в стандартный набор больничных зелий и имеется в наличии только у профессора Снейпа.

Снейп и Малфой… снова. Гарри сейчас в очередной раз придется наблюдать за тем, как Снейп смотрит на Малфоя, улыбается ему,… как топчет любовь Гарри, о которой теперь знает,… потому что он ведь не мог не понять.

* * *

Третий курс Хаффалпаффа и Гриффиндора оказались самой изощренной пыткой за сегодняшний день. Я в очередной раз подумал, что лучше бы было остаться в плену, и не пришлось бы мучаться с моим обещанием самому себе. Нет Поттера - нет проблемы…

За этот урок Хаффлпафф потерял пятьдесят баллов за несвоевременные и не относящиеся к теме вопросы, Гриффиндор - тридцать, за рассеянность и разговоры на уроке, а я - кучу нервных клеток, которые, как известно, не восстанавливаются.

Я мечтал остаться в одиночестве, избавиться, наконец, от этих взглядов - удивленных, изучающих и открыто враждебных. Я слышал, как Поттера возводили на пьедестал, как пытались догадаться о его мотивах, как некоторые, особо запуганные первокурсники сожалели, что я остался жив. А сам я, слыша имя Поттера, каждый раз невольно вспоминал то свое пробуждение. Горячее тело рядом. Его запах. Черные растрепанные волосы, когда он лег спать.

И о чем я думал, когда давал себе это идиотское обещание?

Поттер - мой ученик. Несовершеннолетний. Брат моего сына. И есть еще миллиард причин, по которым мы не можем быть вместе…

А на другой чаше весов - всего один вечер.

Хотя я даже не знаю, что это было. Любовь или просто подростковая мимолетная влюбленность? Ну да, в старого, злобного Мастера Зелий.… А может, всего лишь юношеская гиперсексуальность. Признаться, я пытался убедить себя в последнем.

А еще Люпин изрядно трепал мне нервы. За эти два с половиной дня он четырежды спрашивал меня о том, когда я собираюсь идти за травами, сопровождая каждый мой ответ извинениями за забывчивость, и не меньше десятка раз поинтересовался, не может ли он наведаться в Косой переулок вместо меня.

Пятнадцать минут отдыха перед уроком у седьмого курса были прерваны вежливым стуком в дверь. Открывая, я уже приготовился предложить Люпину одно простенькое, но очень полезное зелье, улучшающее память, когда передо мной оказалась группа шестикурсников, выглядящих так, словно каждый из них схлопотал по меньшей мере пару Жалящих проклятий. Ага, Гриффиндор и Слизерин. Очередная потасовка?

Драко прячет лицо в мантии, только глаза зло блестят. Гойл, Паркинсон… Браун, Финниган, кстати, этот пострадал больше всех. Невольно нахожу взглядом Поттера, который старается держаться подальше от Финнигана. Меня пронзает неприятное чувство. Неужели ревность? С какой стати? Поттер имеет право быть с кем его душе угодно.

– В чем дело?
– холодно поинтересовался я.

– Профессор, Уизли натравил на нас скорпиоса, - пожаловалась Паркинсон.

– Неправда, - немного неуверенно возмутился издалека Поттер. Я поджал губы.

– Это не мое дело.

– У Помфри нет противоядия, - пробормотал из-за мантии Драко. Ясно. У меня, конечно, антидота немного, но на шесть человек хватит. Разве что Финнигана придется немного… обделить.

Постаравшись подавить в себе мелкомстительный порыв, я пропустил шестикурсников в класс, делая такое лицо, что было понятно: стая скорпиосов в моем классе вызвала бы во мне больше радостных чувств.

С большим сожалением я понял, что никого обделять антидотом не придется: к моему удивлению, его оказалось столько, что хватило бы на двадцать человек.

Получив желаемое, студенты торопливо разбежались. Я задержал Драко.

Я, конечно, заметил, как он избегал моего взгляда за завтраком. Вероятно, чувствовал свою вину. Он заметно похудел, под глазами обозначились темные мешки. Вряд ли он так изменился за неделю. Почему же я раньше не замечал этого?

Однако остаться наедине с Драко не получилось. Поттер мялся у парты, пытаясь испепелить Драко взглядом. Я сердито посмотрел на него.

– Вам что-то нужно, Поттер?
– он с вызовом уставился на меня. Я почувствовал, что он явно нарывается на неприятности. Потому что если он сейчас при Драко скажет что-нибудь лишнее…

– Профессор, понимаете, меня ужалили в спину, вы не могли бы помочь?

Я окинул его презрительным взглядом. Шестнадцать лет, а мозгов меньше, чем у первокурсника.

– Судя по урокам зельеварения, Поттер, я думал, что у тебя руки из задницы растут, - язвительно пробурчал Драко, не давая мне ответить.